Ветхий Завет с улыбкой - Игорь Ушаков

Так все живущие в доме Сивы стали рабами Мемфивосфея, а их было немало: одних сыновей у Сивы было пятнадцать да еще двадцать рабов.

А сам Мемфивосфей со своим малолетним сыном по имени Миха жил в Иерусалиме поблизости от царского дворца, чтобы ему хромому на обе ноги, сподручнее было добираться до царского стола.

Аннон — не ОМОН

Спустя несколько времени умер царь Аммонитский, и воцарился вместо него сын его Аннон. Решил Давид оказать милость Аннону за благодеяние, которое оказал ему отец Аннона. Послал Давид слуг своих утешить Аннона об отце его. И пришли слуги Давидовы в землю Аммонитскую. Но все знатные Аннонисты, князья Аммонитские сказали Аннону:

— Неужели ты думаешь, что Давид из уважения к отцу твоему прислал к тебе утешителей? Эта хитрая лиса послала тебе соглядатаев осмотреть наш город, высмотреть все в нем, составить топографические карты, чтобы после разрушить его.

Взял Аннон слуг Давидовых, обрил каждому из них половину бороды, обрезал одежды их наполовину, до чресл, и отпустил их.

Когда донесли Давиду, что послы его к Аннону были весьма обесчещены, царь повелел послам оставаться в Иерихоне, пока отрастут бороды их, а потом вновь пойти к Аннону.

Увидели Аммонитяне, что они сделались ненавистными для Давида, и послали за наемниками Сирийскими. Узнав об этом, Давид послал Иоава со всем войском храбрых.

Вышли Аммонитяне и их наемники так, что войско Иоава оказалось между войсками противника. Вступил сначала Иоав против Сирийцев, и они побежали от него. Аммонитяне же, увидев, что Сирийцы бегут, побежали и ушли в город. И возвратился Иоав в Иерусалим.

Когда все цари покорные Адраазару увидели, что он поражен Израильтянами, то заключили мир с Израильтянами и покорились им. А Сирийцы боялись более помогать Аммонитянам.

Любвеобильный Давид

Давидово блудодейство

Через год Давид послал Иоава на Аммонитян опять, а сам оставался в Иерусалиме. Однажды под вечер Давид прогуливался на кровле высокого царского дома и увидел с кровли купающуюся в одном из соседних дворов женщину. Послал он разведать, кто эта женщина?

Вернувшийся слуга сказал ему, что это — Вирсавия, жена Урии Хеттеянина.

Не долго думая, Давид послал слуг взять ее и привести к нему. Привели Вирсавию. Красотка она была — Давид глаз не мог от нее оторвать, да и она ну прямо тащилась от Давида! Начался криминальный адюльтер, закончившийся всем известной историей.

А где законы Моисеевы, спросите вы? Ведь за блуд мужчины с замужней женщиной надобно обоих пронзить копьем, если это произошло в городе и женщина не кричала о помощи. Ответ простой — закон, что дышло, куда повернут. Туда и вышло. Другими словами, что не позволено рядовому быку, то позволено Давиду-Зевсу.

Когда же Вирсавия очистилась от нечистоты своей, возвратилась в дом свой. Мужа ее дома не было — он где-то в это время исполнял свой интернациональный долг. Спустя положенное время, обнаружила Вирсавия, что сделалась беременною и послала известить Давида об этом естественном для женщины состоянии после сношения без предохранения.

Давидова подлянка

Положение щекотливое. Приказал Давид Иоаву прислать к нему Урию Хеттеянина, который служил большим начальником в Израилевой армии. Пришел к нему Урия, расспросил его Давид о положении в армии, о положении народа, и о ходе войны. После дружеской беседы с орогаченным им же Урией, Давид отпустил его домой, приказав отнести в дом того царское кушанье.

Но Урии дома не оказалось, он спал у ворот царского дома со всеми слугами своего господина, и не пошел в свой дом. Сказали о том Давиду, и закралось в его сердце беспокойство: мало ли, что может выкинуть ревнивый муж, мстя за поруганную честь? Позвал Давид Урию опять и вопросил:

— Вот, ты пришел с дороги, устал, намаялся… Отчего же не пошел ты в дом свой ночевать?

— Страна на военном положении, не время с бабой в постели валяться, ваше благородие!

— Ладно, Урия, останься здесь и на этот день, а завтра я отпущу тебя.

Поутру Давид написал письмо к Иоаву и послал его с Уриею. А в письме том он написал Иоаву, чтобы тот поставил Урию там, где будет самое сильное сражение. Более того, он приказал отступить от Урии в самый критический момент, чтоб он был поражен насмерть.

