Ранние цивилизации Ближнего Востока. История возникновения и развития древнейших государств на земле - Жан Веркуттер

В начале царского списка говорится о 17 «царях», которые все еще «жили в палатках». В этом свидетельстве, возможно, отразились воспоминания о первоначальной миграции амореев. При этом имена данных царей частично имеют «ханаанское» происхождение. Однако непосредственные преемники Пузур-Ашшура уже не носили семитские имена. Возможно, они были вождями автохтонных, досемитских жителей Ассирии – субареев, то есть населения страны Субарту (так территория Ассирии называлась в шумерских письменных источниках). С помощью этого термина огульно называли как несемитское, так и семитское (ассирийское) население данного региона, да и само понятие не имело четкого географического определения. Эти предшественники Пузур-Ашшура не оставили после себя каких-либо надписей, из-за чего мы не можем проверить, насколько правдивы сведения о них, содержащиеся в Ассирийском царском списке. Нам известно, что Ишби-Эрра сражался против «энси Субарту», но мы не знаем, кем мог быть этот человек.

Шамши-Адад I (1815–1782 до н. э.), как уже было сказано выше, являлся сыном некоего Ила-кабкаби. Так как его имя и несколько «ханаанских» имен, якобы принадлежавших его предкам, также встречаются в Ассирийском царском списке, мы можем предположить, что все эти люди были предками Шамши-Адада, искусственно добавленными в царский список и не правившими в действительности Ашшуром, царей которого они, возможно, никогда не видели. Кроме того, нам известно, что некий Ила-кабкабуху был малозначительным князьком, правившим в местности, расположенной неподалеку от Мари.

Письменными источниками, рассказывающими о деятельности этих ранних царей Ашшура и составленными в период их правления, являются их собственные надписи. Выше мы уже говорили о надписи Илушумы, заявлявшего, что ему удалось освободить аккадцев, живших на территории, простиравшейся от Ура до Ашшура, от дани. В нашем распоряжении имеются строительные надписи его предшественника Шалим-ахума и его преемников, написанные на староассирийском языке. Шамши-Адад, не будучи ассирийцем, писал на старовавилонском.

В конце правления Ишме-Дагана, сына Шамши-Адада, трон Ашшура стал предметом внутридинастической вражды, в результате которой появился царь Адаси, в более поздней традиции считавшийся основоположником династии правителей Ассирии.

Гораздо более многочисленными, чем царские надписи, источниками стали таблички, найденные в Канише, ассирийской торговой колонии, расположенной в Каппадокии, к югу от реки Халис (в районе современного Кюльтепе, к югу от Кызылырмака, почти в 20 км к северо-востоку от Кайсери, что в центре Восточной Турции). В этих архивах содержатся сведения по истории трех поколений. Наиболее ранние таблички датируются временем после окончания правления Илушумы. Так, среди них была найдена табличка с копией надписи, установленной в Ашшуре его преемником Эришумом. Табличка, также найденная в Канише, на которой записано решение, принятое судом в Ашшуре, позволяет нам более четко определиться с датировками – на ней стоит печать Шаррум-кена, внука Эришума.

Каниш был основным центром ассирийской торговли с Анатолией. В его архивах хранилось несколько тысяч табличек (деловых писем, счетов, договоров, судебных документов), вырезанные на которых тексты написаны на старо ассирийском языке. Помимо него, однако, в центре и на востоке Малой Азии существовало еще по меньшей мере девять основных ассирийских факторий, а также десять или более вспомогательных. Крупнейшая из них называлась по-аккадски Карум (первоначально это слово значило «причал», а затем так стала называться базарная площадь, расположенная около пристани, а потом – купеческая община города). В поселениях купцов, появлявшихся на территории этих факторий, были собственные суды, разрешавшие споры в соответствии с ассирийскими обычаями, причем основной суд располагался в Канише. Они рассматривали споры между купцами, а иногда – между ассирийцами и местными жителями.

Однако в Малой Азии ассирийцы не обладали привилегированным статусом. Они были обязаны платить местным правителям всевозможные подати (в ассирийских текстах, вырезанных на глиняных табличках, каждый из них назван рубаумом, «князем»). Благодаря раскопкам, проведенным в Канише, стало известно, что поселения ассирийцев располагались за пределами городских стен. Так как местные правители были крайне заинтересованы в поддержании торговли, они с удовольствием принимали ассирийских купцов, помимо всего прочего плативших им подати.

