Эвотон: трансформация - Андрей Крыжевский

Антигравитационные платформы массово начали процесс деактивации: главы государств встали. Взгляд каждого наполнился чувством гордости. За то, что он – украинец, англичанин, американец, россиянин, француз, иранец, немец… землянин! Расширенные зрачки и сумасшедшее биение сердец заявляли всему миру о преданности своему дому!

И вот первый из заседающих вызвал голограмму и регистратор эвотонов. За ним последовали остальные.

– Почему он не слушается?! – требовательно и взволнованно прошептал мужчина, пытаясь отдать команды системе. Появившиеся пальцы с лёгкостью открыли окно голосования перед ним обычным касанием.

– Связь с вашим мозгом исчезла, – проговорил Майкл, улыбнувшись. – Нет, не то, чтобы, конечно… Неважно…

Но воодушевлённый мужчина, не обращая никакого внимания на незадачливое поведение парня, изо всех сил пытался зарегистрировать свой утвердительный выбор, однако снова нарвался на непонимание компьютера.

– Пардон! Мне нужно отойти. Регистратор ловит неопознанные эвотоны, защита, – американец отошёл в сторону, а мужчина позади с лицом, полным блаженства, с чувством самодостаточности, которое разрывало его в клочья, наблюдал за подсвеченной кнопкой на голограмме.

Наконец система показала, что голосование завершено и изменения приняты абсолютным большинством голосов. Все зааплодировали и обнялись! Лицо одессита сияло от счастья. И даже Вел, поглядывая то на Айюми, то на заседающих, приподнял брови от удивления!

– Поздравляю вас, господа! Поздравляю! – громко произнёс Андрей. – Вы не представляете, насколько исторический момент мы только что с вами пережили! Мгновение, которое пройдёт сквозь миллионы лет памяти человеческой! Да, Майкл?!

Американец бурно отдавал распоряжения через Вызовы, между которыми погружался в себя. Очевидно, происходило считывание данных из информационного поля. Его глаза открылись и пристально следили за меняющимися голограммами. Никто и никогда не видел представителя Поколения за настоящей работой. Отчасти виной тому был возраст… Но только ли возраст?

– Я выражаю вам благодарность, – начал он с присущей ему парящей лёгкостью, – что открыли перед человечеством, ни много ни мало, врата в будущее. От лица супергосударства и всего Поколения! Но теперь… – он агрессивно нахмурился. – Посмотрите! Посмотрите, что же вы напринимали только что!.. Вы наделили меня абсолютной властью! Без границ! И теперь… И теперь я – ваш президент, я – ваш глава, ваш император и царь, диктатор и вождь! Я – государство, власть и закон! Никаких Формаций, Советов! Никаких конфликтов и бессмысленных войн! Моё человечество спасёт союз с абсидеумами, а всех вас – на списание. Пришло наше время. Время Поколения! – он победоносно обвёл глазами ошеломлённые лица, а затем от души рассмеялся. – Ой-ёй-ёй… Видели бы вы себя сейчас со стороны! – смех поутих, и он серьёзно покосился на одессита. – Я говорил Андрею, но не был услышан: крайность – одно из наиболее сильных орудий врага. Ваша крайность! Сегодня она послужила во благо, а завтра – неизвестно как. Но особенно опасно, если вы возведёте её в ранг привычки. Вот! – парень поднял ладонь и горизонтально поводил ею. – Вот этот момент! Я жду его уже часа два… Забыл номер трека. Народ, как же он владеет гитарой – истинно от Бога, говорю вам!

Майкл направился в сторону выхода из помещения, но его задержали возмущённые крики. Один из заседающих бросил:

– И что дальше? Через несколько часов последует ошеломительная атака со стороны суливейского Совета и абсидеумов. Как мы будем отбиваться? Как нам поможет вторая Формация, если у её руля находится… мальчик?

– Он убегает?! А как же согласование действий?! Повторю свой вопрос снова: каким образом супергосударство защитит нас? С помощью армии первой Формации – возрождённого только что Совета?!

– Намотайте себе на ус: вторая Формация – ваши глаза и уши, – ответил американец.

– Почему он не отвечает на вопросы? – спросил представитель Австралии, наблюдая, как парень выходит из зала. – А как же Вархунд? Почему он не вызвал беспокойства у Су Ливея?

Майкл внезапно остановился и улыбнулся.

– Послушайте! Я видел, как вы опознали Вархунда, – благодаря небольшому, изрядно размытому изображению размером… – он язвительно хмыкнул, – с человеческий ноготь. Серьёзно! Я предлагаю вам уменьшить картинку наполовину, чтобы опознать абсидеума в абсолютно каждом землянине, – довольный собой представитель Поколения исчез в проеме.

