Нулевой след - Уильям Гибсон

— Милгрим называет его Фолей.

— Мы тоже можем называть его Фолей, и он следил и за вами тоже. И вот это как раз нестыковка, которая обычно отличает настояющую настоящий профессионалов от игрушечных нидзя. И вот это как раз проблемный момент нашей диаграммы Венна.

— Я видела его, — сказала Холлис. — Он спустился за мной в подвал здания где я была чтобы — Она заколебалась.

— Чтобы встретиться с Меридит Овертон. Милгрим рассказал нам это прошлой ночью в Париже. Он в некотором роде расстроился столкнувшись там с Раушем.

— Я тоже, хотя по-моему Рауш больше испугался увидев меня. Он подумал что вы проверяете его. Он тоже со Слейтом?

— Не думаю, — сказал Бигенд. — Он не такой шустрый. Так вы еще не узнали кто создает Габриэль Хаундс?

— Нет. Но Меридит, она или знает уже, или думает что сможет узнать.

— И как вы думаете что потребуется чтобы уговорить ее рассказать нам или сначала узнать, а потом рассказать нам?

— У нее был обувной проект. Проект обанкротился, и большая часть моделей последнего сезона была снята с продаж.

— Да, мы как раз сейчас ее изучаем. Это был хороший проект. Он послужил прототипом сильного тренда в стиле «Назад-к-Хараюку».

— Она думает что все это лежит на складе в Сиэттле. Такома. Или где-то еще. Она предполагает что Голубой Муравей может найти место, где хранится ее обувь. Она считает что если найти место хранения, она сможет на законных основаниях потребовать ее себе обратно.

— И тогда?

— Она продаст эти модели. Через иБэй. Очевидно сейчас эта обувь стоит значительно дороже.

— Да, но в целом это именно часть стратегии возобновления, — сказал Бигенд. — Продажи через иБэй должны привлечь охотников за модными изюминками, и сгенерировать таким образом внимание индустрии.

— Она так не сказала.

— А зачем?. Ей же хочется рефинансирование для проекта. Либо запускать все снова за свой счет, или за счет покупателей марок призраков.

— Кого?

— Покупателей марок призраков. Они находят брэнды, порой уже вымершие, с хорошо известным логотипом или жизнеспособной историей. Покупают их, затем подкладывают денатурированный товар под старую марку. Возможно обувь Меридит обладает в достаточной степени сформировавшейся аурой культа чтобы с ней можно было проделать то же самое, в интересном, малом масштабе.

— Нечто подобное вы хотели бы сделать с Габриэль Хаундс?

— Я больше заинтересован в возрождении ее эксклюзивности. К примеру давайте представим себе, что марку Барберри вы можете купить только в одном специальном стоке в Токио, а не здесь, и не через веб. Этакая географическая исключительность старой школы. Габриэль Хаундс — это нечто большее. Это что-то спектральное. Что вам Овертон рассказала?

Ей вдруг вспомнился Аджей, погружающий крошечное лезвие в основание фигурки Голубого Муравья, в ее четвертом номере в отеле. — У нее здесь есть кто-то, знакомый ей еще с модного колледжа или что-то в этом роде, кто знает кого-то в Чикаго. Она считает что тот, кто в Чикаго и есть дизайнер Хаундс.

— То есть вы не думаете что она знает наверняка?

— Может и не знает. Она сказала что она подписана на список рассылки по электронной почте, о вбросах Хаундс.

— Мы полагали что кто-то все же должен быть, — сказал он. — Мы тоже пытаемся найти его. Пока безрезультатно.

Она взяла один из томов с образцами тканей, с ближней к ней полки. Он оказался невероятно тяжелым. Обложка его была сделана из толстого и плотного коричневого картона, на котором черным маркером был написан длинный номер. Она открыла обложку. Внутри были толстые, полностью синтетические материалы, странно-маслянистые на ощупь, ей показалось что это образцы шкур кибернетических китов. — Что это?

— Из этого производят Зодиаки, — сказал он. — Надувные лодки.

Она положила книгу назад на полку, решив что сейчас неподходящее время для обсуждения жучка в фигурке Голубого Муравья, если она вообще когда-нибудь решится это обсуждать.

— Фолей сам по себе, — продолжил Бигенд, — возможно не так уж и опасен, хотя мы и не знаем наверняка. Дизайнер-фантазер, придумывающий модели для выдуманных потребителей. Но тот, кто его нанял может быть сделан из другого теста. Мне не всегда удается узнать все, что мне хотелось бы. В настоящий момент мне приходится уходить из Голубого Муравья чтобы не дать возможность Слейту использовать выстроенную им схему.

