Прогрессор поневоле - Дмитрий Викторович Распопов

и пожалев воинов, облил всех тёплой водой, но оказавшей такой же эффект. Все взбодрились и фыркая, с трудом, но поднялись на ноги.

— Тренировка! — радостно и воодушевлённо заявил я, вызвав у них только горестные стоны.

Издеваясь над не спавшими всю ночь, не совсем трезвыми телами, я радовался, что сам не такой алкаш, как они. Правда эти мои речи вызвали почему-то удивление со стороны Бенермерута, но я списал это на его беспокойство за здоровье военачальников и Меримаата. Промучив всех два часа, я взбодрился сам, повысил себе настроение до максимума и отправился мыться и переодеваться. Это утро, впервые за долгое время начиналось просто замечательно.

Позавтракав, я взобрался на колесницу, подогнанную всё ещё зевающим Меримаатом и отправился посмотреть на небольшую горку растущего снаряжения, которую собрали за вчерашний день и утро сегодняшнего с поля боя.

— Распределить среди легионеров, — приказал я, поскольку не увидел там ничего ценного. Немного кожаных панцирей и совсем немного медных топоров — это не то, что меня интересовало. К тому же можно было не сомневаться, что всё это вскоре окажется в «Лавке ненужных вещей». Название, которое я дал войсковому приёмному пункту прилипло к нему и воины тащили туда всё, что не могли унести, получая за это золото. Конечно, после битвы за Керма мы значительно снизили расценки за принимаемые вещи, сделав их такими чтобы было выгодно всё это транспортировать и продавать в Фивах. Так что доходы ещё и от подобной деятельности, которую мы делили только между военачальниками, приятно добавляли мотивации им, заставляя отказываться от мелочной добычи, якобы показывая солдатам свою щедрость. Всё равно потом это отбивалось нами на перепродаже, а главное все были счастливы. Солдаты, получая золото избавлялись от не сильно нужных им предметов, затрудняющих движение, мы же зарабатывали просто на перепродаже, не предпринимая к этому никаких усилий. Знакомые купцы военных, делали всю работу за нас, присылая обратно только золото.

Поскольку добычи с поля боя было не так много, то общего построения не было, деканы контуберий вызывались писцами, выбирали трофеи на определённую стоимость и поставив отпечаток пальца возвращались к себе. Особого ажиотажа не было, это всё же не захват города. Единственным памятным моментом стало то, что я собрал Второй легион и сначала поздравил их с общей победой, затем дал ему собственное имя, по примеру Первого. Теперь Второй легион носил теперь официальное название — Legio II Fortis.

— Что будем делать с пленными мой царь? — обратился ко мне подъехавший Ментуиуи, хоть и выглядевший потрёпанным, но всё же лучше, чем те трое, которых я застал утром у шатра.

— А сколько мы поймали?

Военачальник повернулся к сопровождавшему его писцу.

— Четыре тысячи двести пятьдесят три, — ответил тот с поклоном.

— Предложите тем, кто владеет луком, контракт легионера, — без раздумий ответил я, — остальных отдайте работорговцам.

— Тебя кстати не волнует Ментуиуи, что большая часть их войска разбежалась? — поинтересовался я у него, — теоретически они ведь могут опять собраться и засесть в каком-то городе. Потом выкуривай их оттуда.

— Насколько я успел узнать у пленных, дальше будут города не с такими высокими стенами, как здесь мой царь, — ответил военачальник, — проблемы нас могут поджидать только в Джебель Баркал и Мерове, одним из самых последних городов на южной границе царства Керма.

— Ладно, но Менхеперресенеба надо будет отправить вперёд осмотреться, а также пожалуй пошлю Хопи с половиной сотни на лодках вверх, чтобы разведали, как там дальше течёт Нил. Скоро ведь должен быть четвёртый порог, а потом и пятый с шестым.

— Цари прошлого останавливались только на четвёртом, — с намёком сказал мне Ментуиуи, — Его величество будет первым, кто зашёл с войском так далеко.

— Где-то там ещё Пунт, но мы туда вряд ли пойдём. Слишком долго находимся в походе, слишком большой обоз накопился, — ответил я, погладив подбородок.

— Но Его величество не отказывается от самой мысли захватить Пунт, так ведь? — с улыбкой уточнил он.

