Танец с Шивой. Современный катехизис индуизма - Садгуру Субрамуниясвами

Кроме святых, философов и аскетов, в Индии всегда были многочисленные сиддхи («достигшие»), опьяненные Богом люди, которые появлялись из столетия в столетие как святые, гуру, вдохновенные преданные или даже презираемые всеми «не имеющие касты». Шайва-сиддханта имеет особые основания считать их своими, но их присутствие и откровения пронизывали все школы, философии и линии преемственности и сохраняли истинный дух Шивы на земле. Эти сиддхи представляли собой главный источник силы, сопровождавший религию из одной эпохи в другую. Из хорошо известных имен можно назвать мудреца Агастью, Бхогу Риши, Тирумулара и Горакшанатху. Их почитают сиддха-сиддхантины, кашмирские шиваиты и даже непальские ветви буддизма.

В центральной Индии шайва-сиддханта санскритской традиции была введена и оформлена Гухаваси Сиддхой (ок. 675 г.). Третий преемник в его линии, Рудрашамбху, также известный как Амардака Тиртханатха, основал монашеский орден Амардака (ок. 775 г.) в Андхра-Прадеш. С тех пор возникли три монашеских ордена, которые послужили распространению шайва-сиддханты по всей Индии. Кроме ордена Амардака (который был связан с Удджайном, одним из самых святых городов шиваизма), существовали орден Маттамаюра (в столице царей Чалукья, рядом с Пенджабом) и орден Мадхуматейя (в центральной Индии). От каждого из них произошли многочисленные дочерние ордены, так как монахи сиддханты, полные миссионерского духа, использовали влияние своих царственных покровителей для пропаганды учения в сопредельных царствах, в частности в южной Индии.

Так, монахи Маттамаюры основали монастыри в Махараштре, Карнатаке, Андхре и Керале (ок. 800 г.).

Из многих живших позднее гуру и ачарьев, распространявших сиддханту по всей Индии, двум сиддхам, Садйоджйоти и Брихаспати из центральной Индии (ок. 850 г.), приписывается заслуга систематизации теологии на санскрите. Садйоджйоти, инициированный кашмирским гуру Уграджйоти, проповедовал философские воззрения сиддханты, как они содержатся в «Раурава-агаме». Его преемниками были Рамакантха I, Шрикантха, Нараянакантха и Рамакантха II, каждый из которых написал многочисленные трактаты по шайва-сиддханте.

Позднее царь Бходжа Парамара из Гуджарата (ок. 1018 г.) сжал многие тома писаний сиддханты в один краткий метафизический трактат под названием «Таттва-пракаша», считающийся главным санскритским писанием шайва-сиддханты.

Монистические воззрения шайва-сиддханты разделял Шрикумара (ок. 1056 г.), утверждавший в своем комментарии под названием «Татпарья-дипика» к трудам Бходжи Парамары, что Пати, пашу и паша — в конечном счете одно и то же, и что откровение провозглашает, что Шива един. Он есть сущность всего. Шрикумара соглашался, что Шива является и действенной, и материальной причиной вселенной.

Шайва-сиддханта с готовностью принималась повсюду в Индии и продолжала расцветать вплоть до исламского вторжения, которое практически уничтожило все следы шайва-сиддханты в северной и центральной Индии и ограничило ее открытое практикование южными областями субконтинента.

В двенадцатом столетии Агхорашива поставил перед собой задачу объединить санскритскую традицию сиддханты Севера с южной, тамильской сид-дхантой. Как глава дочернего монастыря ордена Амардака в Чидамбараме, он придал необычный уклон теологии шайва-сиддханты, прокладывая дорогу для новой, плюралистической школы. Категорически отвергая любые монистические интерпретации сиддханты, Агхорашива вызвал драматические изменения в понимании Божества, классифицировав первые пять принципов, или таттв (Нада, Бинду, Садашива, Ишвара и Шуддхавидья), как принадлежащие к категории «паша» (уз) и утверждая, что они являются следствиями причины и, по существу, бессознательными субстанциями. Это было, конечно, отходом от традиционных учений, в которых эти пять таттв были частью божественной природы Абсолюта. Агхорашива, таким образом, учредил новую сиддханту, отличную от первоначальной монистической шайва-сиддханты Гималаев.

Хотя Агхорашива придерживался плюралистического взгляда на сиддханту, его заслуга в том, что он сохранил бесценные санскритские ритуалы древней агамической традиции, описав их в своих книгах. На сегодняшний день философии сиддханты Агхорашивы следуют почти все потомственные храмовые священники-шивачарьи, а его паддхати — тексты об Агамах — стали стандартными руководствами по пудже. Его «Криякрамадйотика» является обширным трудом, освещающим почти все аспекты ритуала шайва-сиддханты, включая дикшу, самскары, атмартха-пуджу и установку храмовых божеств.

