Быть корейцем... - Андрей Ланьков

Влияние, которое оказывает иерархичность на жизнь современного корейского общества, нельзя оценить совсем уж однозначно. С одной стороны, нравится это или нет, но именно иерархичность и конформизм во многом способствовали корейскому «экономическому чуду». Дисциплинированность рабочей силы, готовность корейцев без ропота сносить лишения и без пререканий исполнять приказы стали одним из факторов, который обеспечил и политическую стабильность, и высокую производственную дисциплину. Без стабильности и дисциплины был бы невозможен успех в тот период, когда развитие страны зависело от копирования зарубежных технологий. С другой стороны, излишняя иерархизированность становится в последнее время серьёзной проблемой, ибо она во многом сковывает творческое мышление. Сами же корейские социологи часто высказывают мнение, что в Корее, например, невозможны настоящие научные дискуссии. Причина этого проста: из-за присутствия на семинарах учителей и учеников, начальников и подчинённых, никто не решается спорить с мнением, высказанным учителем или старшим коллегой, даже если это мнение – явно ошибочно.

Говорить о тех факторах, которые в современном корейском обществе определяют положение человека на иерархической лестнице – значит говорить о корейском обществе в целом, о всей существующей в нём системе ценностей. Первым критерием, безусловно, является возраст: чем человек старше, тем большим уважением он пользуется. Вторым, столь же традиционным, критерием остаётся половая принадлежность: женщина по определению ниже мужчины, хотя жена до некоторой степени разделяет статус своего мужа. Третьим фактором, который принимается в расчёт, является уровень образования и престижность диплома (в Корее она определяется не специальностью, а исключительно престижностью университета), а четвёртым, наиболее интересным и одновременно трудным для описания – род занятий и служебное положение. Несмотря на сложность и неоднозначность критериев, по которым корейцы определяют социальный статус своего знакомого или партнёра, на практике оценка эта происходит очень быстро и бывает весьма определённой.

Иерархия во многом поддерживается даже самим корейским языком, его грамматикой. Одной из характерных особенностей корейского языка является наличие так называемых «степеней вежливости» – особых глагольных грамматических форм, которые в обязательном порядке употребляются в конце каждого предложения и сигнализируют, на какой ступени общественной лестницы, по мнению говорящего, находится и он сам, и его собеседник. В определённой степени эта система напоминает русское разграничение «Вы/ты», однако, во-первых, она имеет не две, а четыре или даже пять ступеней и, во-вторых, носит куда менее факультативный характер: в речи корейца практически любая фраза, вне зависимости от её содержания, просто в силу неизбежно используемых грамматических форм, не только показывает, кто из беседующих занимает более высокое положение на иерархической лестнице, но даже, во многих случаях, примерно обозначает социальную дистанцию между ними (ступеней вежливости четыре или пять!).

Следует отметить и специфическую для корейцев, занимающих высокое положение в иерархии, манеру говорить и держать себя. Традиционно в Корее считалось, что уважающий себя человек должен быть немногословен, и эти представления сохранились и до нашего времени. В особой степени это относится к тем, кто занимает высокие места на иерархической лестнице. Настоящий начальник и вообще «большой человек» в идеале говорит мало, тихим и несколько монотонным голосом, двигается неспешно и солидно. Склонность к многословию, привычку открыто выражать своё мнение и демонстрировать окружающим свои эмоции корейцы воспринимают как признак несерьёзности, легкомыслия. Старая традиция требовала, чтобы человек, и в особенности – представитель конфуцианской элиты, был внешне абсолютно бесстрастен, чтобы его лицо было «подобно дереву или камню».

Эта культурная особенность при отношениях с европейцами сплошь и рядом ведёт к неприятным коллизиям. С одной стороны, многие европейцы (равно как и русские или американцы) из-за свойственной им общительности воспринимаются как люди «легковесные» и «несерьёзные» и, вследствие этого, не слишком достойные доверия. С другой, обычные для образованного и высокопоставленного корейца старой закалки немногословие и подчёркнутое отсутствие эмоций (точнее, их внешнего выражения, ибо по сути корейцы – очень эмоциональный народ) зачастую вызывает у европейцев подозрения в «восточном коварстве» и, соответственно, инстинктивное недоверие.