— Если можно обложить данью и иметь постоянные поступления тамошних богатств, то зачем платить за это деньги? — ответил я вопросом на вопрос, вызвав у него улыбку.

— Мой царь, пойду поговорю с пленными, — поклонился он и пошёл к собранным на поле боя керминцам.

* * *

Пополнив легионы лучниками-новобранцами, попутно издеваясь над ними, то есть правильнее сказать, приучая к дисциплине, мы отправились дальше по течению Нила, не встречая больших городов, а потому, если где и встречалось хлипкое сопротивление, то мы натравливали на него лучников, а затем разграбив, оставив остальное работорговцам, следовавшим за нами и работающими не покладая рук. Караваны уходили вверх на север и я был уверен, что только писцы знали сколько их было с начала этой кампании. Что-что, а учёт в Египте был поставлен на высоком уровне, правда иногда не совсем того, что было действительно нужно знать.

Кроме возобновившихся занятий, ещё одним приятным фактором нашего путешествия было то, что кругом была в основном зелёная саванна, без надоевшего мне песка. Часто стали попадаться такие животные, каких в Египте не было. Например, слоны, носороги и неизвестные виды газелей и другой бегающей, ползающей и летающей фауны. Военачальники даже поохотились на носорога, радостно предъявив потом в качестве трофея огромный рог, меня мучения животных не привлекали, и я не участвовал в подобных развлечениях.

Вот так, грабя и угоняя в рабство всех, кто жил в селениях по обеим сторонам Нила, мы вышли к огромной скале, называющейся Джебель Баркал и одноимённому городу, который имелся внизу у этой скалы. В нём проживало от силы пять тысяч жителей, а сам город находился за такой смехотворной стеной, что керминцы понимая это выслали делегацию, которая хотела договориться с нами. К их несчастью — это было бесполезно, так что Джебель Баркал был взят на следующую же ночь, полностью разграблен, а мы не став дожидаться окончания работы работорговцев пошли дальше, следуя за изгибами реки, которая повернула на север и мы теперь снова поднимались вверх вплоть до четвёртого порога, пройдя который река снова вильнула вниз, уводя нас за собой и вскоре преодолев пятый порог, мы дошли до последнего крупного города царства Керма — города Мерове. Здесь собрались все те, кто бежал от нас раньше. Также стены города спешно наращивались, была видна разного цвета кладка: старая и новая, ещё не до конца просохшая. Разговаривать с нами не стали, понимая, что нам неинтересны переговоры, так что началась недолгая осада, которая закончилась через неделю тем, что несколько богатых семей решили открыть нам ворота, за гарантии своей безопасности. Триста отпущенных человек стоили жизней моих легионеров, так что они направились куда-то вниз, на юг, а мы на две недели остались в Мерове, чтобы полностью его разграбить и очистить от людей. Лучники из остатков бывшей армии наследника царя решили подписать с нами контакты, так что в легионы влилось ещё почти две тысячи лучников доводя их общее количество до пехотного состава двух легиона. Общее количество войск, что я имел под своим началом приближалось к двадцати тысячам. Их составляли как раз два удвоенных легиона, в каждом из которых имелось по 4000 только одних лучников. Мои военачальники удивлялись, зачем мне столько много, но не сопротивлялись моим решениям, ведь войско было на полном обеспечении, так что задумываться об этом стоило точно не им. Я же прекрасно осознавая силу большого количества лучников в сражениях, старался их наращивать столько, сколько это было вообще возможно без ущерба качества состава, ведь при приёме в легион, к лучникам были намного жёстче требования, чем к пехотинцам. Они должны были хорошо из него стрелять как минимум.

Запасшись вином и провизией, мы продолжили путь вниз на юг и каково же было моё удивление, когда саванна стала переходить сначала в небольшие подлески с первыми редкими высокими деревьями, а затем и вовсе мы вышли к границе царства Керма, за которой виднелись горные пики с деревьями, сплошной массой растущих на них.

— А мы покупаем древесину в Речеру, — видя всё это богатство, задумчиво сказал я, стоя на колеснице. Как я и думал, на них всё сложнее было передвигаться здесь, когда начались леса, возвышенности и неровная дорога со слоем почвы. Но поскольку мне было интересно, что будет дальше, то я и решил идти до тех пор, пока