Арена - Ткач Теней
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это ты мне сейчас говоришь?
— Ха-ха-ха, какой же ты обидчивый. Ну иди сюда, я тебя утешу.
— Я не ребёнок!
— Но ведёшь себя именно так. — фыркнула Селин, прижимая его к себе.
Криз устало улыбнулся, закрывая глаза в её тёплых руках. Даже ему иногда хотелось побыть ребёнком.
Через несколько часов его спящим на груди Селин нашли пришедшие девушки. Шейд закатила глаза, что-то пробурчав про преимущество, а торговка просто пожирала мужчину глазами, не обращая внимание на других. Переглянувшись, бывшие представительницы борделя решили не устраивать никаких разговоров на эту тему, поддерживая хрупкий эмоциональный мир.
— Вставай давай! — прорычала Шейд, потянув мужчину за ногу.
— А… что?! — вскочил он, сбивая удивлённую девушку с ног и падая на неё сверху. — Ой, прости…
— А мне нравится! — заявила она с сияющими глазами. — Папочка решил меня наказать?
— Упаси меня все боги от этого! — Криз под смех Селин отпрыгнуло в сторону, пока Шейд мило дула губы. — Хватит так со мной разговаривать, пожалуйста.
— А мне нравится. Значит я вызываю у тебя яркие эмоции. — хитро отказалась ночная бабочка. — Но ладно, отложим пока игры. Нам сегодня придётся знатно пострадать, особенно тебе, Криз.
Они цепочкой вышли из борделя, на который Селин и Шейд бросали ностальгические взгляды. Лия в это время заполучила руку охотника за головами в плен своих собственных, счастливо и молча двигаясь с ним рядом, пока они шли в сторону арены, где и находился проход ко вратам в следующую.
— Почему ты раньше не ушла? — тихо спросил её Криз во время их медленного разговора.
— А кому я где нужна ещё? Арена жестокое место. — отвечала ему торговка. — Работать в борделе точно не хотелось. Воин из меня плохой. Вот и приходилось пресмыкаться ради выживания.
— Мерзкая участь, когда выбора, по сути, нет.
— Это верно. — вздохнула девушка, после чего крепче обняла его руку. — Но ты меня спас, поэтому я тебе жизнью обязана. Так что, если что, выгодно продашь.
— Чего?! — возмутился мужчина, но она лишь тихо засмеялась.
— Да ладно, не надо строить такое лицо. Кто знает, как жизнь сложится, а содержать нас всех у тебя может и не получиться. Поэтому я сразу стала готова к тому, что может произойти дальше. Если что, не колеба…
Криз резко потянул её вперёд и повернул к себе. После чего положил свою ладонь ей на голову, поднимая лицо к своему. Идущие следом Селин и Шейд затормозили, заметив заминку.
— Я пообещал. И не привык нарушать клятвы. Если обстоятельства сложатся плохо, то на дно пойдём все. Ясно? — сурово сказал мужчина, пока Лия зачарованно смотрела в его глаза своими серыми океанами.
— Понятно. — прошептала она, пока две спутницы охотника за головами сзади что-то начали яростно обсуждать шёпотом.
— Идём дальше. — бросил им Криз, куда раздражённый продолжая идти. — Зачем эта драма, словно в ад спускаемся? Моя техника позволит мне победить любого врага. Покажите мне того, кто выживет. После того старика вообще уже ничего не страшно.
Трескун, который находился сейчас как раз у необходимого перекрёстка, без всякого удовольствия уставился на человека, который, по его мнению, уже давно должен был уйти. А затем его взгляд зацепился за плетущихся позади девушек, и ещё сильнее насупился.
— Господин Шгрол, вы не особо спешили. — с сарказмом сказал стражник.
— Были дела. — скупо ответил ему Криз. — Есть проблемы?
— Нет никаких проблем. — помрачнел человек. — Просто уходи и не возвращайся.
— Он и не собирался. — фыркнула Селин, встревая в их разговор. — Трескун, твой язык в последние годы такой длинный. Может его давно пора отрезать, а? Видимо мне пора рассказать всем присутствующим, что тебя тоже можно вызвать на бой. И отказаться ты не можешь.
— Что… откуда… — побледнел стражник. — Ты…
— Это правда? — перебил его Криз, поворачиваясь к женщине. — Я думал, что у распорядителя арены иммунитет от такого.
— Все так думают. Как же грустно, что тайну этого милого условия знают только несколько человек на всю Малую Арену. — хихикнула бывшая распорядитель. — Мало того, ты получишь щедрую награду от арены в монетах и возможность занять его место.
— Вы всё равно уходите, это не нужно. — заметил Трескун, продолжая нервничать.
— Но вот прикончить тебя можно напоследок. Мы же не вернёмся. — продолжила давить Селин. — Но вот если ты сядешь прямо сейчас на колени и попросишь прощение за все свои грубые слова в адрес моего мужа, я подумаю.
— Мужа? — вытаращил глаза стражник, пока Криз перед ним не знал, как реагировать. — Да почему же именно тебе так повезло, а?
— Это следствие, а не причина. — просто ответил мужчина. — Селин, мне точно это нужно?
— Ну если я очень-очень попрошу?
— Ладно, тогда можно. Трескун, хочешь умереть?
— Нет… — шёпотом ответил тот, падая на колени и прикладывая лицо к земле. — Прошу прощения за свои грубые слова. Больше такого не повторится.
Криз некоторое время смотрел на это сверху вниз, пытаясь понять собственные ощущения от того превосходства, которым сейчас обладал. Перед ним никогда не кланялись за всю его жизнь. Он было человеком со дна, который служил смертельным проводником воли богатых в отношении таких же несчастных. Он не был святым, но и не был лишённым души.
Он не знал, как ему правильно реагировать.
— Ладно, вставай. — спустя минуту сообщил охотник за головами. — Селин, пойдём, у нас ещё много работы.
— Хорошо. — послушно сказала женщина, беря его за руку и уходя прочь, пока их сопровождали шепчущиеся девушки.
— Правильно ли так поступать… — попытался начать разговор мужчина, пока они шли по длинному каменному туннелю.
— Да. — жестко ответила Селин. — Криз, дорогой, пара начинать видеть мир в другом ключе. С тобой произошло многое, но по итогу ты стал очень сильным воином, у которого великое будущее. Смотреть на других снизу вверх будет большой ошибкой. Тебя будут всегда хотеть унизить.
— Но мне всё равно…
— И при этом все вокруг тебя станут потенциальными жертвами. Хочешь однажды увидеть голову Шейд у себя на пороге?
От настолько жесткого примера мужчина остановился, из-за чего оная девушка врезалась ему в спину, ойкнув. Кулаки Криза сжались, пока его взгляд буравил песок под ногами. Ему никогда не приходилось отвечать за других. Те тёплые чувства, в которых его купало каждый день общества с этими людьми, были столь же сладки, сколько самые вкусные вина.
Они подарили ему надежду на нормальную жизнь.
— Не хочу. — сказал он. — Но что мне
