Плач демона вне закона (народный перевод) - Ким Харрисон

Я молилась, чтобы Дженкс оказался прав, но меня пробрала дрожь, и я положила руку на — прикрыть укусы. Боже, помоги мне, я никогда не чувствовала себя такой уязвимой. Я играла с вампирами. Я поверила, что я привязана. Я не могла… я не могла больше этого выносить.

Айви резко вздохнула и поднялась, между ее бровями пролегла морщинка. Я видела в глубине ее глаз боль, которая проникла ей в самую душу.

— Извините меня, — тихо сказала она. Я вскочила, когда она выбежала из комнаты, но она двигалась с вампирской сверхъестественной скоростью, ее обувь скрипела на мокром линолеуме. Я двинулась за ней, но она громко захлопнула за собой дверь ванной.

Я посмотрела на Дженкса. Моя жизнь просто отстой.

Я облокотилась на раковину и попыталась разобраться в себе. Мне было нехорошо. Мне были нужны сон, еда и понимание. Мне не хотелось ни о чем думать. Я просто хотела спрятаться и поплакать у кого-нибудь на плече. Мои глаза заслезились, я отвернулась. Я не собиралась реветь перед Кизли. С Кери мы были в ссоре. Айви спряталась. У меня не оставалось друзей, к кому можно было бы податься. Подавленная, я посмотрела на двух мужчин, им обоим было неловко. Мне надо было выбираться отсюда.

— Дженкс, — сказала я, со вздохом оглядывая залитую соляным раствором кухню, — я еду к маме. Кизли, простите. Я должна идти.

Чувствуя себя опустошенный и совершенно без единой мысли в голове, я прошла мимо мрачного колдуна и, отставляя за собой мокрые следы, направилась в коридор.

Я прошла к двери, схватив по пути сумку. Я больше не могла там оставаться. Моя мама достаточно безумна, чтобы понять меня, и достаточно здорова, чтобы помочь мне. Кроме того, она может знать какие-нибудь чары, способные нейтрализовать действие зелья забвения. А потом мы с Айви найдем убийцу Кистена и засунем метлу ему в зад.

Глава 14.

Мамина кухня изменилась с того момента, как я в последний раз сидела здесь за столом и ела сухой завтрак, разведенный молоком. В воздухе витал сильный запах трав, но самих трав я нигде не видела. Более того, в раковине не было ни котелков для зелий, ни керамических ложек, в то время как сильный запах красного дерева, исходивший от мамы, когда она открывала мне дверь в своем леопардовом халате, свидетельствовал о том, что недавно она готовила сильные чары.

Сейчас же она пахла сиренью, и лишь легкий запах красного дерева портил цветочный аромат. Ее попытка скрыть от меня то, что она готовит и продает чары из-под полы, показалась мне забавной. Как будто я сдам собственную маму? ОВ не слишком раскошеливалась на пенсии для вдов — даже тех, чьи мужья работали в Отделе Арканов — и этой суммы скорей всего не хватало на покрытие постоянно растущих налогов на недвижимость в районе, который когда-то был среднего класса.

Полуденное солнце ярко светило в кухонное окно, в то время как я сидела на своем привычном месте, угрюмая и уставшая, и ела свой завтрак из треснувшей миски. «Чары Удачи». Даже не знаю, что меня волновало больше: вероятность, что это та же самая коробка с сухим завтраком, из которой я последний раз завтракала здесь, или что не та.

Мой взгляд переместился на стопку магазинных газет, которые мама так любила, и я вытянула из них одну, в которой меня зацепил заголовок «Прах девушки подменили кошачьим наполнителем. Безутешная сестра-близнец в шоке». Ниже была короткая статья, посвященная красочному описанию истории разграбления могил в Цинци и тому, что по обе стороны реки вновь начали пропадать тела. Я нахмурилась. Есть лишь одна причина, по которой вместо праха начинают находить кошачий наполнитель — подношение в виде праха смертных удерживает вызванного демона от появления в неправильном месте, например, вне круга. Я этим не заморачиваюсь — как правило, демоны сами возникают передо мной, без каких-либо вызываний с моей стороны.

Воспоминание об Але заставило меня подтянуть сумку поближе. Я до сих пор не сказала маме, почему так внезапно объявилась и, измотанная, уснула прямо на старом покрывале в своей комнате. Страх от того, что меня чуть не привязал к себе вампир, сменился депрессией, и я сделала еще один шаг к прощению Дженкса. Он поступил правильно. С легкостью могу себе представить, в каком состоянии я была, и стертая память, скорее всего, спасла мне жизнь. Ведьма с вампирским шрамом не может после смерти стать вампиром. Айви найдет убийцу Кистена. А я позабочусь о демонах.

Порывшись в сумке, я вытащила свой телефон и посмотрела на экран. Я позвонила Дженксу как только проснулась, чтобы узнать, как там Айви. Он ответил, что она в депрессии, что было вполне терпимо. Я не собиралась возвращаться в церковь и пытаться что-то исправить. Я не знала, что ей сказать. Но, не смотря ни на что, я была рада, что она не съехала. Возможно, у нас получится просто проигнорировать и четыре новые дырки на моей шее, проделанные Айви, и то, что я вылетела из церкви, уверенная, будто убийца Кистена смог меня привязать. Я вздохнула, когда взглянула на часы.

