Москва-Сити - Фридрих Незнанский

Якимцев нет-нет да и посматривал на Турецкого, который, устроившись в уголке, тихо слушал всех говоривших, ничего не записывал, но было видно – присутствием, слава богу, не тяготился. Хотя у них, в Генпрокуратуре, наверно, все это выглядит как-то иначе, как-то умнее, что ли… Как именно – Якимцев не знал, но считал, что, скорей всего, как-то совсем по-другому. Это ощущение, эта мысль не покидали его – то ли потому, что он до сих пор никак не мог отойти после разговора с Калинченко, то ли потому, что Турецкий, едва приехав и крепко, как равному, пожав руку, сказал ему на ухо:

– Есть кое-что для вас по этому делу. И очень, по-моему, интересное.

Якимцев поймал на себе ревнивый взгляд Калинченко и отвернулся. Ну теперь совсем из штанов выскочит – как же, подчиненный через его голову общается с сотрудниками Генпрокуратуры.

Калинченко же, ощущая определенный дискомфорт от присутствия надзирающего прокурора из вышестоящей прокуратуры, да еще присутствующего неизвестно по какому поводу, решил на всякий случай слегка перестраховаться.

– Я не буду особо вдаваться в подробности дела. Товарищ Турецкий, думаю, в них посвящен (на что Турецкий согласно кивнул: посвящен, мол). Я лишь скажу, предваряя это наше оперативное совещание: совершено редкое по дерзости заказное покушение на одного из высших чиновников московского правительства, которое так много делает для простых москвичей. Так что не только наше непосредственное начальство требует раскрыть это преступление, но и такой уважаемый человек, как мэр города, и, можно сказать, все москвичи. Я думаю, не ошибусь, если скажу от вашего имени: мы приложим все усилия, используем все возможности, чтобы найти преступников, хотя, как, к сожалению, показывает опыт и как подтверждают первые дни расследования, сделать это будет очень и очень непросто… Но сделать это мы должны, это вопрос чести для каждого из нас… Я полагаю, руководитель бригады младший советник юстиции Якимцев продемонстрирует нам – с вашей, конечно, помощью, – как далеко вы продвинулись в выполнении своей нелегкой задачи…

Все было правильно, хотя и смотрелось несколько глуповато: Калинченко ощущал себя как бы стоящим на трибуне перед всем городом, а не перед небольшой кучкой людей, собравшихся в небольшой комнате в два окна.

Сначала Калинченко – специально для Турецкого – выпустил Якимцева, чтобы тот обрисовал картину происшествия, как она виделась следственной группе. Как-то так вышло, что Якимцев сосредоточился на том, что им до сих пор не известно, сколько человек участвовало в покушении.

Картина получалась такая. Топуридзе видел киллера и «дирижера» – невысокого человека у машины, который якобы крикнул: «Добей гада». Девушки-продавщицы не слышали никаких таких выкриков, но видели киллера и «чистильщика» – высокого седоватого мужчину, который передал киллеру «наган». И наконец охранник Соколов. Тот якобы видел только киллера, а когда достал свой пистолет, кто-то ударил его по затылку. Вероятно, «дирижер» этого сделать не мог – далековато находился. Если все, что Соколов говорит, – это правда, то вырубил его «чистильщик», который и передал киллеру отобранный у охранника пистолет.

– Я допускаю также, – подытожил Якимцев, – что Топуридзе – в его-то состоянии – вполне мог ошибиться, и кричал «Добей гада» не «дирижер», а «чистильщик». А тот, кого мы назвали «дирижером», всего лишь случайный зритель…

Следом Калинченко решил дать слово старшему оперу МУРа Сидорчуку: во-первых, по слухам, бравый капитан умел расположить к себе людей и разрядить любую самую сложную обстановку, во-вторых, своим ответом о проделанной лично им работе он должен был как бы проиллюстрировать справедливость слов Калинченко о том, что группа делает все возможное и невозможное. Дело в том, что в поисках конфликтной ситуации, приведшей к появлению киллера, Якимцев отправил Сидорчука на Третье кольцо – именно в силу того, что приток инвестиций в эту стройку регулировал непосредственно Топуридзе, отвечавший в правительстве за инвестиционную политику вообще. А кроме того, ему была поручена разведка в гостинице «Балканская» – в свое время не без помощи Топуридзе фактическим владельцем этой новейшей пятизвездочной гостиницы стал молодой бизнесмен Джамал Исмаилов, превратившийся теперь чуть ли не в олигарха. Якимцев знал, что незадолго до покушения на Топуридзе налоговики провели проверку «Балканской» и выяснили, что ее владелец все эти годы ни разу не платил налоги полностью и задолжал казне около миллиона «зеленых»… Кроме того, Якимцев послал Сидорчука на разведку в Универсал-банк, где, по информации, тоже могло обнаружиться кое-что весьма любопытное, поскольку банк этот был составной частью возглавляемого Топуридзе финансового консорциума Сити-банк.

