Пылающие Дюзы-3 - Руслан Алексеевич Михайлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Или – улыбнулся я, вставая – Хочу домой…
- Это твой выбор.
- Последний вопрос!
- Спрашивай.
- Что теперь будет с Гранд Че? Его ведь отремонтируют?
- Это закрытая информация. Но вряд ли в ближайшие годы лайнер вернется на свой маршрут. Учитывая его размеры и объем внутренних помещений, нашим исследователям потребуется немало времени, что изучить там каждый миллиметр. Лично я не поверю, что эти вот… призраки… оказались там случайно. Они были точно такими же пассажирами, как и люди – судя по нашим текущим данным. Кто-то их принял на борт и разместил. Обеспечил подходящими условиями и пищей. С какой целью? Что они там делали? С кем они там общались? О чем договаривались? Учитывая пассажирский контингент… В любом случае себя они проявили только в критический момент. И…
- И?
- И что самое плохое, Тим – они убивали. Подобные ранения, что были зафиксированы на твоих записях, мы обнаружили уже более чем на двух десятках мертвых тел. И убивали они отнюдь не только плохишей в черных комбинезонах. И вот тебе мой ответный последний вопрос на обдумывание, Тим – что это за гости такие, что с легкостью убивают представителей чужой расы? Тут даже неважно кто прав, а кто виноват – в подобную ситуацию третьей столь чуждой стороне вмешиваться категорически нельзя. Но они вмешались… Это может привести ко множеству бед – ты уж мне поверь, я знаю о чем говорю. Дипломатия она такая… Гости себя вообще так не ведут. А вот на хозяйское поведение это вполне похоже… Что ж! Ты свой выбор сделал. Пожалуй, провожу тебя до челнока, что доставит тебя на борт родного корабля. Есть пожелания?
- Термос с этим кофе! Не мне – моей команде. Если можно, конечно.
- Это можно – с улыбкой кивнул офицер, активируя служебный массивный браском – Это можно…
34.
Дома меня встретили торжественно.
Вот прямо торжественно.
Когда открылась внутренняя дверь шлюза и я, «поймав» нашу гравитацию, неспешно спустился по лестнице и развернулся, то… изумленно уставился на стоящую передо мной троицу. Все были тут.
Садовник Костя, в чистейшей белой рубашке и черных брюках со стрелками.
Побрившийся Вафамыч в новом зеленом комбинезоне.
Парящая над поставленным у стены столиком голограмма золотого дроида.
Оглядев их, опуская тяжелый армейский рюкзак на пол, я осторожно спросил:
- Ребят… а вы чего?
- Смирно! – рявкнула голограмма и старики вытянулись, расправили плечи – Капитан Градский на борту!
- Ребят…
- Доклад капитану! За время вашего отсутствия…
- А ну прекратить! – чуть ли не крикнул я, сгорая от смущения.
Шагнув вперед, я сгреб встречающих за плечи, подтянул к себе и крепко обнял:
- Я дома. Я дома и рад что все хорошо…
Меня облапили ответно и довольно долгое время мы стояли неподвижно и молча. Не требовалось больше слов. И так все понятно – по одной только торжественной встрече. Эту неподвижную и чуть мрачноватую сцену немного портил принявшаяся танцевать на столе голограмма золотого дроида…
35.
Само собой вся секретность и все подписки полетели к черту уже через несколько минут после того, как мы все уселись в нашем вполне процветающем фруктовом садике. Костя чуть поменял расположение кадок и стало гораздо лучше. Яблоневые, лимонные и апельсиновые деревца подрагивали под потоком воздуха из модуля жизнеобеспечения, выстроившись вокруг нас неправильным полукругом. Чуть поодаль появился наклонный самодельный стол из пластика и металла – на большой столешнице не было ни единого пустого места. Вся занято лотками и горшочками. В некоторых только формирующаяся почва, в других островки лишайника, мха и холмики из настоящих живых грибов. Даже свисающие с потолка прозрачные трубки не портили картины – для нас неизбалованных создавалось полное впечатление, что мы сидим за столом на опушке весеннего леса. Легкий ветерок, шелест листвы… и кружки с крепким настоящим кофе в руках.
Наводящих скромных вопросов мне никто не задавал. Они атаковали в лоб, потребовав рассказать все с самого начала. Ничего не утаивая, ничего не умалчивая и не сглаживая острых углов, если таковые имеются. Лео попытался напомнить, что я подписал документ о неразглашении и он как мой друг не может допустить, чтобы я нарушил ее, учитывая сколько суровое наказание грозит тому, кто… Но он быстро сдался и пробубнил, что лично он никому и никогда. Но выслушать – выслушает. На этом и порешили.
Следующий час я был занят подробным откровенным рассказом. Первую его часть Лео дополнил моими же записями – теми, что я успел передать на корабль в последний сеанс связи. Военные их скопировали, изучили… и разрешили оставить, понимая, что копий наверняка несколько и проще отправить рудовоз на солнце, чем отыскать их в его объемах. Все равно на тех записях еще нет ничего «особого». И да – Вафамыч подтвердил, что сделал несколько копий и спрятал их в самых неожиданных местах.
Стараясь не проявлять ненужных эмоций, кое-где все же сглаживая – особенно всего, что касалось увиденного мной пиршества смерти и глумления – я говорил и говорил, одновременно раскладывая на столе все принесенное в рюкзаке. Малую его часть занимало мое собственное снаряжение.
Меня слегка все же обманули – помимо камер фиксации военные забрали и всю одежду. Ладно еще пробитую тем странным оружием защиту торса. Но ботинки то им зачем понадобились? А ременная сбруя? Мой старый верный рюкзак? Спорить было бессмысленно, и я покорился неизбежному. Но особо не переживал – ведь в рюкзаке лежала достойная замена.
Даже сам по себе рюкзак являлся верхом мечтаний – легкий, вместительный темный, полностью из модифицированного баллистического нейлона, с несколькими вставками бронированных пластин. Он не боялся большинства игл, мог остановить и пулю. Модель тактического обеспечения – чтобы это не значило.
Внутри рюкзака легко уместилось мое разобранное и опломбированное оружие – умные пломбы отключились, как только мы отошли от федерального крейсера. Там же находилось несколько денежных карт с весомой символикой ВКС Федерации – уже представил с каким лицом буду оплачивать ею пиво в каком-нибудь баре. Вот лицо будет у бармена… особенно когда он прочтет бегущую по карте надпись «Высшая Справедливость». Хотя, по сути, это обычнейшие стандартные денежные карты – такие получают на время увольнительной все из офицерского состава.
На дне рюкзака расположилось десять полевых витаминизированных военных пайков, каждый на четыре тысячи килокалорий. Под ними ножны с простым
