Её вина - Анна Джолос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Замолчи. Просто уходи. Пожалуйста!
– Самойлова, ты совершаешь большую ошибку! – стискиваю зубы и склоняю голову.
Почему-то есть ощущение, что сейчас происходит что-то очень нехорошее. То, что не позволит нам остаться прежними. То, что навсегда разобьёт на осколки тёплую, нежную дружбу, имевшую место быть между нами.
– Это моя жизнь, не лезь в неё, ясно? ОСТАВЬТЕ МЕНЯ В ПОКОЕ! Я хочу быть с Егором! ХОЧУ БЫТЬ С НИМ! – срывая голос, переходит на крик.
Я не могу это слушать. Хочется завыть, настолько мерзко звучит это её «хочу быть с ним».
Сползает по стене, роняет голову в колени.
– Уходи, Захар, – разрезает резонирующую тишину её просьба.
Сжимаю пальцы в кулаки, глядя на то, как подрагивают плечи девчонки.
Бессмысленно. Она меня не слышит.
Гашу в себе очередной неуместный порыв подойти к ней. Открываю дверь и ухожу прочь из этой квартиры.
Такой жизни она для себя хочет? Что ж, ладно. Я не стану мешать.
Холл. Нескончаемые ступеньки. Бегу вниз до тех пор пока не начинает кружиться голова. Нормально вдохнуть получается только на улице, да и то воздух кажется неимоверно сухим и душным.
Складываюсь пополам и приседаю на тротуар.
Что я чувствую? Гнев. Злость. Обиду. Столько лет я был с ней рядом и теперь всему конец. Конец ведь?
Сердце под рёбрами страшно ноет, а на губах вперемежку с металлическим привкусом крови до сих пор ощущается вкус её слёз. Слёз, которые принадлежат не мне. Как и вся она.
В кармане оживает телефон. Ненароком всё равно проскальзывает глупая надежда на то, что это Ксюха. Но это, разумеется, не она.
– Алло, Захар, минут через десять я буду у твоего дома. Всё в силе? – трясущиеся пальцы прижимают к уху телефон.
Арина. Я и забыл, что мы договаривались о встрече.
– Алло… – обеспокоенно повторяет она.
Не могу произнести и слова. Мыслями я всё ещё там, наверху. В той отвратительной квартире.
– Захар, у тебя всё в порядке?
Да ни черта у меня не в порядке, Арин…
Сбрасываю вызов и направляюсь к своему мотоциклу.
Глава 24 Захар
По Ленинградке я мчусь как умалишённый. Машины, строения, люди – всё сливается в сплошное, смазанное пятно. Мотор ревёт, в груди нещадно ноет и настроение такое, что только убиться.
Мы помирились… Хочу быть с Ним. Хочу быть с Егором.
Слова Самойловой, всё ещё эхом стучащие в моей голове, едкой субстанцией растекаются по венам, отравляя кровь.
Да как она может находиться в этой квартире? А уж как подумаю, что в постель к нему ложилась – так и вовсе тошно. Мерзко, гадко, противно. Разве не должна она чувствовать тоже самое? Как вообще можно любить Его после всего того, что произошло? Он ведь предал, унизил, растоптал её. Я бы никогда себе этого не позволил.
В висках пульсирует, злость раздирает на части, подстёгивая всё набирать и набирать скорость. На повороте меня опасно заносит. Сердце сперва замирает, пропуская удар, а затем делает кульбит, падая куда-то вниз. Кажется, что неприятностей не избежать, но, к счастью, я успеваю справиться с управлением.
Доли секунды – и летел бы я очень далеко. Ещё и без костюма сегодня, про шлем вообще молчу. В последнее время совсем расслабился относительно собственной безопасности. Не поймай я удачно момент, соскребали бы меня потом с асфальта…
Эта ситуация неожиданно моментом приводит в чувство. Будто прозрение находит. Уже заезжая во двор, начинаю осознавать, что творил на дороге какую-то откровенную херню. Притормаживаю. Дышу часто-часто, силюсь успокоиться и унять тревогу, успевшую вцепиться в меня своими острыми когтями.
Придурок… Час пик, люди кругом.
– Ты с ума сошёл? – сквозь рокот двигателя слышу встревоженный возглас Барских.
Я и не заметил, как она подъехала на своём бмв. Появилась словно из ниоткуда. Глушу мотор и дёргаю шеей. Перенапрягся аж весь, думал всё, конец…
– Троицкий, ты спятил? – Арина открывает дверь и выходит из машины. – Эй…
Подходит ко мне и осторожно касается плеча.
– Напугал меня… – в её глазах плещется беспокойство. – Ты зачем так гнал?
– Нормально всё… – беззаботно отмахиваюсь.
– Нормально? – тон её голоса поднимается на октаву выше.
– Арин, ну прекращай, – прошу, слезая с мотоцикла. – Говорю же, со мной всё в порядке.
Разминаю затёкшую спину и стараюсь придать себе беспечный вид. Хотя по правде говоря, сам всё ещё вижу перед собой трассу и ощущаю до конца не отпустивший страх.
– Ты чуть не разбился! Я видела! Пролетел мимо меня как безумный! – возмущается она.
– Это просто поток медленный, – жму плечом.
– Ты мне-то сказки не рассказывай! – шипит недовольно. – Ну-ка давай сюда ключи, на мотоцикл в таком взвинченном состоянии нельзя садиться.
Она без спросу забирает брелок.
– У Самойловой был, да? – ей не составляет труда раскусить причину моего дурного самочувствия.
– Я не хочу говорить об этом, – признаюсь честно.
– И не надо, – хлопает меня по плечу. – Просто успокойся, ладно? А-то я тебя не узнаю.
Горько усмехаюсь. Наверное, пора свинтить куда-нибудь на берег Атлантического океана. Вода – целиком и полностью моя стихия, а сёрфинг – это драйв и душевное равновесие в одном флаконе. Этого-то мне сейчас катастрофически не хватает.
– А ты снова за рулём? – киваю в сторону бэхи.
– Угу, еле уболтала отца вернуть мне машину. Ни в какую уступать не хотел, пока уже Кристина не вмешалась.
– Это она так пытается наладить с тобой контакт? – хмыкаю я.
– Наверное… Но