— Что вы имеете в виду, когда говорите об опасности?

— Сложно сказать точно, — сказал Бигенд, — или даже узнать. Это же не то же самое что явная конкуренция. Это как в случае с тем маленьким промышленным шпионажем в Южной Каролине. Он показал нам что такие ситуации Слету вполне привычны. Учитывая то, что мне на данный момент удалось раскопать, нас сейчас рассматривают как врагов.

— Кто они?

— Ничего особенного в моменте, но ничто не мешает нам считать их представителями новой демографической волны. На что вы смотрите?

— На ваш костюм.

— Это костюм Мистера Рыбы.

— Этот нет. Вы же говорили никто не может его найти.

— Возможно он торгует мебелью в Калифорнии. Антиквариатом. Это одна история. Но я нашел его закройщика.

— Вы действительно беспокоитесь по поводу этих военных поставщиков? Фолея?

— Предположительно военных поставщиков. Я не могу сбросить их со счетов. У меня необычная ситуация сейчас Холлис. Один из моих долгосрочных проектов, который некоторое время работал в фоновом режиме, недавно начал демонстрировать четкие признаки успешного завершения. Это расстраивает, потому что отвлекаться сейчас не хочется, и я полон решимости не упускать эти возможности. Неприятности, произшедшие с вами нельзя сбрасывать со счетов. — Он посмотрел на нее сейчас взглядом, который она посчитала эмуляций настоящего человеческого участия, но в действительности было понятно что сейчас последует что-то, чего надо опасаться. Она вздрогнула на своем уродливо-велюровом стуле.

— Флоренция, — произнес он. — У меня там квартира. Восхитительная. Я отправляю вас туда. Сегодня.

— А как же Меридит? Они с Джорджем сегодня вернутся. Возможно уже вернулись. Рег ждет его в студии. Нельзя же вот так вот дать такую специфическую задачу а потом услать меня куда-то не дав мне ее закончить. Я не могу так работать.

Все что она сказала было правдой. Но на самом деле сильнее всего она не хотела никуда уезжать потому что уже сказала в автоответчик Гаррета о том, что она здесь. По меньшей мере пока она не поймет где находится он.

Бигенд кивнул. — Я понимаю. Я тоже хочу найти дизайнера Хаундс. Но сейчас гораздо важнее вам быть осторожной. Всем нам.

— Кто такой Танки Хьюберт? Я полагаю что там в магазине остался Тойо?

— Пожалуй что Танки это я, — ответил он.

Элвис, Грейсленд

На Винни Танг Вайтэкер была одета бледно-голубая версия свитера с флагом штата Южная Каролина. Милгрим представил себе как Винни покупает набор таких свитеров всех цветов радуги в каком-нибудь стоковом магазине, расположенном возле хайвея, недалеко от семейного ресторана Город на Краю. Голубой цвет делал ее похожей скорее на молодую мамочку, которой она собственно и являлась, нежели на крутого чувака, которым она ему пыталась представиться. От крутого чувака на ней сейчас были только реально уродливые, облегающие лицо солнечные очки, выполненные как единая стеклянная пластина. Очки были подняты вверх и лежали на ее гладких черных волосах, оставив тем не менее что-то безбашенное в ее взгляде.

— Откуда ты знаешь про это место? — спросил Милгрим.

Они сидели в маленьком вьетнамском кафе и им только что принесли закуски.

— Погуглила, — ответила она. — Ты не веришь что я крутая?

— Верю, — сказал Милгрим для убедительности громко и спешно принялся пробовать кальмаров в соусе чили.

— И как они?

— Неплохо, — ответил Милгрим.

— Хочешь клецку?

— Нет, спасибо.

— Зря. Отличные клецки. Я их пробовала здесь раньше.

— Ты уже была здесь?

— Я здесь живу недалеко. Кентский город называется.

— Это отель?

— Это район. Я живу у отставного сыщика из Скотланд Ярда. Серьезно.

Она ухмыльнулась.

— Там есть клуб Международной Полицейской Ассоциации. Поэтому мы можем на время селиться в домах его членов. Так дешевле.

— Неплохо, — сказал Милгрим.

— Он вяжет салфетки. — Она улыбнулась. — Кружевные. Такие типы меня пугают. Но поскольку я сама фрик, то приспосабливаюсь. В противном случае я бы вряд ли сейчас сидела перед тобой.

— Вряд ли? — Милгрим моргнул.

— У нас скромное агентство. Мне выплачивают сто тридцать шесть долларов в день на еду и расходы. В основном это для оплаты проживания, но здесь этого бы не хватило. Это самое дорогое место, из всех, где мне доводилось бывать.