Том 1. Отец - Николай Петрович Храпов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Петр Никитович в спокойной и простой беседе, находя практические примеры из жизни и Библии, привел в замешательство своих собеседников. Обезоруженные, они притихли, продолжая обедать молча. Уверенность в совершенном Иисусом Христом личном спасении и ясных действиях Духа Святого и решительное обличение собеседников в том, что ими руководит чуждый дух, смирил их, и они заторопились с отъездом. Лжепророк и его попутчицы потеряли интерес к дальнейшей беседе особенно после того, как Петр Никитович объявил им, что в собрании присутствовать они могут, но никакого участия в богослужении принимать не будут. Гости ушли, и никто их после не видел ни в своем городе, ни в окрестности.
Осенью по всему братству баптистов было объявлено, что праздники жатвы принято отмечать в воскресные дни сентября. Братья, собираясь на районных и областных совещаниях, договорились праздновать в разное время с учетом того, чтобы побывать в гостях друг у друга.
Ближайшие соседи Н-ской общины, верующие города Е., отмечали у себя праздник жатвы в середине сентября. По их приглашению половина хора и проповедующие братья Н-ской общины выехали поездом накануне праздника.
Для собраний Е-нцы арендовали большое здание чайной на главной соборной площади. Оно вмещало в себя триста-четыреста человек. Среднее межэтажное перекрытие отсутствовало и лишь только по фасаду, на верхнем этаже, была большая комната, приспособленная для приема гостей. В субботу из окружающих сел и фабричных местечек прибыло много друзей. Вечернее собрание было благословенное и радостное. После собрания далеко за полночь гости знакомились друг с другом, а молодежь проводила совместную спевку, репетировали декламации, развешивали по стенам христианские тексты и украсили несколько столов плодами нового урожая.
Праздник был многолюдный и торжественный. Приехавшие из деревень впервые увидели такое множество собравшихся верующих. Пение хоров было и раздельное, и совместное. В собрании и при последующем за ним общем чаепитии были продекламированы стихи и рассказы. Павлик впервые рассказал «Капитан Бопп» Жуковского, чем растрогал многих слушателей. Закончилось торжество поздно. Все были довольны и благодарны Господу за новые чувства, которыми Бог соединил людей в одну родную семью.
Павел расположился к проповеднику Алексею Григорьевичу, полюбил его за веселое выражение лица, хорошие, громкие проповеди. К сожалению, он плохо понимал их, и сам проповедник остался для него высоким, недоступным. В местечке Е. нашел он и друзей по сердцу, хотя грустно ему было от того, что из детей верующих родителей очень немногие ходили на собрание.
— Кто это? Чей это? Откуда это? — тихо спрашивали друг друга заходящие в собрание, увидев неподвижно сидящего в углу комнаты человека.
Мужчина лет сорока пяти, в домотканой одежде, с босыми ногами, суровым выражением лица и длинными до плеч черными волосами сидел молча, взглядом из-под густых бровей изучая каждого входящего.
В комнату с Библией в руках вошел Петр Никитович Владыкин и, оглядев всех, направился прямо к незнакомцу.
— Здравствуй, Иван Михайлович, — обратился он к нему, — ты зачем сюда пришел?
— Не могу, Петр Никитович, не нахожу покоя, пришел сюда отдохнуть душою, — встрепенувшись, поднялся незнакомец навстречу Петру Никитовичу, замогильным голосом отвечая на его вопрос.
— Да, покой ты найдешь только у Христа, и ты знаешь это. Ну что ж, если будешь сидеть смирно, то сиди, — ответил ему Петр Никитович.
Все собрание незнакомец просидел спокойно, почти без движения, только изредка вздыхая; на молитве вставал, при общем пении заметным становилось его волнение.
Иван Михайлович с ранних лет занимался черной магией и многих удивлял своим колдовством. Он был земляком Луши, т. е. жил в одной из ближайших к Починкам деревень. С Петром Никитовичем они встретились в городе, где Иван Михайлович заговорил зубную боль у проходящего солдата. Увидев это, Владыкин вступил с колдуном в беседу. В ходе разговора тот расположился к Петру Никитовичу и открылся, что сильно страдает душой, нигде не находит покоя. Поэтому, услышав, что в доме Владыкиных собираются верующие, пришел сюда. После собрания Владыкин, узнав, что Ивану Михайловичу негде переночевать, пригласил его к себе, хотя Луша с Павликом поначалу его боялись. Когда же гость, совершенно успокоенный после беседы и ужина, открылся, что здесь он отдыхает душой, то после общей молитвы они легли спать вместе с Павлушкой.
После сна за завтраком гость с радостью признался, что так спокойно проспал всю ночь, как никогда, и просился пожить у Петра Никитовича немного. Петр ничего не имел против, спросил о его самочувствии. Иван Михайлович ответил:
— Петр Никитович, у вас я как дитя, совершенно свободен, потому что чувствую здесь благодать.
Однако на следующий день он начал проявлять беспокойство и стал собираться в дорогу.
— Ты что засобирался, отдыхай-то еще, — предложил ему Петр Никитович.
— Нет, хозяин мой гонит меня отсюда, потому что он здесь бессилен; пойду, — ответил гость.
— Да ты не слушай его, живи у нас, — убеждал Петр Никитович.
— Не могу. Я не в силах. Он гонит меня. Спасибо вам, — с грустью ответил он и вышел за дверь. Через некоторое время Иван Михайлович вернулся и просил Владыкина:
— Я себе сделаю железный крест и болтами прикручу сквозь тело к спине, а ты зарой меня в колодец и оставь только трубу, может быть, избавлюсь от него.
— Нет, Иван Михайлович, только крест Иисуса Христа избавит тебя, и Его кровь омоет и освободит тебя. Покайся в своих грехах и будешь спасен.
— Не могу, хозяин не допускает, — ответил несчастный.
Вскоре он исчез бесследно, и никто из Н-ской общины его больше не видел. Неизмеримо было горе этого погибшего человека. Легче переносить любые физические истязания, нежели душевные непрекращающиеся адские муки и не иметь при этом даже надежды на избавление. Однако действия дьявола и слуг его не распространяются на то, что освящено Богом и посвящено Ему в Его собственность. Вот почему так жизненно важно освящение для всякого христианина. Самое великое счастье — обрести покой в Боге, и путь к этому открыт в покорности Христу. «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас… и найдете покой душам вашим» (Мат.11:28–29).
Годы учебы в семилетке у Павлика были переломными годами в его духовном развитии. Если до пятого класса он учился, потому что все учатся и так полагается, то с пятого Павел учился с охотой, с возрастающим интересом и жаждой к знаниям.
