Ловушка желаний. Как перестать подражать другим и понять, чего ты хочешь на самом деле - Люк Берджис

Традиционные фонды венчурного капитала (ВК) также действуют в подражательной системе. Им нужен максимальный возврат инвестиций, чтобы оправдать свои риски. Многие фонды финансируют только те компании, которые потенциально могут обеспечить десятикратный возврат инвестиций в течение 5–7 лет. Из-за такого подхода фонды предпочитают стремительно развивающиеся технические компании – и вовсе не компании пищевого обслуживания, которые развиваются хорошо, но медленно и сулят возврат инвестиций лишь в течение 20–30 лет. Венчурным фондам нужна лапша быстрого приготовления, а не ризотто.

Такой подход повышает привлекательность технических стартапов в глазах предпринимателей. Подражательная система окончательно закрепляется. Ее стимулами становятся не только экономические и финансовые соображения (что, несомненно, важно), но еще и престиж и высокая оценка окружающих. Для компании очень престижно получить инвестиции нужного венчурного фонда. Инвестиционные чеки превращаются в аналог мишленовских звезд, а фонды предпочитают вкладывать деньги в сексуальные компании и руководителей, которые не сходят с первых страниц газет.

Мимесис – основная движущая сила социальных сетей. Twitter всячески стимулирует пользователей оценивать подражание, показывая, сколько раз был распространен каждый пост. Люди чаще пользуются Facebook* (см. Примечание на стр. 292), если они более привержены миметическим моделям: они получают возможность следить за постами своих соперников и комментировать их.

Чем активнее подражательные силы в социальных сетях, тем сильнее у людей желание ими пользоваться. Если бы управляющие компании стремились осложнить или остановить миметическое поведение, они снизили бы вовлеченность пользователей и одновременно свои доходы. У компаний есть мощные финансовые стимулы для усиления подражания. Если в социальной сети кто-то поссорился, к спору подключаются другие пользователи. И в выигрыше остается, догадайтесь, кто? Сама социальная сеть.

Системы желания – позитивные и негативные – вездесущи. Тюрьмы, монастыри, семьи, школы, группы друзей – все это системы желания. Когда формируется мощная миметическая система, она остается непоколебимой, пока не появится более мощная.8

С подражательной системой французской высокой кухни знакомы немногие, но она проливает свет на наши системы. Давайте посмотрим, как шеф Себастьен Бра вошел в эту систему и как вышел из нее.

За нами постоянно наблюдают и оценивают

Ресторан Себастьена Бра Le Suquet расположился на живописном холме рядом с французским городком Лагиоль. От ближайших крупных городов (Клермон-Феррана, Тулузы, Монпелье) ехать сюда около двух с половиной часов. Однако в этом ресторане никогда не бывает свободных столиков ни за обедом, ни за ужином, а этим не могут похвастаться даже некоторые трехзвездочные парижские рестораны.

Небольшой городок Лагиоль расположен в регионе Обрак – на гранитном плато, которое занимает более 500 квадратных миль на юге Франции. Здесь произрастает огромное множество растений и обитает масса видов животных. Повсюду славятся местные ножи ручной работы, крепкие и могучие коровы здешней породы, которые пасутся на холмах, и сыры, приготовленные из молока этих коров.

Я выехал из своего отеля в центре Лагиоля и покатил по свободной дороге к окраине городка. В конце я увидел табличку «BRAS». Буквы были выписаны тонким шрифтом на белом морозном стекле, а сама табличка была установлена на клумбе, устроенной из полевых цветов, трав, фенхеля и других растений, которые мы с вами назвали бы сорняками, но все они присутствуют в меню этого изысканного ресторана.

Отец Себастьена, Мишель Бра, построил свой ресторан на одном из самых высоких плато региона. Ресторан Le Suquet буквально парит в конце круто уходящей вверх дороги. Современное здание ресторана с одним асимметричным углом, расположилось на склоне холма. Огромные окна от пола до потолка делают его похожим на элегантный космический корабль, прилетевший из другого мира в поисках фуа-гра и картофельного пюре с сыром и чесноком.

В 1980 году, задолго до появления современного здания, старший Бра познакомил мир со своим «гаргуйо». Это блюдо состоит из огромного множества (от 50 до 80) свежих овощей, трав и съедобных цветов Обрака. Каждый компонент готовится индивидуально, а затем собирается в блюдо с копченой ветчиной, отваренной в бульоне. Сегодня использование местных продуктов стало модным трендом, в те же времена это было равносильно тому, чтобы предложить гостям поужинать сорняками.9

Мишель Бра был новатором, но он играл в рамках звездной системы путеводителя «Мишлен». Его сын, Себастьен, вышел за эти рамки. Очень немногие решались на нечто подобное.

Когда большинство французских шеф-поваров открывают новые рестораны, они с трепетом ожидают инспектора «Мишлен» (его можно и не узнать).

В любой день любое из сотен блюд, выходящих с кухни ресторана, может оказаться на столе инспектора. Закончив трапезу, инспектор может представиться и попросить показать ему кухню. А может уйти незаметно.

Вердикт этого человека имеет колоссальное значение и последствия. Мишленовская звезда способствует развитию карьеры шефа и финансовой стабильности ресторана. Забранная же звезда становится началом смертельной нисходящей спирали.

Инспекторы подобны таинственным «Блюстителям» из рассказа Орсона Скотта Карда «Соната без сопровождения». Юноша живет в антиутопическом авторитарном обществе. Он музыкальный гений, но должен развивать свой талант по строго определенным правилам. Когда он нарушает эти правила, появляется группа неизвестных, называемых Блюстителями, и острыми ножами отрезают ему пальцы. Либо играть по правилам, либо вовсе утратить способность играть.10

В 2003 году инспекторы «Мишлен» прибыли к Бернару Луазо, шефу трехзвездочного ресторана. Ему сказали, что он может потерять звезду, поскольку ресторану недостает изобретательности и художественности. (Еще один ресторанный путеводитель Gault & Millau недавно снизил рейтинг ресторана Луазо La Cote d’Or с 19 до 17 из 20 возможных). Вскоре после этого, после целого дня работы на кухне, Луазо покончил с собой.

В 1994 году британский шеф Марко Пьер Уайт стал самым молодым шефом, удостоенным трех звезд «Мишлен». Ему было всего 32 года. В 1999 году, всего через пять лет, он уволился. «Я слишком много уважения проявил к инспекторам «Мишлен», и это было унизительно для меня, – говорил он. – У меня было три варианта. Я мог остаться узником собственного мира и продолжать работать