Вне купола - Элизабет Каванна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Утром Элион была очень зла на то, что ее не разбудили, не дали помочь ее людям. Однако спустя несколько часов девушка была в ярости. На экстренном заседании Совета ей сообщили, что по прямому приказу Рейса она с отрядом отправляется в поход. Цель такой вылазки – уничтожить оставшихся людей, чтобы они больше не смогли помешать станции. Об этом ей сообщил Блэквуд, но девушка ему не поверила. Ей казалось подозрительным, что Капитана не видно уже очень и очень давно. Она даже подумала, что таким образом Блейк Блэквуд готовит для нее смертельную ловушку. И теперь она искала Рейса, чтобы напрямую узнать, что происходит. Однако его комната оказалась заперта, а на яростные стуки ответа не последовала. Скай, Коэн и Сайлас попытались вразумить ее, однако угрюмое выражение лица девушки заставило их передумать. Несколько позже им на собрании армии также сообщили, что они задействованы в походе. Сайлас был единственным, кто принял приказ как честь. Остальные приуныли, убивать людей, оказавшихся в критическом положении, когда гибель неизбежна, которые пытаются спастись, весьма непросто. Особенно если ты с ними жил и дружил. Они не виноваты, они всего лишь жертвы системы.
Остаток дня был объявлен для всех участников похода выходным днем. Это было сделано для того, чтобы люди сумели собрать все необходимое и немного отдохнуть перед походом. На всю вылазку отводилось около недели. Элион посмотрела на себя в зеркало. Русые сильно волосы отросли, ссадины на лице зажили. Она постаралась улыбнуться своему отражению, но ей не удалось. Подобно снежной королеве ее сердце постепенно превращалось в лед. Последний ужин девушка решила провести красивой, быть прекрасной только для себя. Скай отпросился в тот вечер, Элион знала, что у них с Глорией запланировано что-то вроде свидания. Станция и госпиталь сблизили их. Сайлас тоже решил воспользоваться своим выходным. Коэн, несмотря на протесты девушки, что ей не нужна его помощь, так как она собирается только на ужин и обратно, решил сопровождать Элион, чтобы ей ничего не грозило. Она была ему благодарна. Никто не знал, но каждую ночь она еле дремала, просыпаясь от любого шороха или звука за дверью. С телохранителями было не так страшно.
Девушка облачилась в сверкающее черное платье в пол. Коэн открыл рот от удивления. Предвосхищая вопросы, Элион бросила ему,
– Не знаю, надену ли его когда-нибудь еще, поэтому хоть поужинаю сегодня, последний спокойный день.
Коэну потребовалась минута, чтобы перестать разглядывать девушку с открытым ртом.
– Тебе идет, просто странно, что ты пойдешь в столовую в этом… Ведь все остальные будут в сером. И это будет так вычурно, – с сомнением произнес Коэн.
– Знаю, улыбнулась девушка, накручивая локон на палец, – Но меня надолго запомнят, – улыбнулась она.
– Не сомневайся. Я уж точно никогда уже не забуду, – пошутил Коэн и двинулся по металлическому коридору.
– Сколько человек будет в походе? – спросила Элион, не обращая внимания на пялящихся на нее прохожих, шептавшихся между собой и издававших смешки. Ей не было дела до них.
– Двадцать шесть, не считая Верховного Капитана.
Резкий приступ паники вдруг напал на нее. Внутренности девушки на мгновенье сжались. Кожа покрылась мурашками. Ей стало жутко страшно, она начала тяжело дышать. Она резко обернулась и огляделась – никого. Элион застыла на месте и склонилась, облокотив ладони на колени. Ей вновь показалось, что на нее сейчас нападут. Коэн остановился рядом с ней и наклонился к ней,
– Элион, ты чего? – спросил он обеспокоенно, – Тебе нехорошо?
Паника внутри не давала возможности изъясняться нормально. Девушка указала рукой в сторону своей каюты и тяжело дыша прошептала,
– Поем сегодня у себя.
Коэн ушел. Он долго отпирался, прежде чем Элион буквально заставила его пойти на ужин одного. Сама она сбросила с себя платье и переоделась в обыденный серый костюм для жителей станции. Несколько раз девушка подходила и проверяла замок на своей двери. Ей не пришлось долго собирать вещи, у нее уже был походный рюкзак, с которым она попала на эту станцию. Ей оставалось лишь запихнуть новые вещи внутрь. Она была готова. Весь день Элион не позволяла себе думать о нападении на станцию и о том, что в этот раз она идет на вылазку впервые не обороняться, а нападать. Старая Элион ни за что бы не пошла на такое, но новая Элион научилась отбрасывать неприятные мысли и сосредотачиваться на других вещах. Например, о том, как ей искоренить бунтовщиков. Да, теперь она лучше стала понимать Рейса. Когда не можешь нормально спать, нормально ходить, потому что боишься за то, что отвлечешься на секунду, а сзади на тебя набросится псих и прикончит тебя. Только у Рейса было преимущество, которого не было у нее. Благодаря своей маске, он был безликим для всех, а благодаря смекалке, он знал всех бунтовщиков в лицо. Зачем ему это, Элион не имела понятия. Она вообще не хотела иметь ничего общего с этим человеком. Но ее отчаяние достигло той точки, когда хотелось броситься к нему в ноги и молить о помощи. Но ведь она уже пыталась…
***
Элион не хотела будить друзей, она давно их не видела, давно не общалась, закрылась, будто они также представляли для нее опасность. Или она для них? Не зная, вернется ли на станцию и что ее ждет, девушка решила перестраховаться и написала длинное письмо Крэг. Она извинялась, благодарила, напутствовала, завещала, желала. Когда она писала это письмо, ей хотелось плакать. Покидать новоприобретенный дом после нелегких скитаний было сложно, какое-то чувство внутри говорило, что она не сможет сюда вернуться, ее бросят умирать прямо в лесу, и совершенно неважно кто: свои или те, кого она считала своими раньше. Слишком подозрительная вылазка. Ее не разбудили, чтобы она дралась, но берут с собой, чтобы она убивала? Хорошо, что Майкла не призвали в поход. Он останется в безопасности, он тот, кто нужен Совету и станции. А кому нужна Элион? И вновь навязчивые вопросы, которые девушка отмахнула, сосредоточившись на желании быть незамеченной. Она толкнула письмо под дверь каюты Крэг и быстро удалилась. Караул не заметил ее.
Девушка позавтракала едой, которую принесли ей вчера в комнату. Несъеденное она завернула в полотенце и сунула себе в рюкзак. Собрав волосы в пучок, одевшись в черную форму и высокие сапоги, она была готова идти. Схватив рюкзак, она последний раз оглядела комнату и заперла ее отпечатком ладони. «Я вернусь»,