Послал, потому что больше некого было, хотя про себя успел подумать, что, наверно, зря направил именно Сидорчука: в банке нужен был кто-то пограмотней, пообразованней. Но с другой стороны, там же масса дам, а Якимцев сам видел, как на слабый пол действуют гипнотические сидорчуковские «ось» и «га».

Он работал с Сидорчуком не в первый раз. Не далее как нынешней весной Якимцев, откомандированный общественностью сопровождать капитана для закупки восьмимартовских причиндалов, был потрясен артистизмом, с каким тот за полцены купил все, что было нужно, включая совершенно необходимые для этого праздника цветы, а также завел одновременно три или четыре знакомства с представительницами прекрасного пола. Сидорчук тыкал в приглянувшийся товар пальцем и спрашивал, широко улыбаясь: «Ось?» Это «ось?» выражало все вопросы сразу: и что за товар, и откуда, и сколько стоит. Однако основной эффект был все же в другом. Пораженная явлением земляка в милицейской форме тетка за прилавком расплывалась до ушей и начинала что-то горячо молотить на родной мове, от радости уже готовая отдать товар если не за так, то с хорошей скидкой. На что Сидорчук, заметив хоть небольшую щелочку в этой трескотне, вклеивал следующий свой аргумент. «Га?» – спрашивал он, якобы завороженный пылкой речью, якобы отказываясь верить своим ушам. Или восклицал: «Га!» – что тоже означало и одобрение, и восхищение, и черт его знает что еще.

Это его красноречие убивало наповал – и не только хохлушек на базаре: Сидорчук давал человеку возможность выговориться, увидеть откровенное восхищение своими талантами или искреннее ее сочувствие своим проблемам.

Доблестный Сидорчук для начала доложил о найденном им проблемном участке Третьего кольца. Участок был невелик, но, поскольку затрагивал частное владение – дом, находящийся в собственности некой семьи аж со времен Александра II, – вызвал к жизни сложности едва ли не криминального характера. Собственно, это был не просто дом, это была целая городская усадьба, каких в начале XX века в Москве было великое множество. Но одно дело прошлый век, и совсем другое – нынешний. Эта полудеревенская усадьба оказалась по сегодняшним понятиям чуть ли не в центре города, во всяком случае – на трассе будущей магистрали. Дом был двухэтажный – первый этаж кирпичный, второй бревенчатый, рубленый, без канализации, но просторный и крепкий. И мало того, вокруг него был участок в двенадцать соток – садик, огородик, рай земной, да и только. Риелторы оценили все владение в миллион долларов – в случае выселения жильцов, сноса строения им полагалась именно такая компенсация. Жильцам – а это была одна семья: отец с матерью и двое взрослых детей – предложили трехкомнатную квартиру на самой дальней окраине. Они, естественно, отказались. Тогда их подожгли. Они пожар потушили, и вполне благополучно. Тогда им пригрозили физической расправой – эти старорежимные собственники снова устояли. Тогда бравые строители просто-напросто окопали усадьбу экскаваторами со всех сторон, лишили всех коммуникаций – порушили и водопровод, и электроснабжение, и прямо рядом с их забором возвели опоры будущей эстакады, так что теперь Третье кольцо должно было пойти прямо над головами несчастных домовладельцев. То есть оно должно бы пойти, да не пойдет, потому как жильцы поддались на уговоры Универсал-банка, получили под залог своей хибары сто пятьдесят тысяч на приобретение квартиры, и банк уже подал в суд на строительную фирму, и, если он выиграет суд, фирма будет, по сути дела, разорена: эстакаду придется сносить, – значит, будет сорван план завершения работ, значит, неустойка…

– Очень интересно, – недовольно прервал Сидорчука Калинченко. – Только к чему вы отнимаете у нас время этой ерундой?

– То ж не ерунда, товарищ начальник, – нисколько не смутился Сидорчук. – То ж строительная мафия. Миллион долларов из городского бюджета на приобретение этого владения было отпущено, а куда они делись, никто вроде как и не знает… A самое главное, что Топуридзе уже давно мечтал лишить эту строительную фирму всех подрядов… До сих пор не удавалось, а теперь вот все сошлось – все есть для того, чтобы лишить… За исключением того, что сам Топуридзе не имеет возможности этим делом заниматься.