Виртуальный роман - Алёна Токарева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Любимый человек сделал мне предложение, а я собственными руками убиваю своё счастье. Ну так скорее беги к нему, соглашайся! Нет, всё правильно. Пусть лучше больно теперь, чем потом, когда он бросит меня ради какой-нибудь юной красотки. А это случится, обязательно случится! Ребёнка ему я наверняка уже не смогу родить, но любой мужик рано или поздно захочет иметь родных детей. Вот тогда уж Тимур точно побежит на сторону — к той, которая сможет это сделать. Боюсь, не хочу испытать эту боль!
Сдерживая собственные порывы, я поспешно оделась и выскользнула из квартиры. Ничего, не на байке, так на такси доберусь до дома. Всю обратную дорогу сидела с закрытыми глазами, а по щекам безостановочно текли слёзы. Дома прошла мимо удивлённого сына, который ещё не улёгся спать, и прямо в одежде рухнула на постель.
— Мам, что с тобой? — испуганно спросил Ромка. — Ты заболела?
Да, заболела. Душой. От собственной глупости.
— Ничего, Ром, — глухо проговорила я. — Просто устала.
— Может, я папе позвоню? — мой ребёнок не на шутку перепугался.
Маловат он ещё. Не привык к жизненным перипетиям. Мать всегда бодра, разруливает всевозможные ситуации, подсказывает, что надо делать, а тут лежит пластом, и неизвестно, как быть.
— Не надо никому звонить… Просто закрой дверь. Мне надо побыть одной, — велела я.
Постепенно моё отчаяние сменилось обидой на Тимура — почему он так легко меня отпустил, да ещё поздно вечером? Мог бы поуговаривать или хотя бы просто отвезти домой. Подумаешь, женщина засомневалась! Ведь есть от чего. Он же, кроме своей обиды, ничего видел. Ну и пусть! По крайней мере, всё разрешилось само собой. Просто наши отношения подошли к логическому концу. Так и должно было когда-то случиться. Рано или поздно. Уж лучше рано. А, может, поздно?
Последующие дни я ходила чернее тучи. Даже тёмные очки нацепила, чтобы скрыть заплаканные глаза. А то вдруг столкнусь с Тимуром нос к носу! Нечего ему видеть, как я страдаю.
Тут ещё как назло активизировались мамуля с Веруном. Видно, до них дошли слухи, что я встречаюсь с мачо-байкером. Ни с кем мне сейчас не хотелось говорить, а пришлось-таки держать оборону. Не обижать же близких людей.
— Наташк, привет, — зарокотал телефон голосом моего Веруна. — Куда это ты пропала?
Это у неё такой заход. Надо же с чего-то начать разговор. А сама, похоже, уже была в курсе.
— Никуда не пропала… — тусклым голосом заявила я и замолчала.
Врать насчёт работы не имело смысла — о наших делах она всё знала лучше меня. А о личном говорить слишком уж тяжко.
— На работе тебя не удаётся отловить, по вечерам твой телефон отключен… — продолжала наступление Верун. — Давай колись, подруга! Чую, дело в мужике…
— Ну, раз чуешь, значит, так оно и есть… — раздражённо ответила я.
Не хочу ворошить эту историю, а тем более отчитываться.
— А подробнее? — не унималась Верун.
— Ты же, небось, уже всё вызнала! — буркнула я. — Зачем спрашивать?
— Что уж такого я могла вызнать? — слегка обиделась подруга. — Просто разведка донесла, что ты тут байкершей заделалась. Гоняешь по Москве с каким-то парнем. То-то я смотрю, волосы перекрасила…
— Вот видишь, твоя разведка сработала отменно… — не удержалась я от язвительного замечания. — Только это уже в прошлом. Был байкер да сплыл.
— А что случилось-то? — Верун, похоже, сгорала от любопытства.
— Мы расстались, — сдержанно объяснила я.
— Отчего же? — не унималась моя верная подруга. — Давай рассказывай. Что я из тебя всё должна тащить клещами?
— А что рассказывать-то? — с досадой спросила я. — Ну, был короткий роман. Но парень намного моложе меня. Он сделал мне предложение, а я отказалась. Всё ясно?
— Отказалась?! — изумлённо воскликнула Верун. — Почему?
— А потому, что туфта всё это, — сказала я чуть не плача. — Какой он муж, а я жена? Бросит меня очень скоро — и все дела…
— Что уж ты так… — нерешительно возразила подруга. — Почему обязательно бросит?
— Потому что я ему гожусь в мамки! — не удержалась я и разревелась. — Ты же всегда была против серьёзных отношений с молодыми мужиками! Ведь сама мучаешься с таким…
— Да, мучаюсь, — согласилась Верун. — Но отказаться духу не хватает…
— А у меня вот хватило! — всхлипывала я. — Не хочу страдать, как ты…
— Чего же тогда ревёшь? — резонно заметила она. — Значит, любишь, раз так переживаешь… Иначе отказала бы и тут же забыла.
— Люблю… — не удержалась я от признания. — Но это не имеет значения…
— А, может, всё-таки имеет? — тихо спросила Верун. — Может, это и есть в жизни самое главное?
— Что-то не пойму тебя… — буркнула я. — То так говоришь, то эдак… Семь пятниц на неделе…
— Вот не знаю… — засомневалась подруга. — Хорошо ли резать по живому? А что если махнуть рукой на собственные страхи? И рискнуть? Когда любишь-то… Тем более парень не просто так с тобой путается, а замуж позвал… Это дорогого стоит.
— Всё, поезд ушёл, — мрачно констатировала я. — Мы расстались. Я ведь ему отказала.
— Как расстались, так и опять сойдётесь… — философски заметила Верун.
— Да он даже не попытался меня уговорить! — воскликнула я. — Отправился на кухню и позволил уйти. А на дворе уже была почти ночь!
— И больше не звонил? — удручённо поинтересовалась подруга.
— В том-то и дело, что нет! — с отчаянием выкрикнула я. — Как будто ничего и не было!
— Ну тогда, наверное, и, правда, передумал… — Верун, похоже, сама расстроилась.
Она страсть как любила устраивать чужую судьбу — прямо сваха по призванию.
— Да не бери ты в голову! — сердито добавила она. — Плюнь и разотри!
Милая подруженька, если бы это было так легко сделать… Повернул внутри себя какой-нибудь ключик или нажал кнопку и — готово дело! Стёр из памяти всё, что надо забыть. А на самом-то деле никогда не забудешь, ещё и помучаешься изрядно, прежде чем эти переживания притупятся и станут просто воспоминаниями…
— Спасибо, конечно, за совет… — с сомнением проговорила я. — Видно, не суждено мне…
— А это мы ещё посмотрим! — с вызовом заявила Верун. — Цыплят по осени считают.
В ней, похоже, заговорили филологические корни. Мы же с Веруном любим обмениваться поговорками. Только сейчас мне в голову почему-то не приходило ничего путного.
— Боюсь, что к осени этих цыплят и след простынет… — заметила я. — Всё,
