Черный истребитель - Blackfighter

— Хорошо работают… оперативно… — поморщилась она.

— Скажи им спасибо. Оцепили бы квартал, устроили шмон — тебе понравилось бы? — продолжая о чем-то напряженно думать, сказал Саша.

— А нас тут не поймают? Какие-нибудь бдительные соседи не позвонят?

— Не позвонят. Знаешь, что я думаю, боевая подруга?

— Что?

— Что мы вляпались во что-то куда более сложное, чем казалось сначала.

— Мы?

— Мы, мы. Если бы все дело было в средней руки наркодилере и спертых у него деньгах — решил бы я эту проблему за несколько дней. И без осложнений. И тебя тоже нашел бы, куда спрятать. А это уже все гораздо сложнее.

— Что сложнее-то? — спросила ничего не понимающая Танька.

— Все, — отрезал Саша. — И ты знаешь, в чем дело.

— Я?! — забыв о необходимости вести себя тихо, заорала она.

— Ты. Только или не помнишь, или не понимаешь. Это нормально. — Саша положил ей руку на плечо, успокаивая. — Ты что-то видела, или что-то узнала, или кому-то так показалось.

— Может, просто дело в том, что я адреса его покупателей знаю?

— Ну, да, только три четверти уже поменялись, а оставшиеся тоже — не проблема.

— Ну, я же его посадить могу. В милицию могу пойти.

— Можешь, можешь. Только не будешь. У тебя труп на руках. И он это уже знает. А до суда ты не доживешь.

— А программа защиты свидетелей?

— Голливудское кино надо меньше смотреть… — тихо хихикнул Саша.

— А почему ты сказал — «мы»? — вспомнила Танька.

— Потому что.

— Нет, почему?

— Потому что потому, что кончается на «у». Не знаю. Мне так кажется. А когда мне кажется — я предпочитаю этому верить. Если я тебе сейчас скажу — иди на все четыре стороны, и ты пойдешь, этим ничего не кончится. Для меня.

— Да-а-а-а… — протянула Танька. — Что у меня за жизнь такая кривая? Кто со мной ни свяжется — все кандидат на тот свет…

— Тс-с-с! Погляди-ка… — развернул ее лицом к окну Саша.

1. Кэсс: День 4-й

Ни свет, ни заря Кэсс вновь разбудили и позвали в штаб. Похоже, Эскер был ранней пташкой, и считал, что кто рано встает, того Император непременно награждает.

— Она пропала! — бурно жестикулируя, сообщил штаб-капитан.

— Кто? — отшатываясь от очередного резкого взмаха руки, спросила Кэсс, уже будучи уверена, что услышит имя Эрин. Но оказалось, что пропала драгоценная черная папка Эскера.

— Ох, — вздохнула она. Наблюдать с утра пораньше заранее обговоренный спектакль никак не входило в ее планы. — Но она ведь и должна была пропасть. Сегодня. Что передо мной-то вы драму разыгрываете?

— Вы не понимаете, или притворяетесь? Она на самом деле пропала! — бушевал эсбэшник, размахивая в воздухе руками. — Кому вы говорили про наш план?

— Никому, — пожала плечами Кэсс. — Что я, совсем с ума сошла?

— Тогда где папка? — повысил голос Эскер. Кэсс села, сложила ногу на ногу и с неподдельным интересом уставилась на него. — Где она?

— Откуда я знаю? — всплеснула руками Кэсс. — Это ваша папка, вот вы и думайте, где вы ее оставили! Между прочим — вы собираетесь сообщать, или это все отменяется?

— Да нет, не отменяется. Просто искать ее я буду уже по-настоящему! — с угрозой пообещал Эскер. — И когда найду…

— И со мной ваши планы поисков не забудьте согласовать, — первый раз подал голос Полковник.

— Я могу быть свободна? — спросила Полковника Кэсс. Тот кивнул. Кэсс вышла, растирая заспанные глаза, обдумала происшедшее. Она ожидала услышать обвинение в похищении пресловутой папки — но Эскер словно бы раз и навсегда счел ее невиновной во всех возможных грехах. Точно, с самого начала он так и сказал — вас мы не подозреваем; но почему? Она уже попросила Эрга подкинуть тому информацию, которая переключит внимание с эскадрильи на командира. Должно быть, не прошло. Надо еще раз попробовать.

И, если Полковник не сказал ни слова, значит, с четверкой спорщиков все в порядке. Впрочем, доказывает ли это их невиновность? Кэсс с неудовольствием вновь призналась себе, что ничего не знает о том, что такое шпион и с чем его едят. И как должен вести себя шпион, которому в лоб заявили, что он — шпион, и завтра имеет все шансы попасть под трибунал. Логично, конечно, что он должен попытаться уйти к противнику. Но, однако ж, с какой стати шпиону совершать такие простые и логичные поступки, наверное, он должен действовать тоньше? И к какому противнику он может уйти — к бунтующему гарнизону и местным партизанам? Что ему это даст? Разве здешнее восстание имеет какое-то отношение к Олигархии?

Стоп, оборвала она себя. А при чем тут Олигархия? Эскер сказал «вражеской», на Эйки же воду взбаламутила крошечная соседняя Федерация. Свободных планет, или как-то так. Почему же она подумала про Олигархию?

Утро еще только началось, а голова уже шла кругом.

Силами СБ Эскер устроил на базе повальный обыск. Эсбэшники щедро делились информацией, объясняя всем заинтересованным и не очень, что именно пропало. Техники, оторванные от своих обязанностей, а точнее — от сладкого утреннего сна, мотались с какими-то агрегатами, помещения то опечатывались то, после осмотра, вновь открывались. При этом база пыталась продолжать функционировать — столовая работала, уборочные машины вылизывали летное поле, десантники погрузились в транспорты и отправились куда-то. Но все равно повсюду царили удесятеренные хаос и неразбериха.

Наконец закончили искать в ангарах, не то вправду все перетряхнув, не то отчаявшись найти что-то в битком набитых закромах техников. Эскер вышел из ангара, вид у него был бледный, а выражение лица — кислое. Видимо, в папке и впрямь содержалось что-то ценное для него. И за потерю ему светили крупные неприятности. Эскера жалко не было, но было интересно — кто же увел у него эту проклятую папку? И зачем? Вряд ли в его записях содержится что-то, ценное для противника. Если уж идти на столь явное действие — то лучше вскрыть сейф в штабе. Хотя это, конечно, банально. Кэсс огорчилась даже — ну никак из нее шпиона не получалось.

Наконец, объявили вылет. Разумеется, для эскадрильи Кэсс — она ничего другого и не ожидала. Войдя в тактический класс, она привычно оглядела пилотов. Четверка спорщиков держалась рядом.

— Ну, как, составили планы рапорта? — кивнула она им. — Сеанс оправданий откладывается, у главного охотника за шпионами украли особо ценную папку. Такую черную, тонкую, из натуральной кожи. Если кто ее увидит — не вздумайте прикасаться и сразу зовите свидетелей и эсбэшников.

Кто-то засмеялся. Всякая неприятность Эскера доставляла господам офицерам чистую, незамутненную детскую радость.