Прокурор идет ва-банк - Александр Звягинцев

— Да успокойся ты! Если с Липатовым все будет в порядке, не отдаст он нас!

— Тебя твой Липатов, — сорвавшись, вдруг заорал Борзов, — может, и не отдаст!

— Дурак, нашел время для сцен!

Тамара Романовна с трудом закрыла вздувшуюся от драгоценностей сумку и позвала зятя, который тут же явился с бутылкой пепси-колы в руках.

Борзов, придавив коленом крышку барабана, защелкнул замки и задержал взгляд на фотографии, где он, будучи мальчиком, шел во главе пионерского отряда с этим же барабаном. Ему захотелось было отбить марш, но он отказался от своего намерения — пожелтевшая от времени кожа вспучилась от денег…

— Бери! — сказал он Валере, направляясь к бару.

— Валерочка, все это нужно надежно пристроить! Вот что сейчас главное, — наставляла Борзова, укладывая сумку с драгоценностями на барабан. — Бедная Риточка! — запричитала неожиданно Тамара Романовна. — Такая карьера рухнет!

— Ничего! — успокоил Валера. — Все еще образуется! Вернется на круги своя!

— Ого! — усмехнулся Борзов, услышав любимую фразу дочери. — Быстро она тебя образовала!

Петр Григорьевич достал из почти пустого бара бутылку марочного коньяка и два оставшихся хрустальных недорогих бокала. Один из них выскользнул из его непослушных рук и, упав, разбился вдребезги. Но Борзов только усмехнулся и налил себе коньяк в другой.

— За вас с Риткой! — сказал он Валере и выпил залпом. — Пошли!.. — Взяв бутылку коньяка, он увел зятя на кухню. Усадив Валеру напротив себя, он налил полный бокал коньяка и мрачно заметил: — Багиров молодец — показал характер!.. А Цвях?.. Еде он?

— Ночью я ему все отвезу… Собирался в бега.

— Попадется! — вслух подумал Борзов и, внимательно глядя на зятя, произнес: — Имей в виду, эта сволота всех нас заложит! Всех погубит!

Валера ответил тестю столь же прямым взглядом и понимающе кивнул головой.

Петр Григорьевич выпил коньяк и с такой силой поставил бокал, что у него откололась ножка.

— Слушай сюда! — заговорщически тихо обратился он к Валере, впиваясь в него цепким взглядом. — Запомни цифры. — Борзов взял карандаш и написал на салфетке: 8071948. — Хорошо запомни! Позвонят, назовут их — свои. Будет надо — помогут… Все, что тебя попросят, — сделай… Доверяй им как мне, и тебе доверят. Все понял?

— Все! — отчеканил Валера.

Борзов смял салфетку и бросил ее в пепельницу. Затем налил себе еще бокал коньяка и залпом выпил.

— Пора! — сказал он, поднимаясь.

— Надеемся на тебя! — шепнула на ухо Валере Тамара Романовна, бросая взгляд на пьяного мужа. — Риточку крепко поцелуй.

Захмелевший Борзов потной ладонью крепко пожал Валере руку.

— Не беспокойтесь, Петр Григорьевич! Место надежное. И… с Цвяхом все будет в порядке!

Валера скрылся за дверью. Борзов подошел к окну и смотрел, как зять садится в автомобиль. Как только машина уехала, он опять подошел к бару и снова налил себе полный бокал коньяка.

— Ты хоть бы закусывал! — раздраженно заметила супруга. — Не можешь как настоящий мужик беду встретить лицом к лицу.

Борзов воспринял совет жены буквально, достал из бара шоколад «Гвардейский» и, вскрыв плитку, разломил ее на пластинки.

Выцедив коньяк, он с удовольствием съел две пластинки шоколада и, криво улыбаясь, заметил жене:

— Я встречу беду лицом к лицу!

— Такой пьяный ты ее просто не узнаешь! — злобно сказала Тамара Романовна. — Ты помнишь, что велел Липатов?

— Не боись! — пьяно ухмыльнулся Борзов. — Буду молчать, как партизан на допросе. Я себе не враг!

Тамара Романовна хотела еще что-то сказать мужу, но в это время раздался звонок. Борзовы поняли, кто это звонит.

Открыв дверь, Борзов лицом к лицу столкнулся с Оболенцевым.

Выполнив все положенные в таких случаях формальности, Оболенцев в присутствии понятых, робко жавшихся к дверям, предложил Борзовым добровольно выдать деньги и ценности.

Борзов, судя по выражению лица, хотел ответить дерзостью, но передумал и, шагнув к серванту, повернул ключ в дверце бара. Дверца бесшумно опустилась, после чего он с издевкой промолвил:

— Берите, все ваше!

На стеклянной полочке лежали восемь юбилейных рублей…

Лейтенанта Караулова по кличке Амбал брали местные оперативники, приданные в усиление группы Ярыгина. Это были честные милиционеры, которые не могли согласиться с тем, что в их ряды внедрялись такие оборотни. А уж Амбала ненавидели дружно все. Большего мерзавца трудно было себе представить.

