Год рождения - СОРОК ПЕРВЫЙ - Анатолий Кузьмичев

Память бессмертна

Вместо эпилога

Старый солдат, мой дорогой фронтовой товарищ, плакал. Плакал и не стыдился этого, даже не пытался скрыть своих слез. Ему давно перевалило за шестьдесят, два ряда боевых орденов и медалей поблескивали на его праздничном костюме, правый — пустой — рукав пиджака был заправлен в карман и подколот булавкой, непокрытая голова снежно серебрилась сединой. Летнее солнце освещало стоящую на высоком постаменте тридцатьчетверку, у мраморной мемориальной плиты памятника сменялся почетный караул юных следопытов местной школы — торжественно-серьезных мальчиков и девочек в красных галстуках и голубых пилотках, к братской могиле, оставляя на ней венки и цветы, подходили и подходили люди, а он, далекий ото всего сегодняшнего, глядел неотрывно на вызолоченные бронзой слова, на фамилии павших здесь много лет назад боевых товарищей, и слезы текли и текли по его обветренному, словно и не потерявшему фронтового загара лицу. Рядом — так же сурово и молча — стояли его однополчане, те, кому посчастливилось дожить до победы и вернуться с войны, и тоже были сейчас в том трудном и прекрасном прошлом, которое никому из нас вовек не дано забыть.

«На этом рубеже в грозные дни июня 1941 года

стояли насмерть

герои 100-й ордена Ленина

стрелковой дивизии»

На этом рубеже!.. Столько лет назад!.. В сорок первом…

Дорога, идущая отсюда, от перекрестка, прямо на север, ведет в Острошицкий Городок (он часто упоминался тогда в боевых документах), шоссе направо — в Усборье и в известные теперь всему спортивному миру Раубичи с их лыжными трамплинами и холмистой трассой биатлона, налево — в Радошковичи и дальше — на Молодечно; где-то там, за синеющим вдоль горизонта лесом, врубился в один из первых дней войны в колонну вражеских войск пылающий бомбардировщик Николая Гастелло и его боевых товарищей. А вон оттуда, со стороны Острошицкого Городка, рвался к белорусской столице враг.

На плитах мемориала немного фамилий тех, кто пал здесь тогда, в последние дни июня:

B. Баранчиков, батальонный комиссар,

C. Гончаренко, младший лейтенант,

М. Бейзаков, красноармеец,

Е. Кузнецов, красноармеец,

Ф. Коркин, курсант,

Ш. Муминов, красноармеец.

Я. Потапов, курсант,

В. Приходько, красноармеец,

A. Репин, красноармеец,

B. Рудный, красноармеец, К. Экеев, ефрейтор…

Русские, белорусы, украинцы, таджик, туркмен, калмык… А сколько их еще приняла эта земля — тех, чьи имена и фамилии будут вечно хранить в архивах длинные скорбные списки погибших и пропавших без вести!

Есть монумент в честь советской гвардии в Ельне. Есть памятник первогвардейцам в деревне Ушакове. Есть и в других населенных пунктах по дуге бывшего Ельнинского выступа. Зимой и летом лежат здесь живые цветы.

И есть на земле еще один скромный обелиск. Хочется верить, что и он сохранился, что и у его подножия в дни, когда мир празднует победу над фашизмом, тоже лежат цветы. В мае сорок пятого этот обелиск был установлен очень далеко и от Минска и от Ельни — западнее Вены, на обочине узкой дороги в предгорьях Австрийских Альп. На нем — высеченная руками солдата-умельца пятиконечная звезда, силуэт танка и памятный текст:

«Здесь 28 апреля 1945 года

закончила свой боевой путь

в Великой Отечественной войне

гвардейская механизированная

Венская Краснознаменная

ордена Суворова бригада.

Здесь 28 апреля 1945 года

закончил свой боевой путь

в Великой Отечественной войне

гвардейский танковый

ордена Александра Невского полк».