Было около трех и по-прежнему ни звонка от Гленна или Дэвида. Гленн выйдет из себя, если я начну его доставать, а вот Дэвид — нет.

Часы над раковиной пробили три часа, и под эту ужасную какофонию я пролистала записную книжку в поисках номера Дэвида. Мы с Робби купили эти часы на День матери много лет назад, и тогда нам казалось, что пучеглазая ведьма, вращающая глазами и машущая метлой под бой часов, — это круто. На метле было белое пятно с отколовшейся после падения краской, и я задумалась, почему же мама до сих пор хранит эти часы. Они очень-очень ужасны.

Мое внимание переключилось на телефон, когда нас соединили, и до меня долетело уверенное приветствие Дэвида.

— Привет, Дэвид. Узнал что-нибудь?

Он замешкался, затем осторожно уточнил:

— Твоя мама тебе не сказала?

Он знает, что я у мамы?

— Гм, нет, — ответила я в замешательстве. — Откуда ты знаешь, что я у мамы?

Дэвид хмыкнул.

— Она ответила на мой звонок, пока ты спала. Мы мило поболтали. Твоя мама… необычная.

Необычная. Как политкорректно.

— Спасибо, — сказала я сухо. — Я так понимаю, мы никуда сегодня не едем? — В противном случае она бы меня разбудила. Может быть.

— У меня на столе лежит иск, — сказал он, и я услышала шорох бумаги. — Я смогу заняться этой женщиной в лучшем случае завтра около двух, — он замешкался, затем мягко добавил: — Мне жаль. Я знаю, что ты хотела решить все сегодня, но это максимум, что я могу сделать.

Я вздохнула и снова посмотрела на часы. Идея провести еще одну ночь, прячась в церкви, мне нравилась не больше, чем идея сделать Тренту педикюр. Кроме всего прочего, я не смогу избегать Айви.

— Завтра в два будет отлично, — ответила я, размышляя над тем, что мне следует потратить это время на подготовку чар для охоты на черного колдуна. Кроме того, мне нужно перенести все на освященную землю. Какая заноза в заднице. — Спасибо, Дэвид, — добавила я, когда вспомнила, что отвлеклась прямо посреди телефонного разговора. — Я действительно думаю, что это они.

— Я тоже. Я заеду за тобой в час. Принарядись, ладно? — в его голосе послышалось сильное изумление. — Я не собираюсь в очередной раз везти тебя на деловую встречу в кожаной одежде.

Я изогнула бровь:

— Принарядиться? — начала было я, но он уже отключился.

Некоторое время я просто пялилась на телефон, затем с улыбкой закрыла его и отложила в сторону. Наслаждаясь тишиной дома, я ела розовые сердечки, как всегда оставленные напоследок. Постепенно мое настроение сменилось на меланхолию. Кто-то убил Кистена. Этот же кто-то пытался привязать меня к себе, чтобы я не оторвала его гребаную голову. Я так старалась жить с Айви и оставаться непривязанной, и вдруг безымянный монстр убивает моего парня и практически привязывает меня к себе. Вот так быстро моя жизнь могла бы измениться, и я ничего не смогла бы сделать. Будь все проклято. Я так не могу. Не могу рисковать. Не могу… Я не могу позволить Айви меня укусить. Никогда.

Мысль поразила меня как молния. Я жила с Айви больше года, и сейчас, когда что-то начало получаться, я поумнела? Меня пробрал озноб, и ложка стукнула о край миски. Я больше не могу играть в эти игры. Я чуть с ума не сошла, когда думала, что меня привязали, и это был самый ужасный момент в моей жизни — превратиться из самостоятельной женщины в испуганную игрушку, не имеющую власти над собственной деградирующей жизнью. И тот факт, что я напрасно волновалась, никоим образом не сделал преподнесенный урок менее впечатляющим. Я не могу позволить вампиру еще раз меня укусить. Не позволю. И я не знаю, как об этом сказать Айви.

Взволнованная, я доела последнюю ложку сердечек из розового зефира. Я настороженно прислушалась к тишине дома, и когда убедилась, что мамы нет поблизости, приподняла миску и выпила оставшееся от хлопьев сладкое молоко. Ложка звякнула о пустую миску, и я откинулась на стул с чашкой кофе в руках, все еще не готовая отвлечься от убаюкивающих воспоминаний, которые приглушали мысли о будущем. На другом краю стола был небольшой пакет из красной ткани, в котором лежали амулеты, необходимые, по мнению мамы, для моего костюма на Хэллоуин. Похоже, теперь это совсем неважно. Если наводка Дэвида окажется неверной и я не смогу прижать к ногтю колдунов, вызывающих демона, то я проведу завтрашний праздник карауля у двери, вместо того чтобы веселиться. И надевать сексуальный кожаный наряд, чтобы раздавать сладости и помидоры-черри восьмилетним детишкам, не имеет никакого смысла.