Седьмой сын - Орсон Кард

«Совсем не в обиде».

Алвин-младший стоял рядом, изучая обе окружности. «Я думаю, если мы все же доберемся с этим камнем до дома», сказал Миллер. «я попробую твою заточку. Должно быть, так помол будет чище». В конце концов земля высохла и Алвин-младший взобрался на поверхность скалы. Остальные братья уже были внизу, начав собирать лагерь и подводить лошадей к каменоломне. Одни только Миллер со Сказителем остались наблюдать за тем, как Ал-младший тащит свой молот к разработке. Ему оставалось не так уж много работы, чтобы закруглить камень до конца. К изумлению Сказителя, когда Алвин-младший вставил резец в нужное место и звякнул по нему молоточком, то целый пласт камня около шести дюймов толщиной отвалился от поверхности скалы и грохнулся о землю. «Э, да этот камень мягкий, как уголь», сказал Сказитель. «Какой же из него выйдет жернов, если он такой непрочный?» Миллер усмехнулся и покачал головой.

Ал-младший отступил от камня назад. «Нет, Сказитель, это твердый камень, просто надо знать нужное место, чтобы расколоть его. Попробуй и ты увидишь».

Он протянул молот и резец. Сказитель взял их и подошел к камню.

Осторожно вложил резец в камень под углом чуть большим перпендикуляра.

Затем, после тройного легкого постукивания, он нанес удар молотом. Резец выскочил из его левой руки и отдача от удара была так сильна, что он выронил молот. «Простите», сказал он. «Я уже занимался этим раньше, но наверное потерял навык».

«Ну, это просто камень», сказал Алвин-младший. "У него есть свой норов.

Он поддается только в особых направлениях".

Сказитель осмотрел то место, в котором он пытался расколоть камень. И не смог найти его. Удар, в который он вложил всю свою силу, не оставил на нем даже следа.

Алвин-младший поднял инструменты и приложил к камню резец. Сказителю показалось, что он направил его в то же самое место. Но Ал вел себя так, как будто резец был направлен совсем по-другому. «Смотри, это делается под таким вот углом. Вот так».

Он ударил молотком, зазвенело железо, раздался треск камня, и отколотый каменный пласт опять обрушился на землю.

«Теперь я понимаю, почему ты припас эту работенку для него», сказал Сказитель.

«Похоже, у него неплохо получается», сказал Миллер. Всего за несколько минут камень стал полностью круглым. Сказитель стоял, молча наблюдая за тем, что будет делать Алвин. Мальчик отложил инструменты, подошел к жернову и обхватил его руками. Правую руку он засунул за камень, левой начал ощупывать разлом с другой стороны. Потом прижался щекой к камню. Глаза его были закрыты. Со стороны казалось, будто он прислушивается к чему-то, что происходит в глубине. Алвин начал издавать слабый вибрирующий звук. Едва слышный бессмысленный напев. Пошевелил руками. Изменил позу. Приложил другое ухо. «Вот это да», сказал Алвин. «Прямо трудно поверить».

«Поверить во что?», спросил его отец.

«Похоже, что несколько последних ударов задали настоящую встряску этому камню. Задняя часть уже полностью отделилась от скалы». «То есть, жернов уже ничем не закреплен?»

«Я думаю, мы можем попытаться откатить его назад», сказал Алвин. «Без веревок, конечно, не обойтись, но, похоже, мы вытащим его без особого труда».

Подоспели братья с веревками и лошадьми. Алвин просунул веревку за камень. И хотя задняя часть камня не подверглась ни одному удару, веревка с легкостью прошла. Потом еще одну веревку, и еще одну, и вот они уже задергались то влево, то вправо, вытаскивая тяжелый камень из его ниши в толще скалы.

«Если бы я не видел этого своими глазами», пробормотал Сказитель.

«Но ты видел», сказал Миллер.

Между камнем и скалой все еще оставался зазор в несколько дюймов, когда они уже перекинули веревки, продев их сквозь дыру в середине и привязав к упряжке лошадей, стоящей выше на холме. «Теперь он и сам прекрасно покатится», объяснил Миллер. «А лошади будут противовесом». «Он должен быть тяжеловат».

«Справимся. Если только ты не собираешься лечь на его пути», сказал Миллер.

Они принялись осторожно катить камень. Миллер сжал плечо Алвина, держа его подальше – и выше от камня. Сказитель помогал управиться с лошадьми, поэтому он смог взглянуть на обратную сторону камня только тогда, когда тот стоял уже внизу около саней.

Он был гладким, как спина младенца. Плоским, как лед в миске. И эту идеальную поверхность нарушала только заточка под четверть – прямые линии, расходящиеся от края центрального отверстия до кромки камня. Алвин подошел и встал около него. «Я все правильно сделал?», спросил он.

«Да», сказал Сказитель.

«Мне очень повезло», сказал мальчик. «Я как раз почувствовал, что камень готов расколоться вдоль этих линий. Ему самому так хотелось, так что это было легче легкого».

Сказитель протянул руку и слегка коснулся режущей кромки. Она была острая. Он взял палец в рот, пососал и почувствовал вкус крови. «Неплохая заточка, верно?», спросил Миллер. У него был такой тон, будто подобные веши случались каждый день. Но Сказитель видел в его глазах благоговейный трепет.

«Хорошая работа», сказал Калм.

«Лучше я не видел», подтвердил Дэвид.

После этого при помощи тянущих в противовес лошадей они затащили камень на волокушу заточенной стороной вверх.

«Сказитель, ты не мог бы оказать мне услугу?», спросил Миллер.

«Если буду в силах».

«Забери Алвина домой. Его работа окончена».

«Нет, Папа!», закричал Алвин. Он подбежал к отцу. «Нельзя же отправить меня домой именно сейчас!»

"Нам не нужен десятилетний мальчишка под ногами, пока мы тащим такой здоровенный камень, ", сказал отец.

«Но я должен присмотреть за камнем, чтобы он не разбился и не раскололся, Па!»

Старшие сыновья выжидательно смотрели на отца. Интересно, чего они ждут, подумал Сказитель. Они явно уже слишком взрослые, чтобы обижаться на особую привязанность отца к седьмому сыну. И конечно, они хотели бы уберечь мальчика от опасности. В то же время для них было очень важным, чтобы камень добрался до места целым и невредимым и мельница наконец-то заработала. Не было сомнений что Алвин обладал особой властью, способной уберечь камень. «Можешь ехать с нами до заката», в конце концов сдался Миллер. «Тогда мы уже будем недалеко от дома и ты со Сказителем отправишься домой и ляжешь спать.»

«Я не против,» сказал Сказитель.

Алвин-Младший был явно недоволен, но не стал возражать. Они вытащили волокушу на дорогу еще до полудня. Две лошади спереди и две сзади – для тормоза, были привязаны прямо к камню. Камень был положен на деревянную раму саней, которые катились по семи – восьми жердям одновременно. Волокуша двигалась вперед, подминая под себя новые жерди, положенные заранее поперек дороги. Как только жердь показывалась из-под задка саней, кто-нибудь из братьев сразу выпутывал ее из веревок задней упряжки, бежал вперед и клал сразу после передней. То есть каждый из них на одну милю пути пробегал почти по пять миль.