Первая экспедиция - Антон Первушин

Без присмотра и ухода низины в Темной Долине быстро заболотились. Там можно было встретить снор- ков, но сегодня Плюмбум больше опасался людей и, хотя никакой активности не заметил, предпочел направиться по кромке болот, держась в стороне от забора.

Экспедиция прошла еще полтора километра, следуя складкам местности и не встретив ни единой живой души. Впереди показался знакомый ориентир — брошенный гусеничный трактор. Когда-то рядом с ним пряталась «мясорубка». Возможно, и сейчас она там прячется.

Плюмбум оставил друзей метрах в пятидесяти от трактора, отмерил еще тридцать, взял гайку, подбросил в ладони. Однако швырнуть ее в сторону предполагаемой «мясорубки» не успел, потому что со стороны проржавевшей машины вдруг прилетел обломок кирпича и метко угодил ему в шлем. За первым обломком последовал второй, после чего раздался противный звук, будто бы где-то поблизости заскрипела старая несмазанная дверная петля. А потом земля вздыбилась комьями, обломками, сосновыми шишками и пучками вырванной с корнем травы — на бывшего сталкера обрушился настоящий град.

Плюмбум развернулся и побежал.

— Уходим! — крикнул он на ходу. — Здесь бю- реры!

Но кричать и бежать было бесполезно. Мерзкие карлики подземелий хорошо подготовились к встрече, устроив настоящую западню. Земля взорвалась сразу в нескольких местах, отрезая пути отступления. Бюре- ры действовали на редкость слаженно, их объединенной телекинетической мощи нечего было противопоставить.

Члены спасательной экспедиции залегли, стараясь спрятаться от вихря из камней. Это была не самая лучшая тактика — оставаясь неподвижными, они облегчали бюрерам задачу. Плюмбум уже видел, как со стороны забора летит торпедой большая бетонная балка.

Бывший сталкер подбежал к друзьям:

— Встать! Иначе нас похоронят!

Но послушалась только Лара. Тут же на нее с Плюмбумом посыпались кирпичи и комья земли. Женщина вскрикнула — невидимая сила вырвала у нее из рук автомат и потащила его прочь.

Сколько же здесь бюреров? Не меньше десятка! Черт! Хуже ничего не бывает!..

Внезапно вскочил Привалов. С перекошенным лицом он бросился к Ларе, повалил ее на живот, а сам забрался сверху, очевидно, стремясь прикрыть от камней. Защитничек херов! На вас же сейчас холм навалят!

Плюмбум метнулся к ним. Громко матерясь, попытался оторвать программиста от женщины — но тут особо крупный кирпичный обломок со всей бюрер- ской дури долбанул бывшего сталкера в переносицу, кровь хлынула из ноздрей, и на некоторое время Виктор перестал что-либо соображать от боли, сел на задницу, прикрылся рукой. Вместо него поднялся Лёлек — выпрямился в полный рост, бросил бесполезный автомат и зашагал к трактору. Кажется, «престарелый специалист по инвестициям» окончательно сбрендил от страха — подобное в Зоне видели не раз.

Лёлек остановился примерно там, где Плюмбум пытался швырнуть гайку, поднял обе руки над головой, словно сдаваясь в плен, и громко запел надтреснутым голосом:

— Маленькие дети, ни за что на свете не ходите в Африку гулять. В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы. Будут вас кусать, бить и обижать — не ходите, дети, в Африку гулять. В Африке разбойник, в Африке злодей, в Африке ужасный Бар-ма-лей!

Все это выглядело так нелепо, что в другой ситуации Плюмбум расхохотался бы, но здесь и сейчас ему было не до смеха. Лёлек явно собрался умирать, но почему выбрал такой экзотический способ? Может, еще и раздеваться будет, как Лара перед контролером?… Все-таки чужая душа — потемки.

Бывший биолог продолжал петь, повторяя раз за разом одни те же слова. При этом он начал раскачиваться всем телом в такт своей песне, будто силясь изобразить какой-то примитивный танец. Плюмбум ждал, что бюреры с минуты на минуту прикончат Лё- лека, но вместо этого произошло необычное — камни, кирпичи и комья перестали сыпаться на участников спасательной экспедиции.

— Маленькие дети, ни за что на свете не ходите в Африку гулять. В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы…

Из-за бульдозера появилась одна приземистая коренастая фигурка в коричневом балахоне, за ней — вторая, третья… Плюмбум не ошибся в расчетах: всего экспедиции противостояло десять бюреров.

— …Будут вас кусать, бить и обижать — не ходите, дети, в Африку гулять. В Африке разбойник, в Африке злодей, в Африке ужасный Бар-ма-лей!..