– Может, Су Ливей не сомневается, что отобьёт его? Или мы постоянно неправильно расставляли приоритеты?

– Господа! – подхватил украинец. – Для начала давайте успокоимся. Вы слышали высказывание Верховного Стража Формации: «Ваша крайность – одно из наиболее сильных орудий врага». Я готов подписаться под каждым его словом! Раньше я не понимал всей опасности эмоций. Даже положительных.

В зал ввели Ивицу с ворчащими заключёнными, среди которых был замечен и Скотти, проклинавший всех и вся с сумасшедшим выражением лица.

– Живое доказательство моих слов… Да успокойте уже его! Сколько можно?! Ивица!

– Пробовал уже. Не выходит, – ответил тот, потирая тыльную сторону кисти.

– Только гляньте на этого подонка! – раздался озлобленный голос, словно гром среди ясного неба. – Ты сыграл на наших чувствах! Кем ты себя возомнил?! Замахнулся на самое святое, ублюдок!

Андрей, пережив удивление от первых слов, после каждого последующего сотрясения воздуха в его адрес то и дело порывался сорваться. Контроль над собой давался ему ценой невероятных усилий.

– Я говорил правду!

– Ты воспользовался нашими чувствами для достижения…

– Общих целей! – перехватил одессит, по-прежнему подавляя эмоциональные вспышки. – Общих целей! Да протрите глаза: никто из вас в жизни бы не согласился на подобные изменения! Начались бы дебаты и споры! Обсуждения. В то время как первые абсидеумские Атоны с заключёнными на борту уже поднимались бы в воздух! – украинец почувствовал, как его голос незаметно повысился, поэтому он немедленно замолчал.

– Любое решение, мерзавец, должно приниматься консенсуально!

Глава Мирового совета недовольно, где-то даже демонстративно, накинул свой пиджак.

– Куда он собирается? Хочешь нам не только нагадить в душу, но и плюнуть в лицо?!

– Нет, сукин сын! – точка кипения приближалась: один из заседающих прошёлся по столу, спрыгнул и угрожающе направился в сторону украинца. – Или ты скажешь сам, или я тебя сейчас заставлю рассказать нам всю правду! В последний раз спрашиваю: каким образом супергосударство защитит нас?!

– А теперь вы все внимательно послушайте. Для управления миром необходимо железное спокойствие и бетонное терпение. Разум должен преобладать над иррациональностью, – он равнодушно направился к выходу, что заставило заседающего растеряться. – А консенсус необходим там, где имеются разногласия. Таковых я не заметил! Меня можно обвинить в том, что я использовал слово для достижения результата. Но те слова являлись откровением! Я никого не подкупал. Я никому не обещал каких-то выгод или преимуществ. Но я по-прежнему и всегда готов погибнуть вместе с планетой, если суждено! А вот готовы ли вы, если сомневаетесь в своём решении?!

Зрачки присутствующих, включая немногословного Велфария, стремительно отыскали точку пространства неподалёку от одессита. Послышался удар об пол: чья-то обессиленная кисть и притяжение планеты приказали стакану в последний раз соприкоснуться с поверхностью. Постепенно проявляющиеся аномалии заставили вздрогнуть всех, кроме главы Совета. Пустота неожиданно для всех уплотнилась, а бесформенные сгустки начали проявляться и потихоньку трансформироваться.

– А теперь вы все внимательно послушайте. Для управления миром необходимо железное спокойствие и бетонное терпение. Разум должен преобладать над иррациональностью. А консенсус необходим там, где имеются разногласия. Таковых я не заметил! Меня можно обвинить в том, что я использовал слово для достижения результата. Но те слова являлись откровением! Я никого не подкупал. Я никому не обещал каких-то выгод или преимуществ. Но я по-прежнему и всегда готов погибнуть вместе с планетой, если суждено! А вот готовы ли вы, если сомневаетесь в своём решении?!

Выражение ужаса застыло на лицах…

Шторм овладел морем. Огромные волны с треском ударялись о мокрый песок и каждый раз пытались накрыть мои ноги, заставляя меня отступать, отдавать территорию. Накат за накатом… Вдох и выдох… Где-то далеко показался новый гребень, который значительно превышал остальные. Затем, не добравшись до берега, он разбился. На его месте возник новый. А, может, продолжение старого. Но цель оставалась прежней. Для всех волн, для всего моря… Живой организм не шептал со мной, а громко пел свою историю из жизни, скрытой ото всех.