Удары шпаги господина де ла Герш, или Против всех, вопреки всем - Амеде Ашар

Г-н дн Парделан понял, что надо уходить.

- Господин канцлер, - сказал он. - Господин де ла Герш мой родственник. Я проливал кровь, служа Швеции и её королю. Добавьте эту кровь на весы правосудия, которые будут решать судьбу арестованного.

Канцлер Оксенштерн в ответ только поклонился.

"Да, возможно, я прислушивался бы к жалобам, ни будь я министром королевства, которое собирается всецело броситься в страшную войну, подумал канцлер после того как г-н де Парделан вышел, увлекая за собой м-ль де Сувини, которая едва держалась на ногах. - Но если бы я все же услышал их, что стало бы с армией, кампании которой стоят жизни стольким хорошим солдатам, и так дорого обходится королю и Швеции гибель многих отважных офицеров?!"

Адриен не осмелилась спросить что-либо г-на де Парделан, и он также в свою очередь боялся заговорить с нею. Он был слишком искушен в языке придворных чинов, чтобы составить для себя неверное представление о решении министра.

- Девочка моя! - заговорил он наконец. - Доверьтесь Богу. Если канцлер не отзовется на ваши просьбы, ещё у меня есть друзья, и, кроме того, я разыщу короля, а если он будет слишком далеко для того, чтобы я мог надеяться попасть к нему до наступления рокового часа, мне придется спросить совета у своего отчаяния: я соберу моих солдат; моя рука, послужившая Швеции, ещё может держать шпагу, и пусть мне придется подвергнуться множеству смертельных опасностей, я сниму господина де ла Герш с плахи.

- Ах, но по какому же праву я сделаю сиротой вашу настоящую дочь? Я должна сказать вам: "Не делайте этого!" - вздохнула м-ль де Сувини.

Она возвращалась в замок г-на де Парделана, леденея от ужаса, который почти лишил её способности думать. Каждый звук, доносившийся до нее, будь то барабанная дробь, шум толпы или поступь эскадрона на марше, - все казалось ей сигналом к казни. Иногда она загоралась надеждой. Ей казалось невозможным, что молодость, рыцарское великодушие, храбрость, честность Армана-Луи могут быть брошены на плаху палачу. Вероятно ли, что г-на де ла Герш, исповедовавшего религию чести, обнажавшего шпагу лишь ради того, чтобы постоять за правое дело, казят как преступника! Все её чувства восставали при мысли об этом. И если такое случится, пусть всякое правосудие провалится сквозь землю!

Часть дня прошла в этих раздумьях, где смутные надежды чередовались с грозными страхами. Адриен покидали силы. Диана плакала подле нее. Г-н де Парделан ещё не вернулся, не было и Жана де Верта.

- Ах, но могу же я хотя бы увидеться с ним! - вскрикнула Адриен.

И она помчалась в тюрьму к г-ну де ла Герш.

В мрачном молчании стояла тюрьма. Навесной мост был поднят, охрана удвоена. Арнольд медленно прохаживался вдоль рва. Похолодев при виде этих черных стен, откуда не доносилось ни звука, Адриен молитвенно сложила руки и устремилась к офицеру:

- На один час, на одно мгновение увидеться бы с ним! - взмолилась она.

Но с утра уже поступили новые распоряжения: было категорически запрещено пропускать кого-либо к заключенному. Все мольбы, все уговоры вконец измученной м-ль де Сувини были напрасны. Несмотря на лихорадочную дрожь, от которой голос его срывался и дрожал, Арнольд был непреклонен. Он был солдат и подчинялся приказам.

- Если бы речь шла о моей собственной жизни, я отдал бы её вам, сказал он. - Но в данном случае речь идет о моей чести офицера.

- Но ведь он погибнет! - вскричала Адриен.

- Кроме короля, есть ещё Бог! - ответил Арнольд.

Ни с чем возвращались они домой. Диана уводила с собой м-ль де Сувини, похожую на живой труп.

Подавленная, сотрясаемая нервной дрожью, м-ль де Сувини упала в кресло: она не могла больше ни плакать, ни рыдать, ей казалось, что жизнь уходила из нее, как кровь вытекает из раны, капля за каплей. Ее даже смутно радовало это. Единственной надеждой теперь оставалась для неё надежда умереть одновременно с г-ном де ла Герш.

"Он увидит, как я любила его", - думала она.

В таком крайне подавленном состоянии донесшийся до неё голос барона Жана де Верта привел м-ль де Сувини в дрожь: барон хотел говорить с ней, причем говорить наедине.

- Оставь меня! - крикнула Адриен Диане.

Диана стояла в нерешительности.

- Я не люблю этого человека! - сказала она.

- А я, неужели ты думаешь, что я люблю его? Но, быть может, речь пойдет об Армане-Луи! Уйди!

Диана вышла и промчалась мимо Жана де Верта, не ответив на его приветствие.

- Еще немного терпения, и я буду отмщен, - прошептал барон.

