Толстушка под прикрытием - Дарья Донцова

– Надо срочно искать Фонареву, – занервничала Лиза. – Куда она могла деться?

– Глупо оставлять такое послание, – вздохнул Троянов, – еще глупее предупреждать Рябикину о своих планах убить ее.

– Немедленно поднимай все материалы по Фонаревой, перелопать ее биографию, – потребовала я от Троянова. – Я позвоню Ивану Никифоровичу, пусть приходит сюда. Ему придется выслушать правду о Лоре и задействовать все свои официальные и неофициальные связи, чтобы разобрать жизнь Олеси на атомы. Думаем все! Куда эта девица могла отвезти Селезневу?

– Зачем она вручала своим жертвам фигурки? – неожиданно спросил компьютерщик. – Какова их роль?

– Отыщем мерзавку и спросим, – пообещала я.

– А еще пятна на языке и щеках Арины… – забубнил Роберт. – Где-то я про них читал…

– Вот полный отчет по трупу Обнорской, – сказал Борцов, входя в комнату. – Арину убил неизвестный яд, принятый ею орально. Версия о том, что Обнорская облизала клапан конверта, на котором была отрава, имеет право на жизнь.

– То-то она, сидя на парковке в машине, постоянно кашляла, жаловалась на плохое самочувствие и безостановочно пила воду, – с запозданием вспомнила я. – Я попросила ее оставаться дома, никуда не ходить. Но Арина не послушалась. Она, классическая карьеристка, думала исключительно о работе, поэтому вернулась в редакцию, где держала в шкафу одежду на любой случай, переоделась и поехала на вечеринку к какой-то певичке. Мне довелось услышать беседу двух журналистов «Дома солнца»: девушка по имени Лена говорила корреспонденту Виталию, что Арина велела присутствовать на том же мероприятии Фонаревой. Олеся вроде не хотела ехать, мол, она одета неподобающим образом. Обнорская пожурила ее, сказала, что нужно всегда иметь в кабинете несколько комплектов разноплановых нарядов, и пообещала дать ей платье для тусовки. А Фонарева, вместо того чтобы поблагодарить заботливую начальницу, заныла: «Подвези меня, неудобно в вечернем прикиде такси ловить». Обнорская согласилась. Все. Больше женщин никто не видел. Утром они не пришли на службу, но коллеги не всполошились. Все та же Лена выдвинула версию, что они просто напились и сейчас мирно спят, явятся обе ближе к вечеру.

– Ты посмотришь отчет? – спросил Глеб Валерьянович, кладя передо мной прозрачную папку.

Я кивнула и начала перелистывать страницы.

– Куда могла направиться Олеся? – повторила вопрос дня Лиза.

– Уехать, улететь из Москвы, – пробормотал Роберт, глядя на монитор. – Обнорская убита вчера поздно вечером, у Фонаревой были в запасе почти сутки. В принципе, она может оказаться даже в Америке. Если есть паспорт с визой, то почему нет?

– Я вот тут подумал, почему Фонарева так усердно… – начал Денис.

– Пятна! – перебив его, закричал Троянов. – Черт побери, я все мучился, где про них читал… В деле Андрея Молокова! У части жертв бандитов во рту и на пищеводе имелись темно-синие или фиолетовые отметины. Местные эксперты предположили, что водителей отравили ядом. Помните, я рассказывал вам, как орудовали убийцы? Подсылали красивую девушку, которая подсаживалась за столик к жертвам. Она находила момент и незаметно подливала шоферам отраву. Но! Интересная деталь! Молоков разбойничал давно, тела убитых его бойцы никогда не прятали, трупы просто бросали. Так вот, в течение шести лет у погибших не было никаких следов во рту, зато позднее появились.

– Яд банда начала применять не сразу? – уточнил Борцов.

– Именно так, – подтвердил Роберт. – Оцените совпадение: в тот год, когда преступники разжились отравой, Молоков женился на Медведевой.

– Ее отец, Олег Медведев, работал химиком! – воскликнула Лиза.

– В точку! – подпрыгнул Роберт. – Двадцатого июля Арина, тогда называвшаяся Ириной Медведевой, расписывается с Андреем Молоковым. Двадцать седьмого пожар уничтожает лабораторию Олега Медведева, а сам он погибает в огне. А в сентябре находят первый труп с пятном во рту. Ну-ка, попробую вот сюда еще заглянуть…

– Хочешь сказать, что зять убил тестя? – спросил Борцов. – И украл некое отравляющее вещество?

В комнату вошел Иван Никифорович.

– Кого вы просили пристроить меня в «Дом солнца»? – забыв поздороваться, спросила я у босса.

– Приятеля, – ответил тот.

– Можете назвать имя? – не успокаивалась я.

– Лукинский Федор Егорович, – после небольшой паузы ответил шеф. – Депутат, высокопоставленный чиновник.