Для большинства корейцев их общественный престиж не менее важен, чем материальное благосостояние, и порою для того, чтобы повысить свой общественный статус, они идут на весьма большие финансовые жертвы. Для дальневосточного массового сознания, в отличие от, например, американского, понятия «высокооплачиваемая работа» и «престижная работа» – не синонимы. Престижность и прибыльность той или иной деятельности образуют сложный комплекс, который и определяет степень её привлекательности.

Монахи

На улицах современного корейского города часто можно встретить странные и экзотические на российский взгляд фигуры – мужчин или женщин с выбритыми наголо головами, в серых или коричневых одеяниях, которые больше напоминают индийские, чем корейские, часто – с крупными деревянными чётками. Это – буддийские монахи, хранители и продолжатели одной из древнейших корейских духовных традиций, в последнее время, впрочем, постепенно отступающей под напором христианства. Люди эти кажутся выходцами из далёкого прошлого, но нет-нет, да и увидишь неожиданную на наш взгляд сцену – монахиня за рулём шикарного лимузина или монах с... наушниками плэйера. На первый взгляд странно, а иной раз и подумаешь, а, может, сила религии как раз в том, что она может приспособиться к любому окружению, к любой эпохе?

Буддизм, который проник в Корею в IV веке нашей эры, с давнего времени был религией монахов и монастырей. По представлениям первоначального буддизма (школы хинаяны) только монахи могли достигнуть спасения. Впоследствии от этого положения отказались, но особая роль монахов по-прежнему характерна для буддизма.

И в наши дни жива традиция корейских монастырей. К сожалению, последние данные о численности монахов, которые я нашёл, относятся к концу восьмидесятых годов. Тогда в Корее было 22 тысячи буддийских монахов: 14 тысяч мужчин и 8 тысяч женщин. В современном корейском буддизме монахи разделяются на пять категорий, в зависимости от тяжести принятых ими обетов. Монахи высшей ступени должны соблюдать ни много ни мало 250 различных обетов.

Как становятся в Корее буддийскими монахами? Сначала человек, желающий стать монахом, должен провести в монастыре не менее года в качестве послушника. Послушник выполняет тяжёлую и грязную работу (убирает, моет, готовит), а также изучает каноны – огромное буддийское Священное писание и размышляет о том, готов ли он к принятию монашеских обетов. Впрочем, даже в послушники возьмут не любого. Кандидат в монахи должен быть физически крепок, он должен расплатиться со всеми долгами, а в том случае, если ему нет ещё 20 лет, то и получить официальное согласие родителей на уход в монастырь. Вдобавок, о будущем послушнике наведут справки, узнают, не пьяница ли он, ни азартный ли игрок (обоим этим категориям в монахи путь заказан).

Если послушник провёл в монастыре один год, и всё это время вёл себя достойно, то ему разрешается принять монашество. Сначала он принимает самый простой, с минимальным количеством ограничений, обет, но потом, если он готов к этому, то может наложить на себя и более строгие обеты.

Но даже и у монаха со сравнительно небольшим количеством обетов жизнь непростая. Во-первых, буддийский монах должен быть беден. Когда буддийское монашество только зарождалось, примерно два тысячелетия назад, монахам вообще полагалось жить одной только милостыней, поданной им добрыми людьми. К тому времени, когда буддизм проник в Корею, а случилось это в конце IV века, былые запреты были уже несколько смягчены, и монахи стали жить на только на милостыню, но и за счёт трудов рук своих, работая на монастырских огородах. Впрочем, и поныне монахи собирают пожертвования на свои монастыри, что рассматривается как вид сбора милостыни. На сеульских улицах и сейчас нередко можно увидеть стоящего на коленях монаха с деревянной колотушкой – так проходит сбор пожертвований. Монахам категорически запрещено заниматься какой-либо торговлей и бизнесом. Имущество монаха должно быть очень скромным: 3 комплекта одежды, чашка для милостыни, ножик и палочки для еды – и это всё. Кроме обета бедности, есть немало и других. Монах должен рано вставать, скромно питаться (во многих случаях он не может ничего есть от полудня до следующего рассвета), беспрестанно молиться, избегать приносить вред любым живым существам (включая даже муравьёв), не потреблять в пищу мяса.