Лихая шайка - Евгений Сухов

– Так ведь не знал я, в чем дело-то состоит, – оправдался Короткопалый. – Как бы знал, так на бильярде, глядишь, еще пару сотенных сорвал. Ладно, Поликарп, не держи зла!

Он хлопнул на прощание медвежатника по плечу и на ходу спрыгнул из пролетки. Поликарп посмотрел ему вслед, подумал немного, а затем решительно произнес, обращаясь к извозчику:

– Кати в трактир на углу Петровки и Рахмановского переулка. Да поспешай, родный!

Он поудобнее расположился в коляске и закрыл глаза… За тряской ездой медвежатник и не заметил, как экипаж подкатил к покосившемуся от времени кабацкому крыльцу. Поликарп сунул в руку извозчику еще один двугривенный и сошел на мостовую. Трактир этот, хотя и считался негласным местом сбора маклаков любого толка, все же слыл заведением весьма спокойным. Мартынов вполне мог оказаться в этом тихом местечке, на что и надеялся Поликарп, переступая порог заведения. Предчувствия не обманули медвежатника.

Мартынов сидел за дальним столиком возле окна.

– С ног сбился, пока тебя искал! – Поликарп с порога огласил трактир радостным приветствием. – Очень рад, что застал тебя здесь. Ты не против, если я займу пока это место?

Поликарп кивнул на пустующий стул напротив Мартынова. За столиком, который занимал Арсений, было накрыто на две персоны.

– Буду рад. – Мартынов с улыбкой наблюдал, как Поликарп обстоятельно располагается на своем месте. – Надеюсь, у тебя хорошие вести?

– Превосходные! Берег специально для тебя! – Медвежатник поставил рядом с собой трость, а на набалдашник накинул котелок. Только после этого сел. – Я, признаться, начал волноваться. Знаю все твои хазы на пересчет. И нигде не могу найти. А дело срочное…

– Надежная наводка? – Мартынов достал из кармана сюртука золоченый портсигар и выудил из него папиросу.

– Надежней не бывает. Надысь дело было… Обчистил я один сейфик у старьевщика на фатере. Так из этого целая история вышла…

Поликарп не успел договорить. У столика появился половой в белой рубашке и с перекинутым через локоть рушником. Учтиво склонившись перед Мартыновым, официант предложил Арсению огонька.

– Чем попотчевать вас? – Половой расплылся перед Поликарпом в отработанной за годы службы улыбке. – У нас селянка из белужины. Расстегайчик из белорыбицы. Соусы и гарниры всевозможные. Провансаль – отменный! Поросеночек с хреном имеется и кашей. По-гурьевски. Котлетки из нежнейшей телятинки. Для вашего удовольствия… И вина в большом достатке. Всех сортов. На ваш выбор – французские, английские настойки, русская водка, «смирновская», портвейны, коньяки…

– Все, все, голубчик, нам достаточно!

Поликарп взял из рук полового карточку с перечислением напитков. Наскоро пробежавшись по ней взглядом, вернул обратно.

– От коньяка не откажусь. Мартын, чем тебя угостить?

– Я не голоден. Спасибо, Поликарп. Лизу жду. Она хотела пообедать у Капы. Я постараюсь сохранить аппетит.

– Лиза будет здесь? – Медвежатник взял со стола льняное полотенце и подоткнул его за ворот рубашки. – Очень буду рад видеть ее. Но я, в отличие от тебя, голоден и не отказался бы от пары тарелок ракового супа. Имеется у вас раковый суп? – Взгляд медвежатника вновь устремился к половому.

– А как же не быть? – Лицо официанта расплылось в подобострастной улыбке. – Если вам угодно, то будет непременно выполнено-с.

– Вот и принеси, голубчик, ракового супа тарелку. Да еще что-нибудь из рыбного. На свой вкус. И устриц, если есть у вас.

– Остендские. Превосходные, – вставил половой. – В наличии. Что-то еще прикажете?

– Нет, с меня довольно. Только голоден я шибко. Велите поспешить, – добавил Поликарп.

– Будет выполнено-с.

Половой, призвав за собой мальчугана-подручного, немедленно направился к поварам.

– Теперь наконец к делу. – Поликарп склонился над столиком, едва половой скрылся из виду. – Не с пустыми руками пришел, сам понимаешь. Нуждаюсь в подельнике.

Медвежатник был вынужден вновь прервать свою речь, поскольку все тот же половой, откуда ни возьмись, возник возле их столика. На этот раз у него в руке была бутылка заказанного Поликарпом коньяка и поблескивающие в свете газовых фонарей коньячные фужеры.

– Ваш фаньшампань, – объявил официант и принялся разливать коньяк. – Вы тоже изволите коньяк откушать?

Мартынов отрицательно покачал головой. Поликарп терпеливо ждал, пока половой оставит их наедине.

