Если он грешен - Ханна Хауэлл

— Да, возможно, — кивнул виконт. — Пенелопа считает, что он ничего не знает об этом доме.

— Пенелопа может ошибаться.

Скорее всего так и есть, подумал Эштон. Да, вероятно, Пенелопа заблуждается, считая, что Хаттон-Муры ничего не знают. Правда, Чарлз не приходил сюда и не мешал ей навещать мальчиков, но это вовсе не означало, что Хаттон-Муры не знали, куда она ходит и зачем. И если Чарлз знал об этом ее тайном убежище, то наверняка знал и о том, когда и какой дорогой возвращается Пенелопа домой. Следовательно, ему не составляло труда устроить ее похищение, чтобы передать потом миссис Крэтчитт. При этой мысли Эштон выругался сквозь зубы. Да-да, конечно же, все было именно так! Как он раньше не догадался?! Чарлз все знал, просто не видел смысла сообщать ей об этом. Возможно, у него есть основания не мешать Пенелопе навещать мальчиков так часто, как она хочет.

— Я уверен, что он все знает, — сказал Эштон брату. — Этот ублюдок скорее всего точно знал, куда она ходит. Знал с самого начала. А Пенелопа думает, что он ничего не знает, поэтому считает, что здесь она — в безопасности. Но мы-то теперь понимаем, что это не так.

— Но если наша догадка верна, если за обоими покушениями на ее жизнь стоит Чарлз, то леди Пенелопе нужна защита. А у нее даже горничной нет.

— На горничную у нее нет денег. Я бы послал сюда, несколько своих слуг, но не уверен, что Пенелопа разрешит. Она очень гордая.

— Мы с тобой ее понимаем, не так ли? Однако придется ей поступиться своей гордостью. Надо заставить ее понять, что в опасности не только ее собственная жизнь.

— Да, верно. И это станет моим главным аргументом в споре с ней.

Виконт вздрогнул, когда в комнату влетел Артемис. Одного взгляда на бледное лицо юноши было достаточно, чтобы понять: что-то случилось.

— Что с ней? — Эштон вскочил на ноги.

— У нее жар.

Глава 12

— Так вот какое у тебя срочное дело…

— Мама!

Виконт в изумлении уставился на мать, стоявшую в дверном проеме. Мальчики столпились у нее за спиной, а позади стоял Алекс и в смущении пожимал плечами.

«Что ж, ничего удивительного, — подумал Эштон. — Совершенно естественно, что мать захотела узнать, где я пропадаю уже три дня». Однако ему даже в голову не приходило, что она сумеет его найти.

— Значит, именно здесь ты находился все это время?

— Да, именно здесь. — Эштон опустил полотенце в таз с прохладной водой, стоявший на тумбочке возле кровати, выжал и осторожно приложил к пылающему лбу Пенелопы. — В нее стреляли. К счастью, пуля прошла навылет, но, очевидно, она слишком долго пролежала на холодной земле. К тому же потеряла много крови. И теперь у нее жар. Я подумал нанять ей сиделку, но потом решил, сам буду ухаживать за ней. Мальчики мне помогают. Но я пока не знаю, кто в нее стрелял.

Леди Мэри подошла к кровати и посмотрела на лежащую неподвижно молодую женщину.

— Кому могло прийти в голову в нее стрелять?

— Я сказал тебе, что не знаю. У меня есть только подозрения, но никаких доказательств.

— Тем не менее мы все ищем эти доказательства, и нас немало, — сказал Алекс, приблизившись к матери.

— А как ты нас нашла? — спросил Эштон.

— Кучер мне все рассказал. — Какое-то движение у ее ног заставило леди Мэри опустить взгляд. На нее смотрели огромные коричневые глаза, чуть прикрытые шерстью. — Что это? — спросила она с удивлением.

— Собака. — Эштон едва заметно улыбнулся, заметив сомнение на лице матери.

— Мы назвали его Охотником, потому что он погнался за человеком, который стрелял в Пен, и укусил ублюдка за причинное место. А я Пол. — Мальчик улыбнулся леди Мэри. — Я побочный сын Ориона.

— Убирайтесь все отсюда! — прокричал Алекс и принялся выгонять мальчишек из комнаты. — Сейчас я попрошу миссис Стак приготовить тебе чай, — добавил он, повернувшись к матери.

Дверь за мальчиками и Алексом закрылась, и леди Мэри вопросительно посмотрела на старшего сына:

— Этот ребенок выглядит как ангел, и голос у него такой сладкий, что ему бы петь в церковном хоре. Но если прислушаться к тому, что поет этот ангельский голосок… «Причинное место… побочный сын… ублюдок…»

— Я думаю, Пол говорит такое, потому что ему нравится всех шокировать, — сказал Эштон.

— Ха! — Леди Мэри сняла перчатки, шляпу и плащ и положила все это на стул возле камина. Кивнув в сторону кровати, спросила: — Значит, это и есть леди Пенелопа? И в нее действительно стреляли? — Эштон кивнул, и леди Мэри с удивлением пробормотала: — Неужели она одна заботится обо всех этих мальчиках?

— У нее есть еще два брата, шестнадцати и четырнадцати лет, а также Дариус, ему тринадцать. И все трое ей помогают. — «Только бы мать не узнала, что старшие мальчики шпионят в борделе», — подумал Эштон. — И еще у мальчиков есть гувернер, Септимус Вон. Мне кажется, он совсем недавно закончил Оксфорд.

— А как насчет миссис Стак?

— Она иногда помогает по хозяйству, но в доме не живет. Эта женщина могла бы ухаживать за Пенелопой, но у нее на руках больная дочь и шестеро внуков. То есть ей есть о ком заботиться. Когда она не находит времени, чтобы сюда прийти, то передает еду с кем-нибудь из своих внуков.

— Слишком уж тяжкий груз лежит на плечах этой девушки, — заметила леди Мэри. — Ее родственникам должно быть стыдно. Когда ты сказал мне об этом первый раз, мне и в голову не могло прийти, что она одна управляется со всей этой стаей.

— Полностью с тобой согласен. Родственникам ее должно быть стыдно. Они могли бы по крайней мере нанять ей кого-то в помощь.

— Как давно у нее жар?

— С того вечера, когда в нее стреляли.

— Понятно. Я принесла тебе и Алексу кое-какую одежду. И себе — тоже.

— И себе? — удивился Эштон.

— Разумеется. Я пришла, чтобы помочь вам ухаживать за ней.

— Но, мама…

Леди Мэри подошла к сыну и похлопала по плечу:

— Ей нужна женская забота. Подумай о том, как неловко ей будет, когда она, придя в себя, обнаружит, что только ты был рядом. А ведь она сейчас слишком слаба даже для того, чтобы сходить по нужде.

Эштон со вздохом кивнул. Ему нечего было возразить.

— Но все-таки, мама, мне кажется…

— Не волнуйся, все будет в порядке, — перебила его леди Мэри. — К тому же вам всем хватит работы — и тебе, и старшим мальчикам. А вот и наш чай… — сказала она, улыбнувшись Алексу, вошедшему в комнату с подносом.

Эштон отошел от постели Пенелопы и вместе с матерью и братом сел пить чай. По поводу прихода матери он испытывал смешанные чувства. Конечно, хорошо, что женщина сможет позаботиться о таких вещах, как интимная гигиена, но все-таки ему хотелось находиться рядом с Пенелопой круглые сутки — словно только он сам мог отогнать от нее смерть.