Тайны языческой Руси - Юлия Мизун

Домовой был не только надежным охранником и защитником. Он был идеальным хозяином. Никто лучше, чем он, не радел о хозяйстве дома или двора, никто так не берег хозяйское добро, как он. Его дела были даже видимы: здесь он приберет к месту какую-либо вещь, там поправит что-нибудь или подметет двор.

Собственно, хозяином дома был не здравствующий хозяин, а домовой. Его так и называли — хозяином, хозяюшком. Сам же здравствующий хозяин дома был только представителем домового — хозяина. Считали, что домовой «словно вылит в хозяина дома». Сообщается в исторических (мифологических) источниках, что домовой часто принимает вид умершего домохозяина.

Из сказанного выше понятно, что в каждом доме — свой домовой. Только свой домовой позаботится о доме, только он является добрым. Чужой домовой всегда зол, он постоянно старается вредить человеку во всем. Против чужого домового произносят заклинание, чтобы защитить себя. В заговоре, как правило, испрашивалась защита светлых духов «от черта страшного, от чуждого домового». Это пошло с древности, когда роды были большими и нередко враждовали друг с другом. Поэтому и получилось, что раз родоначальник другого рода — враг, значит, и домовой этого рода — враг. Это естественно.

Отношение к домовому как к прародителю просматривается в разных обрядах, в частности перед постройкой дома. Верили, что новопостроенное жилье только тогда будет прочно, когда умрет глава поселившейся в нем семьи. Он после смерти и будет охранять. Верили также в то, что тот из родичей умрет раньше, кто первый вошел в новый дом. Боялись, чтобы преждевременно не умер строитель дома. Чтобы этого не случилось, жертвовали петуха. Перед постройкой дома приходили на место закладки дома. Там отрубали у петуха голову и зарывали ее на этом месте, где должен быть передний угол дома. Был еще и такой обычай. У переднего угла закапывали несколько медных монет и ячменных зерен, а иногда кусок хлеба, щепоть соли и кусочек меда. Это делали до того, как начинали класть основные звенья сруба. В сборнике Румянцевского музея дано описание обряда в честь домового: «В новоселии идет с коликою черного и черною курою». Практически еще очень недавно при закладке дома или в новоселье убивали петуха, курицу, ягненка или какое-нибудь другое животное. Это жертвы домовому — духу умершего родоначальника. В древние языческие времена на место основания нового дома или вообще поселка закапывали в землю жертвы. Могли закапывать в качестве жертвы и человека. В преданиях Новгорода рассказывается, что когда Смоленск запустел и было решено срубить новый город, то были посланы на все четыре стороны гонцы захватить, кто попадется, живую жертву. Попалось дитя и его заложили в основание города. Поэтому город назвали Детинцем.

Что же касается домового, то все сказанное выше подтверждает, что он очень тесно связан с Родом. По сути, домовой — это тоже Род, но «род» — хранитель отдельной «семьи, отдельного двора, а не целого рода. Хранителем целого рода является Род. В определенный исторический период род распался. Поэтому Рода заменил домовой. Домовой живет не только в доме. Он заботится обо всем хозяйстве и живет везде, охватывает все хозяйство. Поэтому мы находим его в банях, овинах, винокурнях. Поэтому его и называют по-разному: банным, подовинником. Он помещается и в хлевах. Считается, что видеть домового можно в Чистый четверг или на Светлое Воскресенье в коровнике или хлеве. Там он сидит, притаившись в заднем углу. Но он не только сидит в углу. Можно на снегу увидеть следы его мохнатых лап.

Вначале полагали, что души предков вселились в Рода, Чура и Домового. А потом этот круг расширился. Стали верить, что все души умерших семьи или рода остаются здесь, на земле, на своем участке, где они раньше жили. Живущие не только верили в это, но и надеялись, что души умерших родственников охраняют их. Поэтому и хоронили их там, где сходились межи различных владений — на распутьях («при путех»). Летописец этот обычай описывает так: «Аще кто умряше, творяше тризну над ним, и по сем творяху кладу велику, и возложаху и на кладу мертвеца, сожьжаху, а по сем собравше кости, возлоржаху в судину (в ссуд, в сосуд) малу и поставляху на столпе на путех». Так умершие должны были сторожить родное селение. Они находились на столпах («сосудины малы»), которые отмечали границы поля или усадьбы. Род мог быть спокойным — он находился под охраной своих умерших. Если человек перешел эту границу, то он лишался покровительства своих умерших родичей. Наше «чересчур» произошло отсюда. Оно обозначает нарушение известной границы или меры и служит предостережением.