Лейтенант тоже их не любил. Понимая ситуацию, он, как только увидел своих коллег, схватился за пистолет и стал отстреливаться.

Загнанный выстрелами со всех сторон на старый корабль, где совсем недавно Цвях с подручными убил Раковую Шейку, Амбал надеялся продержаться до темноты, а там, прыгнув в воду, уйти морем.

Но оперативники уже обложили его со всех сторон, и шансов уйти у Амбала не оставалось никаких.

Отстреливаясь, он бежал по кораблю. Пули рвали под его ногами деревянную обшивку. Пробегая мимо рубки, он выстрелил навскидку и попал в старуху, которая в это время пыталась пригнуть голову истошно кричавшему павлину. Пуля попала ей прямо в сердце. Она выпустила из рук птицу и камнем упала на палубу.

Один из оперативников, забравшись на крышу рубки, спрыгнул прямо на Амбала и выбил пистолет из его рук.

Но Амбал решил драться до последнего и, выхватив острый нож, бросился на своего сослуживца.

Оперативник даже обрадовался возможности не брать Амбала живьем и влепил ему пулю между глаз.

Ярыгин сидел в «Волге» и слушал по рации донесения групп захвата:

— …задержан Хмара…

— …преследуем Смирнова…

— …Круглов вышел из подъезда…

Ярыгин тут же дал команду по рации:

— Берите на улице!

Из рации вырвался отчаянный вопль оперативника:

— Цвях!.. Товарищ майор, Цвях уходит на самосвале по северному шоссе…

— Гони!.. — приказал Ярыгин. Патрульная машина резко сорвалась с места.

Цвях, потеряв время на звонок Валере, попал в окружение. Вызванная оперативниками, обнаружившими его, подмога стала прочесывать двор за двором, дом за домом, улицу за улицей.

«Абзац! — подумал Цвях. — Обложили, гады!» Но тут возле строящегося дома он заметил самосвал, на который грузили обрезки досок и другой строительный мусор.

Цвях подбежал к машине и громовым голосом заорал:

— А ну вылазь!

Водители знали капитана, и редко кто не боялся его.

Испуганный шофер, невесть что подумавший, поспешно выскочил из машины и протянул водительские права, в которые была вложена денежная купюра.

Но Цвях не обратил на них никакого внимания. Увидев, что ключ зажигания в замке, он оттолкнул водителя. Вскочив в кабину, Цвях завел двигатель и помчался к северному шоссе.

Стрелять по колесам машины оперативники не стали, потому что из кинотеатра, расположенного на этой же улице, после окончания сеанса повалил народ. Им оставалось лишь сообщить по рации Ярыгину о движении Цвяха.

В этот час на освещенной заходящим солнцем серой ленте шоссе, ведущей из города, машин почти не было, и тяжелый, груженный досками и мусором «МАЗ» с Цвяхом за рулем мчался с ревом прямо по осевой линии со скоростью, на которую был только способен мотор грузовика.

Водитель патрульной милицейской машины знал город как свои пять пальцев, поэтому он сократил путь к северному шоссе, но выскочил на него на несколько секунд позднее, чем здесь промчался «МАЗ» с Цвяхом.

На повороте дороги Цвях заметил за собой погоню и прибавил газу.

Но патрульная милицейская машина постепенно сокращала разрыв. Ярыгин даже приготовил пистолет, чтобы открыть огонь по колесам «МАЗа», ведь Оболенцев очень просил его взять Цвяха только живым.

Однако Цвях резко свернул с шоссе вправо на отходящую грунтовую дорогу. Грузовик подбросило на съезде, и он исчез в клубах взметнувшейся серой пыли.

Не притормаживая, едва не перевернувшись на крутом вираже, патрульная машина на двух колесах, как на показательном выступлении гонщиков, развернулась и устремилась вслед самосвалу. Разрыв сократился, и лишь густые тучи пыли мешали ясно видеть преследуемый грузовик.

Дорога пошла вниз, а затем резко взметнулась на холм, и машины одна за другой, словно выброшенные катапультой, взлетели в воздух и грузно шлепнулись обратно в клубы пыли на дороге.

Цвях, готовый к любым неожиданностям, лишь крепче вцепился в баранку руля, а перекошенное его лицо еще больше побелело.

Ярыгину повезло меньше. При приземлении его швырнуло так резко вперед и вправо, что он, не успев собраться, сильно ударился лицом о боковую стойку. Из рассеченной брови тут же обильно хлынула кровь. Но он, не обращая на это внимания, закричал водителю:

— Обходи его справа!

Водитель патрульной милицейской машины то справа, то слева пытался обойти машину Цвяха, но тот бросал грузовик из стороны в сторону, так что из-под колес, словно шрапнель, летел гравий, который градом обрушивался на ветровое стекло и на капот патрульной машины.