Любовь по расчету - Мари Стю
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я тебя услышала, — кивнула Кристина и нежно улыбнулась. — Прости. Я не от вредности читаю морали. Я хочу, чтобы ты была счастливой. Только и всего. Всегда считала, что женщину счастливой делает любовь, настоящая любовь к мужчине. Хотя, счастье у каждого свое. Я тебя услышала. Окей…
Разговор подруг продолжился, но был такой натянутый, что Кристина извинилась перед Натальей и предложила созвониться в другой раз — что-то голова разболелась. Наталья, прекрасно понимая, почему подруга изъявила желание попрощаться, сделала вид, что поверила в недуг подруги, отправила море воздушных поцелуев, пожелала выздоровления и спокойной ночи.
Наталья отключила телефон, положила его на прикроватную тумбочку. С минуту гладила животик.
— Я все делаю правильно. Завтра… завтра скажу Давиду, — Наталья улыбнулась, посмотрела на живот. — У тебя будет прекрасный папа. Добрый. Чудесный. А главное — с кучей связей и денег. Значит, проживем без проблем. А если они и будут — мы их решим. За деньги. Это не я так придумала, маленький. Жизнь такая. Без бумажки — ты букашка, а с бумажкой — человек. Мы будем жить с тобой как человеки. Сытыми будем. Облюбленными. В достатке, безопасности и покое. Это в жизни главное, малыш. Остальное — можно пережить. Вот только Давиду о своем решении я скажу не завтра. Через недельку. Так будет убедительнее. Впрочем, — минуту погодя, прибавила вслух Наталья, — к чему тянуть. Завтра. Поговорю с Давидом завтра.
Проговаривая одни и те же слова, Наталья, утирала слезы. Любовь пройдет. Пройдет обязательно. Нельзя поддаваться чувствам. Ни в коем случае нельзя. Да, больно. Ну и что. Пройдет эта дурацкая боль, уйдет эта дурацкая тоска. Главное — никаких, никаких больше разговоров о Паше. Выбросить его из головы. Эта встреча — в прошлом. И Кристине надо запретить говорить о нем. Хватит теребить душу. Наталья не отступит от задуманного. Никогда. Ни за что. Никакой любви. Никакой…
41.
Наталья проснулась раньше обычного, приняла душ, надела обтягивающее платьице чуть ниже колен и спустилась вниз. Давид уже не спал, возился в саду — поливал розы и посаженные пихты.
— Доброе утро, Давид! — поздоровалась Наталья, выйдя во двор.
— Доброе утро, Наташенька! — Давид глянул на Наталью, приветливо улыбнулся.
Наталья подошла к Давиду, чмокнула в щечку и поиграла бровками.
— Тебе идет садовый фартук.
— Спасибо! Я знал, что тебе понравится, — Давид в ответ поцеловал Наталью и приобнял. — Ты будешь завтракать?
— Да. А ты?
— И я. Сегодня еще ничего не ел.
— Отлично. В таком случае, позволь, сегодня я приготовлю. Ты говорил, любишь кашу по утрам. Гречневую? Ячневую? Пшенную?
— Сегодня буду геркулес, с ягодами.
— Хорошо. А где крупы?
— От плиты — левый верхний шкаф.
Наталья загадочно улыбнулась, что не ушло от внимания Давида, и, виляя бедрами, пошла в кухню — готовить завтрак.
Давид пришел минут через двадцать. Каша в мультиварке. На столе пиала с ягодами.
— А что будет завтракать моя принцесса? — поинтересовался Давид.
— То же, что и ты. Решила позавтракать кашей.
— Отличное решение.
Давид и Наталья позавтракали, ни о чем особенно не говоря. Давид рассказывал про сад, про обработку плодовых и ягодных, которую вот-вот должны провести садовники. После Наталья приготовила Давиду кофе по фирменному рецепту, а себе выжала сок из яблок и моркови.
— У меня есть новость, Давид, — Наталья игриво заулыбалась.
— Да? Интересно.
— Я подумала сердцем, как ты просил. И сердце подсказало, — Наталья замолчала, выдержала театральную паузу: — Я хочу быть твоей женой, Давид.
Давид замер, внимательно смотрел на Наталью с минуту.
— Старость — не радость, — вдруг сказал он. — Со слухом что-то.
— В смысле? — Наталья насторожилась.
— Мне послышалось, ты сказала, что хочешь быть моей женой… — Давид слегка улыбнулся.
— Тебе не послышалось, — Наталья кокетливо махнула рукой, догадавшись, что Давид шутит.
— То есть…
— Да, я хочу быть твоей женой…
Давид взял Наталью за руку, поцеловал в ладошку.
— Я счастлив… Я счастлив… — проговорил он в задумчивости.
Наталья отпила сок, улыбнулась.
— Ты уверена? — спросил Давид.
— На сто процентов. Мне хорошо с тобой Давид. Спокойно. Радостно. Надежно. Я хочу пойти с тобой одной дорогой. Бок о бок. Знаю точно, никто не сможет дать мне и ребенку заботы, внимания и теплоты больше, чем ты. Мне уютно с тобой, как в мороз под теплым одеялом. Мне легко с тобой и интересно, Давид. Уже не кусочек души — в твоем плену, а гораздо больше.
— Хорошо, Наташенька! Хорошо, — сказал все еще растерянный Давид, встал, робко поцеловал Наталью в губы.
Наталья ответила на поцелуй, подавляя в себе легкую брезгливость. «Ничего, Наташенька, ничего. Скоро привыкнешь», — подумала Наталья, невольно вспомнив молодые сочные губы Паши и его упругий вольный язык.
— Когда мы сможем полететь в Ростов? За вещами, — уточнила Наталья, когда испытание поцелуем закончилось.
— Вещи? А, конечно, полетим. Хоть завтра, — Давид отвел взгляд. — Прости. Я еще не пришел в себя. И у меня в голове столько мыслей. Столько дел нужно переделать. Столько вопросов с тобой решить. Ты хочешь, чтобы была свадьба?
— Если честно, о свадьбе я не думала…
— Во-о-от! — протянул Давид. — Столько вопросов надо обсудить…
Давид обнял Наталью, погладил по голове, поцеловал волосы, шею. Потом глянул в глаза и сильно-сильно прижал к себе.
Спустя два дня Давид и Наталья вместе полетели в Ростов, чтобы отправить упакованные вещи в Москву. С аэропорта они приехали к дому, поздоровались с консьержкой. Та, косо глядя на нового ухажера, вручила Наталье пачку квитанций. Поднялись на пятый этаж. Дождались сотрудников транспортной организации — еще накануне поездки Наталья договорилась о перевозке чемоданов; сдали вещи и поехали в аэропорт. В общем, все произошло скоренько и быстренько. Наталья не хотела задерживаться в Ростове, дабы не всколыхнуть затихшее море воспоминаний