– Навряд ли он сам звонил в редакцию, – предположила я. – Пожалуйста, прямо сейчас, несмотря на то, что наступила ночь, выясните у Лукинского, кто по его приказу беседовал с Николаевой.

Иван Никифорович достал телефон, несколько раз набрал номер, а потом сказал:

– Не отвечает. Голос на английском сообщает о недоступности абонента. Похоже, Федор за границей.

Но я не привыкла сдаваться:

– Роб, немедленно добудь мобильный номер Николаевой.

Троянов кивнул, и вскоре я получила возможность соединиться с владелицей издания «Дом солнца». Однако Ольга Ивановна тоже не отвечала, и понятно почему: в столь поздний час нормальные люди, как правило, спят.

– Попробуй на домашний позвонить, – посоветовала Лиза, – сотовый она могла в сумке оставить, а та на вешалке в прихожей висит.

Я уже собралась отсоединиться, но вдруг услышала всхлип и женский голос:

– Алло!

– Добрый вечер. Вас беспокоит Татьяна Сергеева, участница проекта «Убей лишний вес», – быстро сказала я. И собралась представиться по-настоящему: – Ольга Ивановна, на самом деле…

– Т-танюша! – не дав мне договорить, заикаясь, произнес хриплый голос.

– Вы заболели? – насторожилась я. – Голос пропадает? Кашель? Насморк?

– Эт-то К-ксения, – донеслось в ответ, – Ряббикина. С-сижу в коридоре б-больницы. Т-тут жутко! Грязно. От-твратительно. Холодно. Страшно. И автомат б-больше б-банок не дает. С к-коктейлями.

Я включила громкую связь, а Рябикина все говорила и говорила, изредка перемежая свою речь всхлипываниями. Скоро мы поняли, что Ольга Ивановна попала в реанимацию. У Николаевой случился то ли инсульт, то ли инфаркт, Ксения, которая сопровождала начальницу, не знает точно диагноза. Сейчас Рябикина находится в клинике, держит вещи Николаевой, включая сумку и телефон. Уехать домой она не может, потому что, желая успокоиться, пока владелицу издания осматривали в приемном покое, Рябикина добыла из стоящего поблизости автомата несколько банок джин-тоника или какого-то другого дешевого пойла и слегка окосела. Слава богу, у журналистки хватило ума не садиться за руль.

Спиртное притупило ум, Ксения не удивилась, с какой радости рядовая участница проекта «Убей лишний вес» трезвонит ночью Николаевой и откуда она знает номер личного мобильного главного редактора. Рябикина жаловалась без умолку, плакала, просила забрать ее из «ужасного, грязного, отвратительного коридора», но сообщила причину, по которой Ольге Ивановне стало плохо.

Журналисту Виталию, разговор которого с девушкой по имени Лена я случайно подслушала, требовалось спешно завизировать интервью с какой-то звездой. Текст парень сдал вовремя, но Фонарева никак не возвращала ему выправленный вариант, а сегодня вообще не явилась на работу. Виталий отправил Олесе кучу эсэмэсок и наконец получил ответ: «Иди открой мой комп и возьми статью». Корреспондент помчался в ее кабинет, «оживил» ноутбук и первым, что он увидел на вспыхнувшем экране, оказалось письмо Фонаревой, адресованное Рябикиной, то самое, которое потом дал мне мальчик Володя в виде журавлика.

Виталий прочитал послание, пришел в ужас и помчался по редакции с воплем:

– Фонарева убила Обнорскую!

С ним же он ворвался в кабинет главного редактора. А та, услышав правду, воскликнула:

– Он меня убьет, когда узнает, что случилось с Ариной! У него очень длинные руки, даже сейчас он может все!

Потом Ольге Ивановне стало плохо. Приехала «Скорая», Ксения вызвалась сопровождать владелицу журнала в больницу.

Глава 34

– Зачем Фонарева копировала Арину? – вдруг поинтересовался Денис. – Давно пытаюсь обратить всеобщее внимание на данный факт.

– Неинтересная тема, – оборвала я Жданова.

Но тот неожиданно уперся:

– Наоборот. Вы вот думаете, что Олеся сделала себе фальшивые документы и улетела в Америку. А что, если все не так? Между прочим, на улице буран, аэропорты не работают.

– Есть поезда, автобусы, электрички, машины, – перечислила Лиза. – И, вероятно, преступница сидит сейчас на заранее снятой квартире, где-нибудь в Лианозово, пьет чай. Надо разослать фото Фонаревой, пусть полиция подключается к поискам. Необходимо обыскать ее квартиру и рабочий кабинет, изучить компьютер.

– Я знаю фамилию, которой она воспользуется, – объявил Денис. – Вот вы никак не хотите въехать в мои рассуждения, а между тем…

– Живо говори, что придумал! – заорал Иван Никифорович.