Убей меня, если симожешь... - Виктория Лошкарёва

Прикинув, что минералка может понадобиться самой, я попросила водителя тормознуть не возле дома, а немного раньше, у дороги, возле палатки.

Ночной воздух освежал, хотя на улице было достаточно тепло. Чувствовалось приближение лета.

— А скоро ведь майские праздники, — подумала вдруг я, припомнив, как Наташка Коломейцева звала меня на майские к себе на дачу. Интересно, обещанный ухажёр тоже приедет, или это пока не замысливалось?

Гипс к майским праздникам скорее всего уже снимут, так что будет возможность появиться во всей красе: одеть, наконец — то, какое — нибудь яркое платье. Только где взять на это желание?

Хмыкнув, я уселась на скамейку возле подъезда. Домой идти совершенно не хотелось. Открыв минералку, я принялась пить маленькими глотками.

Невдалеке тихо хлопнула автомобильная дверца. Ещё один полуночник, подумала я, завинчивая крышку бутылки.

— Вы у Курьянова совет держали или тупо решили напиться? — ироничный голос Шимова, обычно тихий, но сейчас, в этой ночной тишине, показавшийся вдруг очень громким, заставил меня вздрогнуть.

Я подняла голову: Влад, ухмыляясь, стоял напротив меня.

— Хороша Маша, — нахмурился Шимов.

— Не твоё дело.

— Ну конечно, — кивнул Влад, всем видом выражая, что не станет спорить с пьяной.

— И я пропускала каждую вторую.

— Что так?

— Они тяжелее.

— Думаю, им всё — равно хватило, — пожал плечами Шимов. Я кивнула.

— Матвеев в хлам. То есть в тарелке.

— Выходит, праздник удался.

— А то…ты, кстати, зачем приехал?

— На тебя пьяную поглядеть.

— Насмотрелся?

— Пока нет, — засмеялся Влад. — Ты стала много себе позволять лишнего.

— Не твоё дело.

— Я за тебя волнуюсь.

— Я не могла в тебя стрелять.

— Ну, конечно, — кивнул Шимов, тут же соглашаясь со мной. — Но мне было приятно, как ты убеждала меня в своей невиновности.

— Гад, — прохрипела я.

— А знаешь, Настенька, почему я был так в тебе уверен?

— Потому что у меня гипс.

— Потому что я полностью контролирую рынок оружия в этом городе. — Алкогольная дурь частично с меня слетела.

— Ты знаешь, кто купил винтовку? — дрогнувшим голосом спросила я.

Влад усмехнулся.

— Я думаю, мой неприятель не такой уж идиот, чтобы закупить стволы в моём же городе.

— Но ты наверняка имеешь связи… — начала было я. Влад рассмеялся.

— Ты смышлёная девчонка, хоть и пьяная, — потянув за плащ, Влад легко поднял меня со скамьи и нежно поцеловал.

— Я хотел сказать, что знаю, кому достался подарочек… — тихо произнёс он мне на ухо. Размышления о деле в этот момент давались мне с трудом.

— А Димка так гордился своим механиком, ведь он не сдал его ментам.

Влад отчётливо хмыкнул.

— Зачем ты со мной поделился? — спросила я слабым, возможно, немного дрожащим голосом.

Глядя мне в глаза, Шимов широко улыбнулся.

— Потому что, малышка, игра идёт к концу. Поэтому ты не должна больше никуда лесть, я ясно выражаюсь?

— Нет, — честно ответила я. Влад тяжело вздохнул.

— Нет, это невозможно, — пробурчал он скорее себе, нежели для меня.

— Настя, ты не должна вмешиваться в это дело. Вообще.

— В какое дело?

— В любое, — рыкнул Влад, потеряв терпение. — Не лезь, ясно? Попросит о чём — то твой дружок мент — отказывайся, влезет с предложением Матвеев — гони в шею.

— А если это будет кто — нибудь из твоих…Кольцов, например?

— Никита не станет делать ничего подобного, — заметил Влад. — Настя, я хочу, чтобы ты очень чётко для себя уяснила: другой возможности для этого не будет — любое твое новое вмешательство в происходящее я буду расценивать как предательство. Ты поняла?

Влад больно схватил меня за руки чуть выше локтя и не отпускал, пока я не ответила, что не стану больше никуда лезть.

— А если меня будут трогать? — спросила я осипшим голосом. Кто — то ведь постарался подставить меня в убийстве Савельева.

— А ты не ведись, — отрубил Влад. — Иначе я буду считать, что ты заодно с ними.

Получив моё согласие, Влад кивнул, отпустил меня и, усевшись на скамейку, закурил, как ни в чём не бывало.

Вновь воцарившаяся тишина быстро успокоила мои нервы.

— Зачем ты рассказал, что один контролируешь рынок оружия в нашем городе? — поинтересовалась я у Шимова.

Влад хмыкнул.

— Это никакая не тайна. — Повернувшись ко мне, он поправил выбившийся локон. — Только ты одна и не в курсе.

— Ну да, — кисло согласилась я. Пять лет я избегала любого упоминания о Картрене или Шимове, пять лет практически не общалась с Кириллом, потому что не могла ничего забыть.

— Всё будет хорошо, Настя, — произнёс Влад, нежно поцеловав меня на прощание. — Если только ты не станешь лезть в эту игру.

Его машина давно выехала из двора, а я так и продолжила сидеть на скамейке, вдыхая ночной воздух и размышляя о прошедшем разговоре.

Возможно, Влад прав, и его контроль рынка оружия в нашем городе ни для кого не секрет. Но мне он это сказал не просто так, не для того, чтобы похвастаться.

Это было предупреждением.

А утром позвонил трезвый, злой Курьянов и сообщил, что Раису Лядову ночью задушили.

Я долго не могла взять себя в руки, ходя по квартире неровной походкой и рыдая. Наивная молоденькая девочка умерла из — за того, что влезла в игру, которую не понимала.

Я вспомнила, как она, словно насмотревшись шпионских фильмов, передала мне записку в парке; как она изображала официантку в пиццерии, представившись Кариной.

На работу идти не было сил, но, понимая, что дома мне будет ещё хуже, я насилу впихнула в себя бутерброд и быстро пошла одеваться, чтобы не опоздать на работу.

Бумаг скопилось невероятное количество — хороший повод не думать на другие темы. Около двенадцати позвонил Курьянов, но я не стала с ним разговаривать, боясь поступить неверно. Хотя ситуация с ночи сильно изменилась, я не думала нарушать обещание, данное вчера Владу.

Курьянов всегда был упрямым парнем, а потому очень скоро ему надоело общаться с Коломейцевой и под вечер он заявился самолично.

— Ну? — только и сказал он, бухаясь словно Матвеев, заглянувший в гости, на стул. — Не хочешь узнать, как это произошло?

— Девушке это не поможет.

— С чего такая инфантильность? — поинтересовался Курьянов. — А как же торжество правосудия, наказание виновного?

— Ну так, вы милиция: вам и карты в руки.

— А ты, значит, поучаствовать не хочешь?

— Не могу.

Кирилл нахмурился.

— Что — то, что я не знаю? — спросил он. Я кивнула.