– Есть у меня на примете один хмырь. В больших барышах замешан, – продолжил медвежатник. – На днях должен выкупить партию фарфора. Все подделки. Документ ему фальшивый выправят. За что он сразу две тысчонки старьевщику за посредничество и заплатит. Всего же у него порядка десяти тысяч про эту операцию припасено. Неплохой куш. Как ты считаешь?

– Неплохо.

Мартынов, докурив папиросу, сунул окурок в пепельницу и извлек из сюртучного кармана золотые часы на длинной цепочке.

– Где деньги хранит? – вполголоса поинтересовался он.

– Ты насчет Лизы волнуешься? – Поликарп заметил беспокойство на лице Арсения. – Она придет. Не переживай. Слово Вайсман – скала!

Маслянистая устрица, которую медвежатник силился насадить на затупленное острие вилки, всякий раз выскальзывала, катаясь по окружности тарелки. Поликарп потянулся за ножом. С его помощью он мгновенно разделался с устрицей. Столовыми приборами Поликарп пользовался так же искусно, как и отмычкой.

– Завтра, – продолжил медвежатник. – Мой маклак снимет свои сбережения со счета в банке. И завтра же часть их собирается отнести антиквару, что живет у Китайгородской стены. Остальную часть он в тот же день должен отдать за фарфор. Но только после того, как фальшивомонетчик вручит ему поддельный документ на чашки. Операцию он планирует провернуть в один день.

– Ты его знаешь? – Мартынов вновь посмотрел на часы. Затем перевел взгляд за окно.

Тротуар был полон народу. К трактиру одна за одной подкатывали пролетки. Но экипажа Лизы нигде не было видно.

– Приходилось раньше слышать. Всю жизнь занимался контрабандой. И все по мелочам. По какой-то глупости попался шпику. Каторгу отбыл. Пять лет. А тут вот, видимо, решил большое дело провернуть. И опять, как получается, влопался. – Поликарп разделался с еще одной устрицей, обильно справив ее коньяком.

– У тебя есть конкретный план? – Арсений взглянул на медвежатника.

– Я все продумал. Все проверил. Во-первых!.. Документ наш контрабандист не получит. Мне хотелось, чтобы ты занялся именно этим. Реши дело с фальшивомонетчиком. Остальное я беру на себя. Мне нужна будет лишь твоя подстраховка. На случай непредвиденной ситуации.

Поликарп умолк, поскольку к столику принесли обед. Половой принялся неспешно составлять с подноса заказанные блюда. Подручный налил в тарелку Поликарпа горячий раковый суп из керамической супницы.

– Вопрос лишь в том, как поведет себя наш денежный мешок после того, как узнает, что документов у него нет и не будет. Первое и самое вероятное – он понесет деньги домой и запрет их в сейфе. Для меня этот вариант наиболее благоприятный. Сам понимаешь. Но тут есть еще одна маленькая закавыка. Интересующий нас человек нанял пару храпов для охраны себя и своих капиталов. – Поликарп выловил кончиком ложки горошину черного перца и отложил ее на край тарелки. – С этим тоже надо будет решать. Но есть еще кое-что, способное подпортить нам дело.

– Что именно? – Взгляд Мартынова задержался на карете, подкатившей к трактиру.

Из кареты вышли двое мужчин. Арсений, потеряв интерес к экипажу, облокотился о край стола и склонился к собеседнику.

– Он может пойти, к примеру, обратно в банк, тогда его придется брать по дороге. – Поликарп приоткрыл чан, установленный на середине стола с селянкой из осетрины. Оттуда вырвался густой клуб ароматного пара. Зачерпнув селянки, медвежатник переправил в свою тарелку изрядную порцию. Затем подцепил лопаточкой рыбное заливное и подложил его к селянке. Желе подрагивало, отливая янтарным блеском. – Дело нехитрое. А навар приличный. Риск малейший… Ты бы все-таки поел чего-нибудь, Мартын.

Арсений на безмолвную просьбу Поликарпа протянул ему соломенное блюдо с калачом и булочками.

– Спасибо. Но я дождусь Лизы. Что будем делать, если все же он вернет деньги обратно в банк?

– Займешься храпами. – Поликарп опрокинул в рот остатки коньяка. – Мое лицо примелькалось за неделю. К тому же я, кажется, спалился. Один из храпов меня срисовал. Это точно. Так что мелькать в непосредственной близости от нашего субъекта мне завтра противопоказано.

– Прости, Поликарп…

Мартынов, заметив Лизу, выходящей из подкатившего к подъезду экипажа, поднялся из-за стола. Поликарп не сразу и узнал младшую Вайсман. Она была в темной бархаткой шляпе, отделанной черным кружевом и бежевыми муаровыми бантами. Тюлевая вуаль скрывала лицо Елизаветы.