В тринадцатом веке в шайва-сиддханте произошло еще одно важное нововведение — когда Мейкандар написал двенадцать стихов «Шиваджняна-бодхам». Эти стихи и последовавшие труды других авторов заложили основу Мейкандар-сампрадайи, проповедующей плюралистический реализм, в котором Бог, души и мир сосуществуют параллельно и безначально. Шива — действенная, но не материальная причина. Душа растворяется в Шиве, как соль в воде — вечное единство, которое также является и двойственностью. Литература этой школы так долго доминировала в схоластике, что шайва-сиддханту часто ошибочно считают исключительно плюралистической. На самом же деле существуют две интерпретации сиддханты, монистическая и дуалистическая, из которых первая является первоначальной философской посылкой, которую можно найти в домейкандаровской литературе, включая Упанишады.

Шайва-сиддханта богата храмовыми традициями, религиозными праздниками, священными искусствами, духовной культурой; в ней много кланов священнослужителей, монашеских орденов и учительских линий преемственности. Все это процветает до сих пор. Сегодня шайва-сиддханта наиболее широко распространена среди шестидесяти миллионов тамильских шиваитов, которые живут в основном в южной Индии и в Шри-Ланке. Здесь особенно много значительных обществ, храмов и монастырей сиддханты.

Пашупаты (от Пашупати, имени Шивы, означающего «Владыка душ») — это древнейшая известная секта шиваитских монахов-аскетов. Они странствовали, стуча по дорожной пыли железными трезубцами и крепкими посохами. Их масляные волосы были закручены неопрятными кольцами или связаны в узел, на их лицах была запечатлена сильнейшая преданность Богу, их пронзительные глаза видели больше Шиву, чем мир, их бедра были обернуты оленьей шкурой или корой. Пашупаты были бхактами и добрыми магами Шивы, отстранившимися от ведического общества, в котором господствовали жрецы. В те времена религиозное брожение в Индии усилилось из-за того, что волны шиваитского агамического теизма и буддизма сталкивались, перекатываясь через Гангскую равнину.

Пути пашупатов зафиксированы в хрониках несколькими, иногда враждебно настроенными, современниками-комментаторами той далекой эпохи и оставляют у нас смешанное впечатление об их жизни и философии. Первоначально они позволяли любому следовать их путем, на котором не различались касты. По мере того как популярность линии пашупатов росла, множество брахманов примыкало к ним, чтобы беспрепятственно служить Шиве в полном отречении. В конце концов для пашупатов стало предпочтительным происходить из касты брахманов. Как соотносятся эти пашупаты-монахи с вымазанными пеплом садху времен Будды или с изготовителями печати из долины Инда, на которой Шива изображен как Пашупати, неизвестно. Возможно, это одни и те же пашупаты, а возможно, и нет.

Садху-пашупаты вызывали чувство религиозного благоговения. Это был путь для смелых, путь, на котором ищущий сбрасывал свое эго и его пропитывала карунья, «сострадательная милость», Господа Шивы. Их суровость вскармливалась ритуалами-пуджами в честь Шивы, глубоким знанием космоса как постоянного становления Шивы и почти фривольным духом любви к Нему. Садхана начиналась со строгого этического кодекса, называемого яма-нияма, в котором особенно выделялись брахмачарья, «воздержание», ахимса, «непричинение вреда», и тапас, «аскетизм». Как можно узнать из их писаний, дисциплина пашупатов практиковалась в нескольких стадиях. Сначала они принимали обеты и практиковали между собой особые занятия, в числе которых были смех, пение и танцы в состоянии опьянения Шивой. Затем они растворялись в обычном обществе и жили инкогнито. Теперь они намеренно практиковали абсурдные и даже скандальные действия, чтобы вызвать общественное осуждение — лепетали и фыркали, как слабоумные, ходили, изображая калек, говорили всякую бессмыслицу с дикими жестами. Эта садхана была способом самоочищения, искоренения эгоизма и стремления нравиться публике, друзьям или соседям; она также помогала полностью утвердить в подсознании понимание того, что «нравится» и «не нравится», хорошее и плохое и все подобные человеческие стереотипы мышления и чувствования равны, если твоя любовь к Господу Шиве достаточно сильна. Целью было разорвать все связи с человеческим обществом и со своей собственной человечностью, которая досталась им от рождения. Возвращаясь к открытой садхане, они предавались суровым испытаниям, затем отказывались от всякого действия, чтобы выполнять кундалини-йогу и таким образом достигать постоянной близости к Богу Шиве. Когда союз становился зрелым, они приобретали сверхъестественные силы, такие, как всеведение. Пашупаты верили, что, когда человек прочен в добродетели и способен равнодушно принимать оскорбления и нападки, он безвозвратно утвердился на пути аскетизма. Шри Каундинья (VI век) писал в своем комментарии «Панчартха-бхашья» к «Пашупата-сутре», что йог-пашупата «должен выглядеть, как сумасшедший, как нищий с покрытым грязью телом, не стричь бороду, волосы и ногти и не заботиться о теле. Так он отрезает себя от состояний (варн) и стадий (ашрам) жизни и вырабатывает силу бесстрастия».