Души умерших не только находились где-то, но являлись в дом, и даже здесь поселялись. То, что в это верили, говорят представления о марах и кикиморах. Полагали, что мары и кикиморы — это младенцы, которые умерли некрещеными или были прокляты родителями. Это невидимки-карлики, которые живут в домах за печкой. Но по ночам они выходят из своего укрытия, садятся на печке и прядут пряжу. Имеются такие свидетельства: «Спи, девушка, кикимора за тебя спрядет». «От кикиморы рубашки не дождешься». Мары появляются и в хлеве. Там они косматят лошадям гривы. Так что мары и кикиморы связаны с домовым.

Русалки — это тоже души умерших. Русалка — «русый». Отцы церкви полагают, что русалки — это души младенцев, которые умерли некрещеными, а также души утопленниц и удавленниц и вообще женщин и девушек, которые самопроизвольно лишили себя жизни и не были погребены по христианскому обычаю. Верили в то, что огни на могилах разводят русалки или они являются просто одноглазыми русалками.

В некоторых местах России был обычай на родительской неделе (неделя, на которую приходится Дмитриевская суббота) переряживания. Такой обряд переряживания в праздник в честь мертвых был и у других народов. Летописец Нестор сообщает, что славяне в древности совершали игрища на перекрестках в честь мертвых. При этом они переряживались и ставили на перекрестках сосуды с прахом мертвеца. Здесь они совершали игрища. До сих пор остался страх перед перекрестками как местом, где собирается нечистая сила.

Существовал обычай на могилах класть блины, бить яйца и призывать русалку:

Русалка-царица,Красная девица!Не загуби душки,Не дай удавитца;А мы тебе кланяемся.

Русалок представляли себе девицами с длинными-длинными волосами или же девочками-семилетками с русыми кудрявыми волосами. Одеты они в белые сорочки без пояса. Поэтому в Малороссии их называли мавки (малютки). Летом русалки живут на земле — в полях, рощах, лесах. Они выбирают старые деревья или растущие над водой. Это Ива, верба, плакучая береза. Они все время веселятся: празднуют свои свадьбы, аукаются, бегают, пляшут, водят хороводы и поют песни. Они любят, свернувшись клубком, с хохотом и визгом кататься по траве и дорогам. По вечерам русалки любят качаться на низких ветвях. Сидя на ветвях, они будто бы просят у прохожего дать им сорочку:

На гнилой колоде,На белой березеРусалки сиделиСуки вязали,Да на тех сукахРусалки гутали.Красные девочкиШли веночков вить;Просили русалочкиУ девок сорочки:«Девочки-подружки!Дайте мне сорочку!»

ДУШИ УМЕРШИХ В НЕВЕДОМОЙ СТРАНЕ

Наши предки имели обычай сжигать тело умершего. Они хотели, чтобы душа вместе с дымом ушла на небо. Пепел по сожжении они собирали в урну и хранили. В похоронной причети говорится, куда уходит душа по смерти:

Приубрался, свет-надежная головушка,К красну солнышку на пригребушку,К светлу месяцу на придрокушку.

Так причитает жена после смерти мужа. Душа после смерти тела уходит в область «Красного солнышка», в верхний мир. Полагали, что души умерших должны взбираться на какую-то крутую, неприступную гору. Существовало (и существует) поверье, что обрезанные ногти не надо кидать, а нужно хранить, кладя их за пазуху. На том свете они пригодятся, потому что каждому по смерти придется взбираться на крутую гору. В Подольской губернии говорили, что души умерших будут «драпаться» на крутую стеклянную гору. Верили, что обрезки ногтей после смерти срастаются с ногтями на пальцах. После этого ногти станут крепче, и легче будет взбираться на железную гору, где находится рай. В русской сказке «О золотой горе» Иван Царевич приезжает к горе, «крутизна которой была столь высока, что на нее взлезть никак было не можно». Царевичу удается взлезть только благодаря тому, что он в скважине горы находит железные ногти. Литовцы верили, что для того, чтобы достичь того света, умершие должны влезать на крутую блестящую гору. Поэтому они вместе с трупом сжигали когти медведя или рыси.

Что это за гора — крутая, круглая и блестящая? Это небесный свод, который был и блестящим и округло-выпуклым (куполообразным). Предку он представлялся горой. Предки эту гору (небосвод) располагали на западе. Это логично. На востоке день начинал свою жизнь, а на западе его жизнь заканчивалась. Значит, там должна была заканчиваться и жизнь человека. Там должна была находиться неведомая страна. Поэтому в причитаниях говорится о неведомой стране, которая находится на закате солнца. По русскому поверью запад является местом страны отцов. Считают, что покойников надо хоронить до захода солнца, чтобы отходящее на покой солнце могло покойников захватить с собой и довести их до обители умерших.