Торговые колонии располагались не только в Малой Азии. У купцов из города Сиппара, расположенного на севере Вавилонии, в правление в Вавилоне Суму-абума и Суму-ла-эля была фактория в Мари. Очевидно, подобные центры торговли находились по всей территории Междуречья. Особенность ассирийских поселений заключалась в том, что они располагались за пределами Месопотамии, рядом с местами добычи столь желанного сырья.

Ассирийцы привозили в Малую Азию олово, необходимое местным жителям для производства бронзы, и ткани. В Ассирию экспортировали в основном медь. В источниках, найденных в архиве Каниша и менее масштабных архивах в Богазкёе (древняя Хаттуса) и Алишаре (древняя Анкува?), расположенном примерно в 80 км от Богазкёя, содержатся крайне важные для нас сведения по истории торгового дела. В частности, они позволяют нам реконструировать организационную структуру общин ассирийских купцов и определить, какие методы они применяли в своей работе (при перевозке, товарообороте), как устанавливали цены, получали доход, вели учет и расчеты. Как и следовало ожидать, в источниках, посвященных данной тематике и найденных в столь отдаленном регионе, почти нет сведений о политической ситуации в Ашшуре. В них правитель этого города назван рубаумом, князем, в то время как в собственных надписях он использовал титул ишшиаккум, эквивалентный энси. Одним из наиболее важных выводов, которые можно сделать, основываясь на этих текстах, является то, что купцы, для которых они были написаны, трудились за свой собственный счет и на свой риск, а не по заказу государства, как это часто бывало в Вавилонии.

В ассирийских источниках также содержатся первые достоверные свидетельства об этнической и политической ситуации в Анатолии. Вплоть до появления первой державы хеттов в Малой Азии не было крупных государств. Рубаум Каниша в некоторых текстах назван великим рубаумом, что, возможно, свидетельствует о его более высоком, чем у других князей, статусе. Однако в любом случае в данном регионе находилось достаточное количество небольших независимых государств. Их правители, как и все местное население, использовали только ассирийскую клинопись и язык. Правда, принадлежащие им тексты во многом малограмотны. Таким образом, Ассирия оказывала значительное влияние на Малую Азию, подобно тому как Вавилония – на Элам. Конечно, освоение письменности было бы невозможным без существования школ писцов, и одна из них находилась в Канише, где было обнаружено крайне незначительное количество литературных источников. Однако, когда в правление Шамши-Адада ассирийские торговые колонии прекратили свою деятельность, клинопись перестала использоваться в Анатолии. Затем, в царствование Хаттусили I (XVII в. до н. э.), появились первые хеттские письменные источники, клинопись для которых, очевидно, была позаимствована из Сирии (под ее влиянием также сформировалось хурритское письмо). Наследие Ассирии исчезло, не оставив и следа.

То немногое, что мы знаем о людях, среди которых жили и получали прибыль ассирийские купцы, а также о языках, использовавшихся в Анатолии, стало нам известно благодаря упоминанию в текстах, вырезанных на ассирийских табличках, неаккадских личных имен и появлению в них новых слов, заимствованных из этих языков. Некоторые личные имена можно соотнести с так называемым протохаттским языком, на котором написаны некоторые фрагменты литургических текстов, написанных уже во времена существования державы хеттов и найденных в Хаттусе. Благодаря наличию имен, относящихся к несколько иному типу, мы можем говорить о существовании в данном регионе второго языка, условно названного «юго-восточным анатолийским». Ни один из них не связан с индоевропейскими языками, на которых говорили в Анатолии в более позднее время, а значит, с индоевропейскими языками как таковыми. Ничего общего они не имеют и с хурритским языком. Однако в этих источниках встречаются и хеттские личные имена. Они, наряду с двумя словами, заимствованными из хеттского языка, являются древнейшими свидетельствами присутствия на данной территории племен индоевропейцев, очевидно переселившихся в Малую Азию в конце 3-го – начале 2-го тыс. до н. э. Через три поколения торговая фактория ассирийцев в Канише прекратила свое существование. Мы не знаем, с чем это было связано. С какими-то политическими потрясениями в Малой Азии? Неспокойной обстановкой в горных районах между Ашшуром и Канишем, настолько сложной, что из-за нее передвижение караванов стало невозможным? В правление Шамши-Адада была сделана еще одна попытка основать в Анатолии колонию, но архив в Алишаре, в который вошли тексты, рассказывающие об этом, перестал вестись уже через поколение. Начиная с этого времени постоянных факторий ассирийских купцов на территории Анатолии больше не было, из-за чего история Малой Азии более позднего времени снова покрывается завесой тайны.