Под черным флагом. Истории знаменитых пиратов Вест-Индии, Атлантики и Малабарского берега - Дон Карлос Сейц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 20. Стид Боннет
Майор Стид Боннет был зажиточным плантатором на Барбадосе, где пользовался большим уважением. Но, будучи искренне убежденным, что ему суждена великая карьера моряка, он в начале лета 1717 года бросил свое поместье и, купив шлюп, установил на нем десять пушек. Присвоив ему имя «Месть» (Revenge), он ночью вышел в море и занялся грабежом. Его действия нельзя объяснить тем, что он испытывал нужду, поскольку Стид обладал большим состоянием; люди решили, что он повредился рассудком. Если верить хроникам того времени, его желание сделаться пиратом объяснялось «некоторыми неудобствами, которые он испытывал в положении женатого человека». В заключение автор хроники пишет: «Как бы то ни было, майор совершенно не подходил для этого предприятия, поскольку ничего не смыслил в морском деле».
Покинув Барбадос, Боннет пошел к Виргинским мысам[14], где ограбил следующие суда: «Анну из Глазго», капитана Монтгомери; «Предприятие» (Endeavor) из Бристоля, капитана Скотта; «Юнг» (Young) из Лидса и «Тёрбс» (Turbes) с Барбадоса. Последнее судно он велел сжечь. Отсюда «Месть» отправилась к побережью Новой Англии и у острова Блок захватила шлюп, шедший в Вест-Индию. После этого Боннет зашел в залив Пеконик у западной оконечности Лонг-Айленда и отправил на остров Гардинера шлюпку, которая привезла свежую провизию. Повернув на юг, «Месть» устроила засаду у отмели, которая тянется перед Чарлстоном в Южной Каролине. Здесь Боннет овладел шлюпом с Барбадоса, капитаном которого был Джозеф Пальмер и которое везло в Чарлстон сахар, ром и негров, а после него – бригантину из Даун-Иста, капитана Томаса Постера. Ее разграбили и отпустили, а шлюп отвели в неприметную бухту на побережье Каролины и сожгли.
Моряки «Мести» к тому времени уже поняли, что Боннет плохо разбирается в морском деле. На судне царил беспорядок и сумятица. Какое-то время пираты никак не могли решить, куда идти дальше, но тут они случайно встретились с Эдвардом Тичем, знаменитым Черной Бородой. Боннета отстранили от командования, и капитаном «Мести» стал Ричардс. Боннет перешел на судно Черной Бороды и ходил на нем, пока оно не погибло в заливе Топсейл. Тич, как известно, воспользовался королевской милостью и сдался властям. После этого Боннет снова стал капитаном своего судна, отвел его в Баттаун в Северной Каролине и тоже был помилован. Он получил свидетельство об этом и перебрался на Сент-Томас (Виргинские острова), намереваясь стать капером, поскольку между Тройственным союзом и Испанией снова вспыхнула война.
Вернувшись в залив Топсейл, вероятно, для того, чтобы набрать новый экипаж из разбойников, оставленных там Черной Бородой, Боннет обнаружил, что они уже ушли оттуда, прихватив с собой все товары и деньги, которые были награблены совместными усилиями. На необитаемом песчаном островке осталось семнадцать человек – без пищи и воды и средств к спасению. Они провели на этом острове две ночи и день, пока их не отыскал Боннет. Об этих несчастных ему сообщили два моряка, которым удалось сбежать от Тича и спрятаться в деревне. Боннет сразу же забрал высаженных на свой корабль и предложил им присоединиться к его экспедиции против испанских судов, заявив, что надеется получить лицензию на Сент-Томасе. Узнав от капитана торгового судна, которое везло на продажу яблоки и сидр, что Черная Борода находится на острове Окракоук, и зная, что его команда горит жаждой мести, Боннет отправился туда, но Тич к тому времени уже ушел из залива.
Тогда Боннет двинулся к Виргинским мысам и, испытывая нужду в припасах, захватил пинк, забрав у его команды все, что ему было нужно. Впрочем, на этот раз он заплатил за провизию и получил десять или двенадцать бочек солонины, 400 фунтов хлеба, некоторое количество риса и канаты. Через два дня «Месть» остановила в 6 милях от мыса Генри близ Виргинии шлюп, с которого моряки забрали две большие бочки рома безо всякой компенсации. Восемь человек перешли на него в качестве призовой команды. Эти моряки, не желая больше рисковать своей жизнью в компании безумца, ушли на шлюпе в море, и больше их никто не видел. Боннет приказал, чтобы его называли теперь «капитаном Томасом», и, выбросив в море документ о помиловании, занялся морским разбоем. Он задержал два судна, шедшие из Виргинии в Глазго, но на них ему удалось поживиться немногим – всего лишь 100 фунтами табака. На следующий день небольшой шлюп, шедший к Бермудским островам, отдал им двадцать бочек солонины и немного бекона, за которые они заплатили большой бочкой черной патоки и некоторым количеством риса. Два моряка со шлюпа перешли на «Месть». На другом корабле из Глазго они не нашли ничего, кроме расчесок, булавок и иголок, за которые Боннет отдал солонину и хлеб.
Теперь они шли на север, к Делавэрским мысам, где на 34-м градусе северной широты встретили шхуну, которая шла из Северной Каролины в Бостон. На ней не было ничего, кроме нескольких телячьих шкур, которые использовались в качестве чехлов для пушек, но пираты удерживали ее несколько дней. У Делавэрских мысов были захвачены две шнявы, шедшие из Филадельфии в Бостон, а также шлюп, направлявшийся к Барбадосу. На этих судах нашлось немного денег и кое-какие товары. Все они были отпущены. 29 июля 1718 года, на той же самой широте, жертвой пиратов стал еще один барбадосский шлюп, капитаном которого был Томас Рид. Он вез провизию, поэтому пираты оставили его себе и разместили на нем призовую команду. 31 июля морские бродяги захватили шеститонный шлюп, направлявшийся из Антигуа в Филадельфию, капитаном которого был Питер Мейнвеаринг. На нем были захвачены деньги, черная патока, сахар и хлопок – на сумму около 500 фунтов. Боннет очень быстро постигал искусство «торговли». Это судно было удержано вместе с другими и ушло в реку Кейп-Фир. Вход в нее представлял большую сложность и давал хорошее укрытие, чем позже воспользовались прорыватели блокады.
Здесь «Месть» была переименована в «Короля Джеймса» (Royal James), но судну требовался капитальный ремонт, и Боннет пробыл в этой гавани два месяца, что его и погубило. До губернатора Роберта Джонсона в Чарлстоне дошли слухи, что в
