Послание из ада (Одержимая) - Кей Хупер

– Что ж, похоже, твой Энди – настоящий коп. Побольше бы таких, глядишь, и нам было бы легче работать.

– Вот именно, – подхватила Мэгги. – Я почти уверена, что он не будет особенно возражать, если узнает о нашем параллельном расследовании. Лейтенант постоянно на него давит, требуя результатов. Учитывая, что при этом Драммонд категорически не хочет обращаться за помощью, Энди будет только рад, что наше сотрудничество носит неофициальный характер.

– Если Драммонд все же что-то пронюхает, я приму весь огонь на себя, – великодушно пообещал Джон. – Он был очень недоволен моим участием в расследовании, а сегодняшние газеты насыпали свежей соли на его раны. Иными словами, для лейтенанта я самый подходящий козел отпущения. Пусть лучше злится на меня, чем на своих людей, по большому счету, мне от этого ни горячо, ни холодно.

Квентин обменялся взглядом с Кендрой.

– Конечно, вам решать, – сказал он, обращаясь к Джону и Мэгги, – но если детектив Бреннер действительно не будет возражать против нашего участия, тогда, мне кажется, лучше ему сказать. В подобных случаях мы всегда стараемся наладить сотрудничество с кем-то из представителей полиции. Это облегчает обмен информацией и делает его более продуктивным. Да и Бишопу будет поспокойнее.

– Бишопу? – Мэгги слегка нахмурилась.

– Это наш босс, – объяснил Квентин. – Ной Бишоп возглавляет наше подразделение в Квантико.

Мэгги нахмурилась сильнее. Еще несколько мгновений она разглядывала Квентина, потом повернулась к Кендре.

– Значит, ты тоже экстрасенс? – спросила она.

– Таких, как я, – спокойно объяснила Кендра, – у нас обычно называют «адептами», или «учениками». Это, в частности, подразумевает наличие кое-каких способностей, но до «магистров» нам далеко. У меня, к примеру, есть способности к телепатии, но читать мысли я пока не могу. Гораздо лучше у меня получается «считывать» информацию с неодушевленных предметов.

– И это ваше подразделение целиком состоит из учеников?

На этот раз ей ответил Квентин:

– Да. Разумеется, у нас есть, так сказать, обслуживающий персонал, который даже на учеников не тянет, но все оперативные работники – адепты. У всех у них разные способности, да и владеют они ими по-разному. Паранормальный талант служит в качестве дополнительного инструмента при расследовании того или иного запутанного преступления. Кстати, официально об этом не упоминается, скорее наоборот.

– Надеюсь, ты понимаешь почему, – вставила Кендра, и Мэгги улыбнулась.

– Да, конечно, понимаю. Вряд ли ФБР заинтересовано в том, чтобы налогоплательщики узнали о существовании подобного подразделения, в особенности в свете некоторых событий последних лет.

– Вот-вот, – кивнул Квентин.

– Кроме того, вашему руководству не особенно хочется выставлять себя в смешном смысле. Вряд ли средний обыватель способен поверить, что телепатия, ясновидение и прочие непонятные вещи действительно существуют. Для большинства это просто фокусы, хотя в последнее время вера в паранормальные явления становится модной.

– Ясновидение – это что! – усмехнулся Квентин. – У нас есть один молодой медиум, который запросто беседует с мертвыми. Если хочешь, я тебя при случае с ним познакомлю.

– Что ж, это и правда любопытно…

– Этот молодой человек просто дьявольски талантлив и, как правило, добивается успеха. К сожалению, сотрудники обычных подразделений до сих пор относятся к нашим методам с некоторым недоверием, с которым они не в силах справиться, несмотря на наш впечатляющий послужной список. Вот почему хотя мы и именуемся «специальным отделом», который применяет в своей работе «нетрадиционные методы расследования», мы тем не менее стараемся максимально использовать обычные полицейские приемы.

– Вы, стало быть, притворяетесь обычными копами, которым везет больше, чем другим? Готова спорить на что угодно, что, если вы в три дня раскрываете какое-нибудь дело, потом вам приходится тратить не меньше недели, чтобы придумать правдоподобное объяснение тому, как вы все узнали.

– И это зачастую бывает гораздо труднее, – признал Квентин.

– Я вас очень хорошо понимаю, – заверила его Мэгги. – Кстати, почему вы все это мне рассказываете? Может быть, по-вашему, я тоже экстрасенс?

– Мы решили раскрыть наши карты, – сказала Кендра, – так как из опыта нам хорошо известно: независимые эсперы охотнее идут на сотрудничество, если убедить их, что мы способны понять их как никто другой.

Мэгги покосилась на Джона, но он сохранял на лице непроницаемое выражение.

– По правде говоря, со столь ярко выраженными способностями мы еще никогда не сталкивались, – спокойно продолжила Кендра. – В нашем подразделении есть эмпат, но он гораздо слабее тебя.

– Кроме того, его способность сопереживать имеет несколько иную направленность, – добавил Квентин. – Скажи, Мэгги, ты действительно реагируешь только на жестокость и насилие?

Мэгги долго молчала, ей не хотелось говорить об этом. Наконец она пожала плечами и сказала:

– Я действительно очень чувствительна к любым проявлениям жестокости, но, быть может, это оттого, что на протяжении многих лет мне приходилось иметь дело исключительно с такими эмоциями. Когда я сосредотачиваюсь, я ощущаю и другое, но не столь отчетливо.

– То есть, – не скрывая сочувствия, сказал Квентин, – каждый раз, когда ты сталкиваешься с болью, страданием, унижением, ты переживаешь, как будто несчастье произошло с тобой?

Мэгги кивнула.

– Сразу после допроса потерпевшего мне действительно кажется, что беда случилась со мной. Я бываю совершенно разбитой, и физически, и эмоционально, однако в большинстве случаев мне достаточно десяти-двенадцати часов сна, чтобы снова прийти в форму.

– Иными словами, – вмешалась Кендра, – ты устанавливаешь с жертвами тесный эмоциональный контакт, ты заставляешь их заново переживать то, что с ними случилось. Быть может, именно это и дает столь ярко выраженный психотерапевтический эффект.

– Отчасти да, – согласилась Мэгги. – Но иногда я обнаруживаю, что потерпевшие переживают происшедшее с ними не так остро, как можно было бы предполагать. Такое впечатление, что их мозг как бы сглаживает острые углы, притупляет боль… Но бывает и так, что чужие эмоции буквально захлестывают меня и мне приходится прилагать огромные усилия, чтобы задавать правильные вопросы и выслушивать ответы. – Она вздохнула. – Что ни говори, мою работу никак не назовешь легкой или приятной.

– Тогда почему ты занимаешься ею? – прямо спросил Квентин.

– А вы? – с вызовом спросила Мэгги.

Квентин слегка улыбнулся.