Сиротская Ойкумена - Игорь Старцев

деревьями, укатывалась все дальше в осеннюю даль, жалкая, голенастая, с тощими, как у цапли, ногами, нелепо торчащими из-под вытертой меховой куртки.

Постников порядком запыхался, и крикнул, чтобы она подождала его.

– Я здесь! – тихо подала голос та из-за живой изгороди.

– Кайса?..

Продравшись сквозь колючий шиповник, он обнаружил кое-что неожиданное. Здесь высилась одинокая заброшенная трансформаторная будка с наглухо заколоченной дверью с куцыми обрывками ржавых проводов. Возле нее на подъездной дорожке инопланетным фантомом сиял микроавтобус. На нем была трехмерная аэрография – шоколадный аппетитный пломбир и надпись «Чудесная страна» – Лучшее мороженое во Вселенной!».

Было тихо, Элле-Кайса не подавала голоса и провалилась сквозь землю.

Постников прокрался к микроавтобусу. Доехать на нем только бы до завода – а там будь что будет, что-нибудь можно придумать.

– Подбросьте до консервного, пожалуйста! – подал он голос и постучал в непрозрачное стекло. – Будьте людьми!

Дальнейшее случилось с невероятной быстротой и в удивительной же тишине. С грубым лязгом откатилась створка салона, распахнулась дверца водителя, изнутри вылетели трое неизвестных – плечистых парней в медицинских масках. Разглядеть их получалось плохо, нечетко, потому что парни казались составленными из витых струек дыма и двигались очень уж быстро и собранно. Они, не говоря ни слова, весьма ловко сграбастали Постникова, который не успел даже как следует удивиться, подсекли и приподняли над землей, чтобы он захваченный мог даже двинуться, с поистине цирковой ловкостью скрутили руки и ноги скотчем и сунули в машину.

19 глава

Сопя сквозь маску, как ухогорлонос, один из них стиснул его запястья, словно железными клещами, и Постников почувствовал, как в его палец вонзилось волосяная колючка. Взяв образец крови, буркнули «сделано», и на макушку Постникова холодком присел мягкий проволочный каркас, вроде той штуки, которой массируют голову.

– Соня? – говорил дымчатый парень. – Соня, пообщайтесь с молодым человеком!

– Идите вы оба к черту! – рявкнула невидимая Соня. – Нашли время!

Массажная проволока для головы оказалась с подвохом, и было вскоре Постникову видение: вспыхнула перед ним красавица давно минувших лет Голливуда Рита Хейворт и смотрела на него со слезами. Потом время сдало с ускорением назад, и в глазах снова запрыгали коротко стриженые головы в автобусе. Творилось определенно неладное. Бросив взгляд на свои ноги, Постников ощутил резь в глазах. В них зарябило, принялись плясать пылинки и вдруг вытянулись в густой ворс, а темный автобусный пол на глазах превратился в мягкий серый ковролин, а устилал он пол небольшого и опрятного офиса, которого прежде здесь не было видно.

– Шикарно, шикарно сработано! Медийная бомба, мои поздравления – сделали как надо! Мы готовы все открыть! Дайте во все СМИ: Совбез ООН призывает… Сюда буквально только что доставили одного из свидетелей теракта в южной столице Дубов Граде, чудом уцелевшего при срабатывании взрывного устройства на городской площади. Сейчас все будет!

Картинка подрагивала и слоилась строчками, как старый телевизор. В офисе какая-то толстая негритянка болтала ногами, стучала кулаком по столешнице и кричала что-то по связи, прыская и заходясь бурным хохотом.

– Этот к Соне, – сказал ей прозрачный тип из автобуса. – Не из тех, кто пострадал от взрыва. – Мы проверили по базе: Богдан Зиновьевич Загоруйко. Проблема в том, что он – дипфейк с вероятностью девяносто процентов.

– Загоруйко… – в рассеянности бормотала красавица Соня-Рита Хейворт. – Ну – это уже слишком – ботов с дикими славянскими фамилиями уже явный перебор!

– И что нам делать? – поинтересовался дымчатый агент. Постников понял, что на его глазах ситуация приобретает лично для него оборот совсем уж нехороший.

– Харцызск – это же на Урале, не так ли? – невпопад пробормотала Соня.

– Вы американка? – спросил Постников.

– Специалист по логистике Соня Тавареш. Я представитель гуманитарной миссии надзора за урегулированием конфликта. Моя задача – обеспечение поддержки пострадавшим в ходе конфликта и помощь беженцам.

– Почему я задержан?

– Какое там задержан! – с нажимом заявила фантомная Соня. – Ваши мучения позади. Вы в безопасности. И почему, скажите на милость, не сиделось вам дома? И как вы не погибли там, вместе с колонной в лесу? Или позже на ферме?

– Я не пострадавший и не беженец. Вы обязаны освободить меня немедленно.

– У меня есть сведения, что вы шли к восточному побережью. Зачем вы дали такого крюка на юг, ведь это явно не по пути?

– Я вас не понимаю, – упрямо отрезал Постников. – Мне бродяги посоветовали в Сыром Броду. На попутках из Дубова Града добраться удобнее, поезда ведь не ходят. Да и не ваше это дело, в конце концов.

Соня бросила в сторону:

– Срочно в лагерь, анализ крови отправьте, и этого типа доктору показать!

Видение погасло, и Постников вернулся в летящий по перелескам микроавтобус «Чудесная страна».

Дальше все было спокойно. Кончился лес, а встречный ветер приволок в автобус невыносимый тухлый смрад.

– Что это несет? – гнусаво спросил Постников, защемив связанными ладонями нос.

– Скотомогильники, – лениво бросил масочник. – Животных много полегло под бомбами. Мясоперерабатывающий комбинат здесь был при старом режиме.

Автобус свернул с проселка и выбрался на хорошее, чистое дорожное полотно. Бойко устремился по автотрассе, из земли вырос и промчался мимо них широченный цветастый билборд «Дубов Град – территория свободы!». В скором времени ездоки прибыли к мутной и широкой реке, над быстрыми струями лежал широченный многополосный мост. На дальнем берегу угадывался закрытый город Дубов Град. Рассмотреть его отсюда было трудно – он был весь размыт и прятался под пестрыми слоями смога или тумана, имевшего правильную форму опрокинутой чаши.

Перед мостом встретился блокпост – дорогу перегородил старый бронетранспортер с пулеметной башенкой, бетонные блоки, шлагбаум, мешки с песком и навес от непогоды. Из-под навеса выбрался дежурный и вразвалочку заковылял к ним по насыпи. Указав на пленника, он о чем-то спрашивал. Говорили на гортанном языке, похожем на арабский. Постовой махнул рукой, и шлагбаум открыли. По обоим берегам реки зелень была выбрита начисто вместе с деревьями и кустарниками, и получившийся пустырь был завален мусором, от которого также наседал отвратительный запах отмокшей гнили. Выше течению сизым голубем взлетел пузатый конвертоплан, переложил винты вперед и ушел за дымный купол. В зеленоватом воздухе под этой чашей показались серые кровли и голые верхушки тополей.

Рябые кварталы фавел обступили высоченный и полупрозрачный купол, мерцающий изумительным синим и переливчатым жемчугом. Силовой шатер сидел среди нищих эмигрантских пригородов, как застрявшая в муравейнике гигантская жемчужина. Город Дубов Град плавал в тумане, как подводная лодка на рейде. Едва только автобус нечувствительно прошил дымчатый купол, над домами протяжно разлился голос азанчи, выкрученный до предельной силы.