Дневники Химеры - Макс Ридли Кроу

– Какая самокритика! – воскликнула Сэб, чем вызвала новую бурю эмоций.

– Тихо вы! – призвала их к порядку Рита. – У девочки и без вашего карканья голова взрывается. Давайте к сути.

– Сегодня нам удалось записать очень ценный фрагмент, – произнес Алекс, глядя на огонь. – Великий Могол стал ключом.

На недоумение Ники Сэб терпеливо пояснила:

– Для расшифровки данных из найденного вами архива мне не хватало ключей – событий, которые являлись бы эталонами истины. Я нашла только два совпадения с нашей базой данных, и уже думала, что речь идет о достоверном источнике, но когда забила в поиск «Великий Могол», мне выдали сказочку о том, что камень находился в Дели и после отправился в Иран, где его след теряется. Если есть одна ложь, то нельзя доверять остальным сведениям.

Ника задумалась. Логика в этом выводе присутствовала, но Созидатели не всегда действовали логично. Скорее, они делали все, чтобы сбить других с толку, даже если им приходилось отступать от намеченной цели.

– Но ведь это может быть обманный маневр, – произнесла она не очень уверенно. – Что-то вроде маскировки, а?

– Да вы сговорились! – возмущенно воскликнул Колин, переводя горящие глаза с Ники на Алекса. – Не знаю – как, но сговорились! Вас послушать, так Созидатели – величайшее зло всего мира, коварные, как демоны!

Ника и сама заметила, что как минимум один из ассасинов очень уж предвзято воспринимает любое действие третьего клана, как в прошлом, так и в настоящем. Это что-то личное. Ненависть, обида, месть. Что-то движет им.

– Я не считаю их злодеями, – возразила она. – Во всяком случае, я не вижу пока в них зла больше, чем в вас или тамплиерах.

– Эй! – возмутилась Сэб, а Рита, хоть и нахмурилась, но осадила остальных:

– Послушайте человека со стороны. Полезно бывает.

– Вы все выполняете то, что считаете должным, – продолжала Ника. – И не всегда думаете о тех, кто попадает под руку. А несогласных считаете врагами. Разве не так?

– Это примитивное представление, – жестко ответил Алекс, поскольку все прочие молчали, и мрачно посмотрел на Нику. – Мы испокон веков не нарушаем кредо, наш закон. Мы не убиваем невинных. Защищаем свободу и сражаемся против тирании.

– Ты уж извини, но я немного в теме. Когда-то интересовалась историей, – на этот раз Ника не собиралась отступать. – Ассасины – общество фанатиков, подсевших на гашиш, свято верующих, что после служения своему одержимому наставнику их ждет дорога в рай с кучей девок и запретной жрачки. И знаешь, действия ваших предшественников ничем не отличались от действий террористов: публичные смерти, самоубийства, запугивание.

– Ты не понимаешь…

– Нет уж, дослушай! – крикнула девушка, поднимаясь на ноги и глядя на него сверху вниз, не замечая остальных притихших свидетелей ее речи. – А потом, потом ассасины стали наемниками. Выступали как обученные воины на стороне того, кто больше заплатит. Ничего не напоминает, а? Тогда – ножом по горлу, а сейчас – бомбой в небоскреб. Или скажешь, это все ложь? Вы не такие, у вас другая история, без изъяна?

Накаленная до предела тишина повисла над головами сидящих у костра. Трещали тонкие веточки, которые Колин бездумно подбрасывал в огонь. Где-то очень далеко сработала автомобильная сигнализация. Лаяла собака.

Алекс медленно вздохнул, поднял глаза на Нику и тихо, спокойно ответил:

– Нет, не все из этого ложь. Зарождение было темным. Но со временем все изменилось. В истории много лжи. К чему-то приложили руку тамплиеры, что-то, как теперь известно, осталось под контролем Созидателей. Правда в том, что часть наших братьев пошла по ложному пути. Ложь ослепила их, гашиш сделал слабыми духом. И ты права, это им придумали новое имя – террористы. Наемники, служащие тем, кто хочет держать свой народ в страхе. Мы вышли из одного истока, но разошлись разными дорогами.

– Так, может, стоило бы сперва избавиться от них, а потом пенять на другие кланы? – Ника не дождалась ответа, развернулась, и отошла прочь от костра.

Уединившись за фургоном, она прислонилась к нему спиной, обхватила двумя руками кружку с кофе и подула в нее. Теплый пар поднялся к лицу. Настроение было отвратительным. Она давно не чувствовала себя такой одинокой. Это не то дурацкое подростковое чувство, когда подружка не позвонила в назначенный срок, а парень забыл поздравить с днем рождения. Нет, она ощущала себя совсем одной, когда не к кому обратиться за помощью и поддержкой, и хочется выть, да как-то стыдно.

