Большая книга ужасов – 53 (сборник) - Сергей Охотников

– Спокойно, ребята. Мне и в больничке хорошо. – Я помахал химзащите рукой и пошел гулять дальше.

Слева показалась лестница в подвал. Пахнуло сыростью и гнилым мусором. У нижних ступенек стояла мутная вода. В ней плавали окурки и прочий мусор. Прав был Митрич – подвал затопило. На моих глазах мусорная жижа начала стремительно темнеть и в считаные секунды сделалась чернотой. От нее потянулись наверх щупальца Теней. Я развернулся и поковылял обратно к лифту. Скрежет ногтей по стеклу пополз за мной по коридору. Мрак быстро догонял меня. Вот она, кнопка вызова. Ну, давай, зажигайся. К счастью, лифт еще оставался на первом этаже. Двери тут же открылись, я шагнул в кабину и обернулся. Чернота текла ко мне. Я выдохнул и начал медленно наполнять легкие воздухом, отбрасывая ненужные мысли. Тень замерла на несколько секунд. Этого хватило, чтобы двери закрылись. Лифт поехал. Я вжался в угол и попытался отдышаться. Сердце бешено колотилось.

Сначала я собирался подняться на пятый к Саше и рассказать все неприятные новости. Потом опомнился и нажал кнопку с цифрой четыре.

– Нет, Дем, ей и так плохо. Пусть отдохнет и отлежится, не нужно тащить к ней Тени на хвосте.

На самом деле я тогда думал, что мне в любом случае конец, а Кассандра еще может выкарабкаться. Но вслух даже самому себе не говорил. Лифт остановился. Двери открылись. Ничего подозрительного в коридоре не было, и я вздохнул с облегчением.

– Откуда вообще эти твари взялись в таком количестве?

Вопрос был хороший, и вывод напрашивался интересный. Чернота появилась из крана, а еще из стоячей подвальной жижи. Что я вчера ночью сделал? Правильно – слил в унитаз заряженную воду Михаила Парфенова. Получается, собственноручно заразил больницу этой дрянью. Нужно было кидать бутылку в окно! Впрочем, неважно – сделанного не воротишь.

Идти к себе, сидеть в одиночестве и ждать тьму совсем не хотелось. Так что я направился к палате Митрича. На подходе меня остановила медсестра:

– Ты только ему курева не давай. У него легкие сейчас в дырочках, как решето. Заснул с горящей папироской и наглотался угарного газа. А всё туда же!

– У меня в любом случае сигарет нету. Так что не беспокойтесь.

На входе в палату я обернулся и увидел черноту. Она выползала из-под двери душевой комнаты – то есть от источника воды.

Митрич всё так же сидел на своей койке. Как будто вообще не двигался с момента нашей первой встречи.

– Здорово, – говорю. – Что-то мне скучно стало. Можно у вас посидеть?

– В картишки играешь?

Я пожал плечами, а Митрич уже доставал засаленную потертую колоду:

– Погнали, малой!

Копировать мысли сантехника оказалось довольно просто. Митрич просто излучал ауру спокойствия и самодовольства. Его, похоже, нисколько не пугала перспектива скончаться от опасной инфекционной болезни, равно как и от рака легких. Я, не напрягаясь, бросал карты, контролировал дыхание и изображал такого себе простого, но всезнающего мужичка. Теплая аура Митрича окутывала палату, скрывала нас от Теней. Пару раз они скреблись под дверью, но отступили.

– Что-то ты слишком часто выигрываешь… – пожаловался сантехник через час.

– В восьмидесяти одном проценте случаев, – лениво отозвался я. – В колоде всего тридцать шесть карт, запомнить очень легко. У трех краешки надорваны, еще на двух жирные пятна. А у меня память хорошая.

– Может, лучше в домино? – предложил Митрич.

Я улыбнулся:

– Там двадцать восемь костяшек. Так что вариантов еще меньше.