К изумлению сталкера, карлики, обычно избегающие открытых пространств и дневного света, выстроились в ровную цепь перед Лёлеком, задрали лапки и тоже начали раскачиваться, поддержав нелепый танец.

— Маленькие дети, ни за что на свете не ходите в Африку гулять. В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы…

Плюмбум понял, что это шанс. Он не знал, как у старого друга получилось одурачить бюреров, но упустить представившуюся возможность не имел права. Превозмогая боль в избитом теле, бывший сталкер подхватил свой автомат, перевел рычажок на ствольной коробке в положение для стрельбы одиночными и поймал в оптический прицел уродливую голову карлика, стоявшего крайним слева. Идеальная мишень!

— …Будут вас кусать, бить и обижать — не ходите, дети, в Африку гулять. В Африке разбойник, в Африке злодей, в Африке ужасный Бар-ма-лей!..

Плюмбум уже приготовился спустить курок, но тут голова бюрера буквально взорвалась. Карлика швырнуло в грязь, и Виктор в недоумении опустил автомат.

На его глазах все было кончено за полминуты. Неизвестный снайпер аккуратно, как в тире, положил карликов одного за другим. Скорее всего уродцы-телекинетики даже не успели ничего понять.

Лёлек примолк и замер с поднятыми руками. И до него дошло, что не только бюреры находятся под прицелом.

Бывший сталкер неохотно встал и крикнул в пространство:

— Здесь Плюмбум! Со мной ученые. Мы сдаемся!

Становится однообразным, уныло подумал он. В третий раз попадаем в плен. Все-таки наша огневая мощь оставляет желать лучшего. Скотина ты, Давид Роте. Фашист!

Впрочем, при этом Виктор испытывал невероятное облегчение. Умирать под каменным градом, направляемым бюрерами, было куда отвратительнее. Все-таки не прав ты, Плюмбум, есть на этом свете твари куда омерзительнее людей.

Стрелки, столь ловко завалившие мутантов, появились с юга — видимо, они прятались за большими гранитными валунами, притащенными в Темную Долину пространственными деформациями. Очевидно, отряд тоже подготовился к появлению экспедиции — и получше бюреров. Почему-то Плюмбума это совсем не удивило — складывалось впечатление, что о его возвращении в Зону не знает только самая последняя слепоглухонемая собака. И выключенные ПДА совсем не помогли — тропы в Зоне узкие.

Но кто убил бюреров? Друзья или враги? Тринадцатый отдел или пятая колонна?

Отряд числом в шесть человек тем временем приближался. И вид стрелки имели совсем не дружелюбный. По крайней мере сталкер, шагавший впереди и одетый в солидный бронекостюм серии «Булат», свой автомат СА «Лавина» на плечо не повесил, а нес в руке стволом вверх, показывая, что готов в любой момент открыть стрельбу. Он подошел к Плюмбуму, свободной рукой отстегнул крепления и снял шлем. Выглядел незнакомец импозантно: обветренная кожа, сталкерский загар, тонкий острый нос, ухоженные усы, нечесаная копна черных волос и большой темно- фиолетовый след от старого «кисельного» ожога, покрывающий правую щеку, — клеймо Зоны и особая примета на всю жизнь.

— Меня зовут Гоголь, — представился сталкер. — Страж «Свободы». Прошу прощения, дамы и господа, но я должен вас убить.

Глава 7. Критическая Зона

Наступила тягучая пауза.

Плюмбуму вдруг все стало безразлично. Кровь заливала лицо. Он не чувствовал больше воли к сопротивлению. Слишком часто за последнее время его жизнь висела на волоске — болело избитое тело, истомилась душа, адреналиновое возбуждение сменилось апатией. Но Алина… Но Лара… Как же так?…

Бывший сталкер скрипнул зубами. Что бы там ни было, он будет драться.

Преодолевая апатию, Плюмбум бегло оценил диспозицию и начал готовиться к прыжку.

— Я должен вас убить, — повторил Гоголь. — Но у нас в «Свободе» не любят слово «должен».

Плюмбум перевел дыхание. Шутка вполне в духе фрименов. Значит, еще поживем! Но расслабляться не стоило — мало ли что у этого «стража» на уме…

С фрименами вообще надо держать ухо востро: оглянуться не успеешь, как сменится настроение и начнется пальба.

— Прошу вас привести себя в порядок, — вежливо сказал Гоголь. — Если у вас нет аптечек, мы с удовольствием предоставим свои.

— Спасибо, у нас есть.

Некоторое время участники спасательной экспедиции залечивали полученные раны. Лара, хоть и сама пострадала, привычно взяла на себя обязанности полевой медсестры, обходя всех по очереди с медицинским артефактным комплексом в руках. По ходу дела ученые подобрали разбросанное оружие.