Она достала из кармана смятую пачку сигарет. Пусто. Хм, пора бросать.

Услышав приближающиеся шаги, Ника захотела уйти. Идущий к ней нарочно громко топал. Он мог бы приблизиться бесшумно, но хотел предупредить о своем появлении. Как благородно.

Алекс прислонился к фургону рядом с ней, поднял лицо к звездам. Они стояли, едва не соприкасаясь локтями, каждый в своем мире и своих мыслях.

– Ты молодец, – сказал он, и сперва Нике показалось, что это не его голос, а ветер принес слова. – Молодец, что нашла нужный фрагмент.

Она кивнула. Неуклюже он как-то извиняется. Может, первый раз? Так как он теперь насуплено молчал, Ника решила ему помочь:

– Я не поняла, что с этим алмазом? Я ощущала ярость Лорин от того, что она обнаружила ложь, но почему камень так важен?

– Это реликвия, – оживился Алекс. – Некий предмет, наделенный особыми способностями, реальными или мифическими. Скажем, как чаша Грааля. Есть она или нет? Пил из нее Иисус или нет? Люди верят, и пока верят – эта реликвия имеет ценность. А то, за что ведутся войны, уже нельзя считать просто безделушкой.

– То есть Созидатели скрыли его местонахождение не потому, что хотели обогатиться, а чтобы использовать позже в своих целях, – поняла Ника.

– Ты не представляешь, как суеверны люди при власти. Заложники успеха готовы на все, чтобы не потерять лицо. У спортсмена, у певца, у солдата – у каждого есть свой талисман. Будь это брошь или грязные носки. Представь, как сильно кто-то мог бы захотеть получить талисман, приносящий владельцу бессмертие и победу.

– Они поверят в это? А где же доказательства?

– У большинства религий нет доказательств подлинности их истории, но кого это останавливает?

Ника вынуждена была согласиться. Бриллиант таких размеров сам по себе был дорогой игрушкой, а его уникальность добавляла цены.

– Но что, если в архиве есть правдивые сведения? Как мы сможем их отделить от остальных?

– Когда у нас на руках будут данные из всех архивов, мы сможем подвергнуть их анализу, используя ключи для проверки подлинности.

Нику удивил его воодушевленный тон:

– Звучит так, будто речь идет о десятилетиях работы.

– Возможно, – спокойно подтвердил он. – Но разве истина не стоит этой жертвы?

Девушка не знала, что ответить. Любопытство заставляло ее совать нос в книги, копаться в данных, хранящихся в сети, взахлеб смотреть снятые учеными-активистами передачи, которые никогда не становились популярными. Она всегда сомневалась в подлинности истории, которую учила в школе, и удивлялась, что есть еще те, кто верит словам с трибун. Но хотела ли она посвятить свою жизнь поиску истины? Едва ли. Она бы предпочла вернуться к своей семье, оплакать подруг, купить новые туфли для выхода на работу. Она хотела вернуться к тому, что осталось от прежней Ники. Но не уверена, что могла.

– Куда мы теперь? – спросила она.

– Лорин говорит, что ее наставник прятал что-то в венгерском аббатстве, – Алекс хитро посмотрел на Нику, и в этот момент стал невероятно похож на кота, загнавшего мышку в угол. – Стоит к ней прислушаться и проверить.

Венгрия. Паннохальма. Наши дни

Аббатство располагалось на вершине холма. По мере того, как автомобиль поднимался по дороге, открывался все лучший вид на монастырь, похожий на крепость. Впрочем, и неудивительно: монахи воевали с турками, когда Османская империя расширяла свои владения, и не раз вынужденно оставляли здание, а затем возрождали заново.

– И почему я себя чувствую захватчиком? – Колин открыл окно и впустил в салон свежий ветер.

– Нас встретит Денеш Ковач. То есть – отец Дамиан, – Алекс вертел в пальцах телефон. – По легенде – мы собираем информацию про монастырь, готовимся к съемкам документального фильма. Я – режиссер, Рита – исторический эксперт…

– Доисторический, если быть точнее, – добавила та, переключая скорость.

– Сэб – оператор, Колин – художник.

– А я? – спросила Ника, не услышав своего имени.

– Ты – мой ассистент, – просто сказал Алекс, – поэтому часто будешь отлучаться по всякого рода нелепым просьбам.

Она кивнула. Кроме нее никто не видел, где находится тайник Харди. Кроме нее и Лорин, конечно.

Странное чувство охватило Нику, когда она вышла из автомобиля и взглянула на здание аббатства. Его мощь подавляла волю. Безудержное желание немедленно убежать как можно дальше соседствовало с ностальгической грустью, нежностью и даже некоторой радостью от новой встречи.