Адриен, которая только что была не в состоянии сделать и шага, подбежала к нему.

- Вы пойдете к г-ну де ла Герш, не правда ли? - спросила она.

- Да.

- Ах, сударь, - молитвенно сложив руки, проговорила Адриен, - могу ли я надеяться? Скажите же!

- Думаю, не на что...но также возможно и все уладить.

- Приказывайте же! Что нужно делать?

- А вы действительно искренне готовы пойти на все?.. На все?! Подумайте хорошенько!

- Меня оскорбляют ваши сомнения.

- А если речь пойдет именно о вас?

- Обо мне?! - заколебалась Адриен.

- Выслушайте меня внимательно, сударыня. Ставка сделана на жизнь человека, и потому я буду говорить с вами открыто. А после вы скажете мне свое решение.

Он предложил ей сесть и устроился рядом с ней.

- Господин де ла Герш обречен, - сказал он.

- Но канцлер...я виделась с ним...он обещал мне...

- Канцлер подписал приговор.

- А король?

- Его величество король в двадцати лье отсюда, а может, ещё дальше. А с первым ударом часов, бьющих полуденное время, господин де ла Герш выйдет из тюрьмы, чтобы проследовать к месту казни.

Адриен пыталась сказать что-то, но побелевшие её губы не могли произнести больше ни слова.

- Однако, если вы захотите, я смогу увидеться с королем. Благодаря талисману, которым я обладаю, я смогу добиться у него помилования.

М-ль де Сувини подняла на Жана де Верта умоляющие глаза: гнев, обида, испуг, удивление - все смешалось в них.

- Вы можете его спасти... Вы уже пробовали сделать это?! - спросила она.

- Нам надо объясниться, сударыня, - ответил ей Жан де Верт. - Я не из тех рыцарей, которые бросаются во всякого рода авантюры, чтобы донкихотствовать и защищать обиженных. Когда я даю в долг, я требую, чтобы мне вернули причитающееся. Ничего даром не давать - таков мой принцип.

Адриен почувствовала как колотиться её сердце. Она начинала понимать.

- Вы знаете, сударыня, - продолжал Жан де Верт, - что ваша рука обещана мне господином де Парделаном, но вы мне решительно отказали и продолжаете отказывать; я же хочу её получить. Согласитесь - и я, клянусь вам, употреблю все свои силы, чтобы спасти господина де ла Герш.

- Вот чего вы хотите!.. Но вы просите оплатить это кровью!

- Я ненавижу господина де ла Герш так сильно, как люблю вас, и все же готов спасти. Зачем мне делать это, если вы не будете моей?

- Но я не люблю вас!

Жан де Верт встал.

- Вы знаете мои условия, - сказал он. - Я их не обсуждаю. Вы хотите стать женой Жана де Верта - да или нет? Вот и все. Если вы говорите "да", я еду, я встречаюсь с королем, я добьюсь, чтобы канцлер отложил время казни и, возможно, спасу господина де ла Герш от смерти. Если вы скажете "нет", значит, именно вы тем самым убьете его!

- Ради всего святого, сжальтесь!

Жан де Верт перевел взгляд на большие башенные часы, движение стрелок которых можно было видеть из окна комнаты.

- Каждая уходящая минута сокращает жизнь господина де ла Герш. Смотрите, чтобы не было слишком поздно.

Он сделал несколько шагов к двери.

Адриен упала на колени.

- Ах, это ужасно! - вскрикнула она.

Жан де Верт обернулся.

- Вы так меня ненавидите? И вы хотите, чтобы я спас его? О, не надейтесь на это! Я полон любви, которую вы зажгли в моем сердце. Я боготворю вас, неужели же я безрассудно отдам вас этому непримиримому врагу?.. Если вы могли так подумать, вы не знаете Жана де Верта! Я не прощаю никогда! Можете говорить, что я жестокий, кровожадный, твердокаменный, хищный как тигр. Ради Бога - называйте как хотите! Я люблю вас! Дуэль между мной и господином де ла Герш - без перемирия и без пощады. Он побежден - и я этим пользуюсь! Не надо меня обвинять: однако слова будет довольно, чтобы спасти его, и это слово ваши губки отказываются произнести. Если его голова упадет - значит, вы этого хотели. Вы будете ответственны за кровь, которая прольется. Смотрите! Время идет!.. Прощайте!

- Постойте! - крикнула м-ль де Сувини, схватив Жана де Верта за руку.

- Вы согласны?

- Он будет спасен?

- Чего вы боитесь? Если мне это не удастся, вы будете свободны.

- Ладно, я согласна! Если он будет жить, моя рука будет принадлежать вам.

- Рассчитывайте теперь на меня! - сказал Жан де Верт. И, коснувшись губами ледяной руки Адриен, он вышел.

Возможно, в большей степени, он полагался на свой титул посла, чем на кольцо Армана-Луи. Да и мог ли шведский король в чем-либо отказать чрезвычайному послу Его величества императора Фердинанда в тот самый момент, когда этот посол сбирался отбыть?