Брак по расчету. Я развожусь! - Лена Голд

Кручусь перед зеркалом, уверенная, что это платье я не натяну на себя. Как-никак, это семейный ужин. И яркое платье, которое еле прикрывает задницу — не очень хороший вариант для сегодняшнего вечера. Однако дикое желание поиграть с нервишками Беркутова не оставляет меня ни на минуту.

Спрятав фиолетовый наряд в шкаф, я беру фен и начинаю высушивать волосы. Знаю ведь: Дима вот-вот появится в спальне, чтобы привести себя в порядок. И да, я не ошибаюсь. Поскольку буквально через пару минут мой муж оказывается в комнате и буквально замирает у двери, сканируя меня недовольным взглядом.

Злись, дорогой, сколько влезет. Мне по одному месту. Честное слово. Ведь не только ты способен вывести меня из себя своими долбанутыми «сюрпризами».

— Это что такое? — надвигается на меня, а я даже не оборачиваюсь.

Наблюдаю за ним в зеркало — вижу его отражение. Голос такой у Димы... Злой, а еще усталый. Да, я в курсе, что он торчал в своем кабинете до утра. И да, я чую, что дядя Эмиль специально его нагружает. Однако очень надеюсь, что делает он это не из-за того, что увидел какой-то косяк Беркутова. Иначе ему настоящий звездец. Я уж не говорю о том, что с ним станет, если мой отец узнает.

— Ты в таком виде к гостям не спустишься.

— Не тебе решать.

— А кому, если не мне? — положив руку на мое плечо, резко разворачивает к себе. — Я твой муж, если ты не забыла.

— Скоро станешь бывшим, — усмехаюсь.

Дима застывает. Даже сглатывает шумно. А я вот натягиваю зловещую улыбку на лицо. Будто мне абсолютно пофиг на него. И на наш брак тоже. Да только в области сердца покалывает так неприятно.

— Ты в этой тряпке не спустишься к гостям, — повторяет он с нажимом.

Выдохнув, прикрываю глаза.

— Отвали от меня, будь добр. Иди к своей мамочке, а? Вот друг другом и командуйте. Я тебе не по зубам, Беркут.

— Милена, — сквозь зубы. — Не заставляй меня...

— Орать? — перебиваю. — Да ради бога.

— Милена! — хватка на плече причиняет боль. — Сними это с себя, пока я не порвал.

— Убери руку, пока я ее не сломала. Придурок. Мне больно!

Дима будто был не в себе. Резко разжимает пальцы и делает шажок назад. Даже головой встряхивает.

— Сынок, нам нужно поговорить, — доносится женский голос. Моя «любящая» свекровь стоит у двери. Даже интересно, когда она зашла.

Она скользит по мне точно таким же взглядом, каким скользил мой муж буквально пять минут назад.

— Что такое? Вам не нравится, Валентина Павловна? — ерничаю я.

— Нет, не нравится. Это платье не самый лучший выбор для замужней девушки. Тем более для семейного ужина. И позволь напомнить, что через час тут соберется не только семья Захаровых, но и Беркутовых.

— Валентина Павловна, — я натягиваю на лицо обаятельную улыбку. В который раз за сутки. Бросаю на Диму убивающий взгляд, потом перевожу глаза на его мать. — Знаете, не вам решать, что мне надевать. И да, позвольте напомнить, что семья Беркутовых — это я, Дима и Сергей Владиславович. А вы никак к нам не относитесь. Простите, конечно, за прямолинейность. Но какая есть, — развожу руками, замечая, как Дима бледнеет.

— Что несет эта дрянь, сынок?

Дима качает головой.

— Мам, выйди, пожалуйста, — устало потирает подбородок. — Она обязательно переоденется. Командовать Миленой не стоит. Да и оскорблять тоже.

А тут уже моя свекровушка меняется в лице.

— Я обязательно переоденусь, — парирую я. — Выбрала совсем другое платье. Это, — указываю на то, которое натянула на себя. — Чтобы вы взбесились чуточку. У меня получилось. Насчет семьи... Вы на меня не обижайтесь. Я же как бы по факту... Вы разве не сменили свою фамилию на девичью? Сразу после развода? Или Дима преподнес мне ложную информацию?

Фыркнув, женщина разворачивается и выходит из спальни. Даже дверью хлопает.

— Чего ты добиваешься? Думаешь, я постоянно буду тебя защищать?

— Я совершенно не нуждаюсь в твоей поддержке, — хмыкаю. — Какая же у тебя мамочка невоспитанная. Зашла без разрешения. Вышла так, что весь дом начал трястись.

— Не лезь к ней.

— Пусть она ко мне тоже не лезет, Димочка. Твоя мамочка не обязана меня любить, как и ты сам. А я не обязана терпеть ее хамство. Ты видел, чтобы хотя бы разок моя мама обращалась с тобой точно так же, как твоя со мной? Нет, не видел. Потому что она ангел, а твоя...

— Хватит! — рявкает, перебивая. — Хватит, Милена. Не начинай про любовь и прочее... Да, вы все святые. А мы, *лядь, грешники одни.

— Ну ты же не станешь отрицать, как сохнешь по мне? Да только я тебя к себе не подпускаю... Это же любовь, да? — приближаюсь к мужу и встаю настолько плотно, что нос щекочет запах его парфюма. Поднимаюсь на носочки и касаюсь губами шеи Димы. Чувствую, как его тело напрягается.

— Ты слишком высокого о себе мнения, — хрипит он, слишком резко обнимая меня за талию и впечатывая в свою твердую грудь.

— Верно. Ты понятия не имеешь, что такое любовь, — шепчу в губы мужа. — Свои волосы ты ценишь гораздо больше. Они уже ниже плеч, а ты их не укоротил. Хотя я тебя очень просила...

Горькая усмешка трогает мои губы, на которые пялится Беркутов. Он возбужден — я чувствую, как его желание упирается мне в живот.

— Как раз ты понятия не имеешь. Для тебя работа и деньги гораздо важнее, чем семья.

— Ага, — касаюсь кончиком указательного пальца его нижней губы и слегка тяну вниз. — Все ты прекрасно знаешь. Абсолютно все, кроме того, как тебя обводят вокруг пальца. Дима, скоро все эти игры закончатся. Я подам на развод, ты даже не сомневайся. И да, мне совершенно от тебя ничего не нужно. Ты дал мне гораздо большее...

— Интересно... Я дал? Или мой папаша?

— Нет, дорогой. Именно ты. Преподал мне хороший урок. Что ни в коем случае не нужно верить мужчинам. Что голова у них пуста. Вообще никак не работает. Если только та, которая внизу, — второй рукой касаюсь ремня. — Того, что перед глазами, они не видят. Зато верят тем, у кого нет ни одного доказательства того... — поджимаю губы, не желая продолжать свою речь. — Ты подумай над моими словами. Может, одумаешься. Но это уже ничего не решит. Не изменит. Брак, к которому ты так упорно стремился, сломался в тот же день, когда мы обещали быть рядом друг с другом в горе и в радости. И этот факт ни в коем случае не изменится. Верно сказала Валентина Павловна — потерпи чуточку. И все будет пучком. Да только она капитана Захарова еще не знает... Упустила этот момент. Зря. Очень зря.