Приказ начальника — закон для подчиненного, посему, когда Иоав осаждал город, то поставил он Урию на таком месте, о котором знал, что там храбрые люди.

И вышли люди из города и сразились с Иоавом, и пало несколько из народа, из слуг Давидовых. Конечно же, был убит и Урия Хеттеянин, как было заранее спланировано.

И послал Иоав донести Давиду о всем ходе сражения. Но как замаскировать совершенно секретное сообщение особой важности? Ведь не отрапортуешь же, что задание выполнено — Урия убит, правда? Поэтому он приказал рассказать все в форме того секретного кода, о котором они договорились с Давидом заранее.

И пошел посланный от Иоава к царю в Иерусалим, пришел, и рассказал Давиду обо всем ходе сражения. Давид сделал вид, что разгневался на Иоава и сказал посланному:

— Зачем вы близко подходили к городу сражаться? Разве вы не знали, что со стены будут бросать на вас? Забыли что ли, как убили Авимелеха, сына Иероваалова? Не женщина ли бросила на него со стены обломок жернова, и он умер? Зачем же вы так близко подходили к стене?

— О царь, но одолевали нас те люди и вышли к нам в поле, а потом мы преследовали их до входа в ворота. Тогда стреляли стрелки со стены на рабов твоих, и умерли некоторые из рабов твоих. Иоаф со скорбию великой сообщает тебе, что убит также и раб твой Урия Хеттеянин…

Давид едва не подпрыгнул от радости. Слава Богу! Теперь и позора не будет из-за беременности Вирсавии, и дорога к полному сексуальному обладанию ею расчищена! А внешне скорчил Давид весьма печальную мину на лице своем и сказал сланному:

— Так скажи Иоаву: пусть не смущает его это дело, ибо меч поядает иногда того, иногда сего. Пусть он усилит войну против города и разрушит его. Так ободри его.

Красивой спать не запретишь!

Услышала и жена Урии, что убит муж ее, и лицемерно плакала она по муже своем. Когда же кончилось время плача, Давид послал за ней, и взял ее в дом свой, чему она была безумно рада: хоть и надцатая по счету, а все же царева жена! И сделалась Вирсавия женою Давида и родила, как считали придворные преждевременно, сына.

И было содеянное Давидом злом в очах Господа. Как часто бывало уже в истории, мог Господь и остановить Давида и даже наказать, но почему-то не сделал ни того, ни другого. Вместо этого решил он слегка пожурить любимчика своего, Давида.

И послал Господь пророка своего Нафана к Давиду, и тот пришел к нему и рассказал такую прозрачную притчу:

— В одном городе были два человека, один богатый, а другой бедный. У богатого было немеряно мелкого и крупного рогатого скота, а у бедного ничего, кроме одной овечки, которую он купил еще совсем крохотным ягненочком и выкормил. Овечка та выросла у него вместе с детьми его, на груди у него спала, и вообще была для него, как дочь.

И пришел к богатому человеку странник, и тот пожалел взять из своих овец или волов, чтобы приготовить обед для странника, который пришел к нему, а украл овечку у соседа-бедняка и приготовил из нее трапезу для человека, который пришел к нему.

Сильно разгневался Давид, услышав про поведение богача, и сказал Нафану:

— Да такой негодяй достоин смерти за то, что он сделал это, и за то, что не имел сострадания! А за овечку ту он должен был бы заплатить вчетверо.

— Вот ты-то и есть тот человек! — сказал Нафан Давиду. — Знаешь, что сказал Господь Бог Израилев по этому поводу? Он помазал тебя в царя над Израилем и избавил тебя от руки Саула. Он дал тебе дом господина твоего и жен господина твоего на лоно твое. Он дал тебе дом Израилев и Иудин… И если этого для тебя мало, то прибавил бы тебе еще больше…

Зачем же ты пренебрег слово Господа, сделав злое пред очами его? Урию Хеттеянина ты убил мечом Аммонитян, а жену его взял себе в жену.

И еще говорит Господь, что воздвигнет на тебя зло, возьмет жен твоих пред глазами твоими, и отдаст их ближнему твоему, и будет он спать с женами твоими под этим солнцем. Ты совратил Вирсавию тайно, а Господь сделает это явно пред всем Израилем и пред солнцем.

— Господи! Го-о-о-споди! — возопил в страхе Давид. — Согрешил я пред тобой! Прости и помилуй! Я больше не буду…

— Ладно, ладно, не вой. Снял Господь с тебя грех твой. Ты не умрешь, но как ты этим делом подал повод врагам Господа хулить его, то умрет родившийся у тебя сын.

Словом, все, как полагается в высших эшелонах власти: наказание невиновного и награждение непричастного!