Дверь палаты резко распахнулась. Вошел врач в зеленом халате, плюхнулся на койку рядом с Митричем, снял маску, нервно зачиркал зажигалкой и закурил.

– Угостите, товарищ доктор. – Сантехник громко сглотнул слюну. Врач пожал плечами и протянул больному сигарету.

Митрич не поверил своим глазам. Руки у него затряслись:

– Что, правда даёте, Сергей Валентинович? Мне же нельзя!

– Всё равно тут сдохнем, так что кури, Митрич, – оскалился доктор.

Сантехник помял в руках сигарету, поджег, затянулся с удовольствием и разразился болезненным кашлем.

– Что, правда все умрем? – спросил я. – Никого не останется?

– Смертность девяносто процентов, – прорычал врач. – В терминальной стадии у больного развиваются обширные галлюцинации. Человек становится психом, обычно буйным.

Вы не поверите, но я почувствовал некоторое темное облегчение. Одно дело – умереть самому, другое – всем вместе, под надзором врачей. А еще галлюцинации! Не может быть столько совпадений! Наверное, у меня с самого начала была эта африканская чума. Значит, все эти экстрасенсы и мистические штучки – ерунда полная.

– Кстати, у главврача в сейфе должен быть пистолет… – задумчиво продолжил доктор.

Я осторожно отодвинулся на дальний край своей койки.

– Зачем вам оружие? – говорю. – Вы же людей лечить должны, а не наоборот.

– Для самозащиты. Если ты или, например, Митрич спятите и нападете на меня. Жаль, что ствол в сейфе и его никак не достать.

– Я, если с ума сойду, не буду ни на кого нападать, – блаженно проговорил сантехник. – Буду смотреть галлюцинации с Мэрилин Монро и Одри Хепберн[21].

– Сейф с ключами или с кодовым замком? – поинтересовался я и тут же пожалел о том, что сказал.

– С цифрами. – Доктор посмотрел на меня как-то странно и подался вперед. – А ты открыть можешь?

– Теоретически… Если у вашего главврача есть комп, но мне уже пора идти… На процедуры.

Я вцепился в костыль и встал на ноги.

– Постой, мальчик. – Доктор вскочил и схватил меня за руку. Его пальцы были горячими, как кипяток, в глазах играл нездоровый блеск.

Я дернулся всем телом и освободился от захвата. Сигарета в зубах врача вдруг вспыхнула малиновым огнем. В воздухе появилось угольно-черное облако. Оно начало расти и расползаться.

– Вот они, глюки, пришли, – успел сказать Митрич. Потом летучая Тень прикоснулась ко мне, и через мгновение я остался один в палате. Лишь спустя две минуты до меня дошло, что это уже другой мир. Больница почти не изменилась. Только койки стали железными жаровнями. С них свисали ржавые цепи и кандалы.

Нужно было искать знак. Я прочесал палату и обнаружил в стеклянном медицинском шкафу старинные пыточные инструменты.

– Не хотел бы попасть в этом мире к зубному. – Шутка не помогла, мне по-прежнему было дико страшно.

Ладно, идем дальше. Я приоткрыл дверь, осмотрелся и выскользнул в коридор. К счастью, в галлюцинациях у меня не было травм и переломов. Узкий тоннель был проложен в толще камня. Тусклые коптящие факелы едва разгоняли тьму. По стенам текла вязкая багровая жижа. Совершенно не хотелось думать о том, что она такое. Я пошел направо – в ту сторону коридор должен был быстро кончиться. По крайней мере, в нашем мире. Первую дверь открыл очень осторожно. Палата-камера пустовала, только на дыбе висел старый скелет. Я покачал головой, неужели настолько не люблю больницы, что они кажутся мне пыточными застенками? Я прошел к следующей комнате и силой толкнул массивную дубовую створку. Внутри был человек. Он горел и дымился. Когда незнакомец шагнул вперед, я дико испугался и отскочил.