Тогда не положено было указывать номера бригады и полка. Теперь они открыты потомкам и благодарной памяти человечества. Это 1-я гвардейская мехбригада 1-го гвардейского орденов Ленина и Кутузова Венского механизированного корпуса и входивший в штат бригады 18-й гвардейский танковый полк. Механизированный корпус, который туда, в Альпы, привел гвардии генерал-лейтенант Иван Никитич Руссиянов, в октябре — ноябре 1942 года был развернут на базе 1-й гвардейской ордена Ленина стрелковой дивизии, а основой для формирования 1-й гвардейской мехбригады послужил 2-й гвардейский (бывший 85-й) стрелковый полк. Вот куда пришли однополчане подполковника Якимовича и капитана Коврижко, батальонного комиссара Зыкова и капитана Тертычного, однополчане тех, кто в июне сорок первого у Острошицкого Городка и Паперни жег бутылками с бензином фашистские танки, тех, кто изматывал и уничтожал врага на днепровских переправах, сокрушал его в дни героического штурма Ельни!.. Достойный первых советских гвардейцев путь! Дороги Украины и Белгородчины, южный фланг великой битвы за Москву в сорок первом, Юго-Западный и Брянский фронты, победоносное наступление в районе Среднего Дона, когда Красная Армия громила прорвавшиеся к Сталинграду фашистские орды, Изюм, Барвекково, Донбасс, Запорожье, Кировоград, дунайский плацдарм западнее Будапешта, весеннее наступление на Вену, бросок в Австрийские Альпы… Орден Кутузова на гвардейском знамени корпуса, боевые ордена на знаменах всех — всех! — его бригад, полков и отдельных батальонов. 45 376 солдат, сержантов и офицеров, служивших в дивизии и в корпусе в годы Великой Отечественной войны, были отмечены наградами Родины. Пятнадцать гвардейцев стали Героями Советского Союза, 28 были награждены орденами Ленина, 409 — орденами Красного Знамени, 2748 — орденами Отечественной войны первой и второй степени (не считая награждений, состоявшихся к сорокалетию Победы), 8120 — орденами Красной Звезды, сотни солдат и сержантов были награждены орденами Славы, многие офицеры — орденами Суворова, Кутузова, Александра Невского и Богдана Хмельницкого. Девятнадцать офицеров — участников освобождения Венгрии — удостоены после войны орденов Венгерской Народной Республики. Все воины дивизии и корпуса (в зависимости от участия в боях) получили медали «За оборону Москвы», «За оборону Сталинграда», «За взятие Будапешта» и «За взятие Вены». В канун шестидесятилетия Советских Вооруженных Сил, 22 февраля 1978 года, за личное мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны, Президиум Верховного Совета СССР присвоил звание Героя Советского Союза нашему бессменному фронтовому командиру гвардии генерал-лейтенанту в отставке Ивану Никитичу Руссиянову. Герои Советского Союза Василий Андреевич Баранов и Федор Игнатьевич Бачурин, служившие в нашем корпусе, навечно зачислены в списки Советских Вооруженных Сил.

…А время неумолимо, и нас становится все меньше и меньше. Давно нет с нами нашего первого гвардейского генерала и нашего первого комиссара {34}, нет командиров полков и бригад, их замполитов, комбатов, многих политотдельцев и бывших офицеров штабов, сержантов и рядовых солдат… Более сорока лет прошло со дня нашей Великой Победы, и все труднее нам встречаться, все труднее приезжать на свидание с землей нашей фронтовой молодости. Встретимся заочно — на страницах этой небольшой книги, встретимся все — и живые, и павшие в боях, и ушедшие от нас уже после великой битвы за Родину, за ее счастливое будущее. Встретимся и вспомним сорок первый — тяжкий, кровавый и славный год, время, когда, наверное, никто, кроме нас, не верил в нашу победу над фашизмом. Вспомним тот сентябрь на Смоленщине, когда кровью и жизнью самых лучших, самых отважных, самых преданных партии большевиков и социалистическому Отечеству, самых умелых и стойких завоевала наша Сотая право и высокую честь называться Первой гвардейской дивизией Красной Армии!..

Мы — те,кто остался под Минском,Мы — те,кто под Веной лежит.Над нами —гранит обелисков,Бессмертие мраморных плит.Мы — те,кто, врага сокрушаяВесенней лавиною гроз,К цветенью победного МаяГвардейские стяги принес.И, верные старой привычке,Знакомой вечерней поройВ торжественныйчас перекличкиМы рядом становимся в строй.Мы снова —равненье на знамя:Пусть внуки посмотрят на нас…Бессмертны и слава и память,Онине уходят в запас.

От автора

Мне не довелось быть участником описанных в этой повести событий — я попал в дивизию генерала И. Н. Руссиянова позже. Но в первые же дни фронтовой жизни из уст полкового комиссара Кирилла Ивановича Филяшкина, беседовавшего с прибывшим в части дивизии пополнением, узнал о трудном и славном этапе ее истории — боях в июне — сентябре сорок первого под Минском, на белорусской и смоленской земле.

От комиссара дивизии услышал я и бессмертные имена героев-сотовцев, ставшие для меня и для всех нас поистине легендарными, — имена Якимовича и Бушуева, Коврижко и Зыкова, Беляева и Кавуна, Гилевича и Тертычного, Козина и Сашко, имена многих и многих других бойцов, командиров, политработников. И я счастлив, что с одними из них меня свела впоследствии моя фронтовая судьба, о других — геройски павших на поле боя в первые месяцы войны — рассказали мне при личных встречах и в дружеских письмах мои однополчане. Я по праву считаю их соавторами этой повести.