Необыкновенные приключения капитана Шпарина. - Александр Карпов

Шпарин разогнул руку и разжал ладонь с диском. Диск свалился с ладони, встал на ребро, покатался по кухне, вернулся и упал возле лица.

«Волшебный диск. Читал я в детстве сказку о волшебной лампе, в которой сидел джин по имени Маймун. По-нашему бес. Прослеживается явная параллель, но вместо беса девушка со звезды по имени Франта».

Шпарин потер лоб и поднялся.

«Исключительно скудный выбор: рехнуться прямо здесь или прямо сейчас последовать примеру Маралова и не рехнуться. Выбираю буфет, забитый напитками. Короткий ночной забег в плотный алкогольный туман. Метод действенный, но скользкий. Можно забежать в такую даль откуда не вернуться, а так хочется скрыться. Разбудить Маралова для поддержки? Теперь я его понимаю. Нет, волшебник в ауте, обойдусь, хотя он был бы очень даже не против».

Шпарин походил по кухне, пооткрывал настенные ящики, нашел аптечку, залепил пластырем кнопку, вернулся в зал и осторожно положил диск на стол. Немного успокоился и чтобы отвлечься, принялся разглядывать обстановку.

«Телефонный аппарат вижу, а где остальные средства коммуникации? Телевизор бы неплохо посмотреть…».

На стенах охотничьи трофеи, муляжи животных. Картины. Натюрморты, портреты, пейзажи. На полках скульптуры, вазы, бюсты каких-то людей. Антиквариат. Половина стены за его спиной была совершенно пуста. Темненькая, в широких квадратах.

«Вот он. От пола до потолка. Неплохо. Хотелось бы услышать местные губернские новости и узнать, в конце концов, сегодняшнее число и какой на дворе стоит год. Нет. Телевизора сегодня не хочу. Вряд ли он меня утешит».

Шпарин бросил пульт на диван, вернулся к окну и, отодвинув штору, долго смотрел на идущий дождь.

Мокрая серая легковушка переехала от уличного фонаря и остановилась через два дома на противоположной стороне.

«Как-будто специально глаза мозолит».

Капли, стекая по стеклам, образовывали причудливые узоры. Шпарин подышал на стекло. Рука сама по себе поднялась и указательный палец вывел: «Франта», «Инга», «Вика». Стёр и написал: «Инга», «Вика», «Франта». Оглянулся и махнул рукавом по стеклу. «Как мальчишка в семнадцать лет. Я о них думаю. Они сидят у меня в «подкорке», залезли и не вылазят. Я их выдавлю. Сейчас накатим, по меткому выражению представителя потусторонних сил, и в «люлю», под балдахин. Но немного, завтра необходимо быть в форме. Кстати, где моя форма? Наверху, в ванной комнате. Не забыть вытащить шпионское удостоверение перед постирушкой».

Перебирая напитки и звеня бутылками, он не услышал, как открылась входная дверь. Когда услышал, как она захлопнулась, уронил бутылку на ковер и выдернул из кармана пистолет.

На коврике у двери стоял невысокий человек в мокром плаще до пят, в капюшоне, накинутым на голову.

— Попались! — сказал капюшон и чихнул. — Двери надо запирать, а то украдут.

— Есть кому? — поинтересовался Шпарин, возвращая предохранитель на место.

— Есть! — подтвердил капюшон. — Оружие не пригодится. Свои.

— Ляхов!? — Шпарин поднял стволом верх капюшона. — Напугал. Возникаешь ниоткуда, как приведение.

— Ляхов, — сказал Ляхов, освобождая голову. — Вас напугаешь! Тут такое дело, капитан… Вечно у меня неприятности. Какой-то гад на светлом авто несся мне навстречу, прямо в лоб. Ослепил. Я не вписался в поворот и слетел перед мостом в речку. Хорошо мелко и невысоко. Стою, трясусь, голосую, дождь хлещет, а тут она едет…

Ляхов запнулся.

— Ну-ну… — Шпарин ободряюще кивнул.

— Мы с ней последнее время плохо общаемся. А тут такой случай. Куда деваться. Спросила, не знаю ли случайно, где вы? Ну, я и сказал где… Обрадовалась и очень настойчиво просила предварить, так сказать, её появление. Сказала, что разругались, что вы состоите в больших обидах и можете не пустить или вот это… — Ляхов посмотрел на пистолет в руке Шпарина.

— Сгущает краски. Не верь бабам, они все время врут, природа у них такая, — сказал Шпарин, опуская оружие в карман халата. — Но в женщин стрелять нельзя, разве что в некоторых, совсем стервозных. Женщины, утверждает наука, неприкасаемый и неиссякаемый источник человеческих ресурсов, а также основные объекты удовлетворения мужских сексуальных и других желаний. Это я тебе совершенно точно говорю. Всё вокруг них вертится.

— Сложновато как-то, но правда ваша, капитан, — согласился Ляхов. — Вокруг них… Был у меня случай с одной подругой… Ну, ладно, в другой раз. Заводить? Она там совсем вымокла, плащ то её на мне. Страшно переживается вашу размолвку. Не успели вернуться и сразу рассорились…

— Вот ты о ком? — наконец догадался Шпарин. — Что-то на неё не похоже, кроткость и смирение не в характере данной особы.

— Вот и я о том же… — сказал Ляхов и тут же был сбит с ног.

— Чтобы у тебя, Лёша, язык отвалился! — перепрыгивая через бывшего лейтенанта, бросила мокрая девушка в облепившем фигуру вечернем шикарном платье, и с сумочкой наперевес помчалась по лестнице наверх. На последних ступеньках запуталась в длинном платье и упала.

— Что я говорил? — Ляхов поднялся с пола и снял плащ. — Тигра… мокрая.

— Куда это она? — озадаченно спросил Шпарин.

— Она знает куда. Так, я возьму машину? — крикнул девушке Ляхов.

Девушка уселась на ступеньку, не стесняясь, задрала подол, обнажив белые бедра, и принялась его разглядывать.

— Бери, — с досадой сказала она. — Утром пригонишь. Платье порвала из-за вас… хорошо по шву.

— Приятного вечера, — лейтенант подмигнул Шпарину и выбежал из дома.

Далее события начали развиваться очень стремительно.

— Не понял? — сказал Шпарин. — Вы, что же, остаетесь?

— Остаюсь, Миша, остаюсь. Есть вопросы, которые надо обсудить. Уже на вы?

— А как вы хотели? Вы меня выгнали.

— Опрометчиво поступили, Миша. Во всяком случае я. Но не поздно припрыгать назад, на длинных задних лапках и попросить прощения. Они у меня красивые?

— Припрыгать куда?

— Хоть в постель, хоть на диван, можно и на ступеньках попрыгать. Как пожелаешь.

— Откровенно! Не знаю, что и сказать.

— А ты ничего не говори… Я сама всё исправлю. Сейчас быстренько приму душ и мы обсудим больные вопросы. У тебя ничего не болит? Что за пятно на лбу? Страдал, вспоминая меня, и бился головой?

— Не обольщайтесь. Но кое-что болит. Душа.

— Больше нигде и ничего? А я вижу, что ты меня обманываешь. Девушку нехорошо обманывать. Тем более такую, как я. Таких, как я немного. Да, Миша!?

— Из женщин, которых я встречал — вы редчайший экземпляр, — вынужден был согласиться Шпарин, немного покривив той самой душой.