Последний приют - Решад Нури Гюнтекин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но однажды обнаружив, что дела идут не так хорошо, как хотелось бы, он в гневе решил все бросить. Мы приехали именно в тот день, когда Пехлеван решил расторгнуть творческий союз со своей партнершей. Между Пехлеваном и Хандан произошел большой скандал.
Хандан Джеляль занимала лучший номер в отеле. Ближе к вечеру она готовилась к отъезду.
Мы предложили этот самый лучший номер в отеле Макбуле. Однако она обиделась. Гордо подняв голову, с чувством отвращения выкрикнула:
— Она микроб, я не стану жить в ее комнате!
Я очень устал и задремал на диване. Хандан Джеляль, которая никак не могла собраться, распевала песни. Ее новая ссора с Пехлеваном только завершилась, и он спустился в казино.
Теперь, даже расставаясь, они не прощались. Женщина находила все пошлым, плакала и капризничала.
Пока я дремал в углу, дверь открылась. И совсем неожиданно появилось изящное и стройное создание с покрасневшим от слез и раздражения красивым лицом. Оно зашло в ванную комнату в пижаме и долго-долго там мылось. Уходя, в дверях оно столкнулось с ходжой. Он подошел ко мне с застывшим взглядом.
— Что это было? — спросил он. В его голосе не осталось никаких признаков усталости.
— Иногда так и хочется задушить этого бессовестного гада! — сморщившись, произнесла Макбуле.
Наконец пришли из дома культуры, чтобы забрать Хандан Джеляль.
Я не мог покинуть номер, так как хозяин отеля предупредил меня о том, что может прийти один военный, чтобы занять освободившуюся комнату.
Я увидел ее еще раз перед самым уходом. Ходжа, не выдержав, затерялся в толпе провожающих, чтобы в последний раз взглянуть на Хандан. После ее ухода он бросился в комнату, которую она покинула, и жадно стал осматривать ее ложе.
— Прошу вас, посидите немного в коридоре и разрешите мне убрать номер, — сказал ему вошедший работник отеля.
— Да что тут убирать? — разозлился на него бедный ходжа.
— Ведь тут человек спал.
— А если бы эта женщина не уехала сегодня ночью, а пригласила бы тебя к себе, тогда бы ты тоже испытывал отвращение?
— ……..
— То-то и оно. Тогда нет проблем?
В комнате, пропитанной запахом ее духов, я моментально отключился. Когда наконец мне удалось встать со своего места, была ночь. Со всех сторон гремела музыка из граммофонов и по радио. Развлечения шли полным ходом. В угловом муниципальном казино давала представление прибывшая труппа арабов.
Сладкая парочка Масуме и Мелек находились там. Рядом с ними Дядька. Я заметил, что ходжа с Пучеглазым и Пехлеван вместе пили. Азми был опять, как всегда, без настроения. Он сидел за отдельным столиком обиженный и уставший. Увидев, он подозвал меня к себе.
Пехлеван решил остаться здесь. Девушки-арабки пели песни. Потом подошли к Пехлевану стали в знак уважения и почитания целовать ему руку и пригласили на сцену. Он действительно очень хорошо пел песни. Раздался гром аплодисментов, оглушивший всю улицу.
Пехлеван был очень любезен с нами. Воспользовавшись этим, ходжа попытался поговорить с ним на волнующую его тему — Хандан.
— Знаешь, брат, слава Аллаху, что избавился от этой ноши. Вот потаскуха-то! Обчистила меня до нитки! Оставь ты разговор про эту бабу! Так поругались! Чуть не избил ее, да плакать стала, — сказал Пехлеван.
Глава тридцать четвертая
Мы проходили через снежную и открытую всем ветрам гору, через поселки, где, как и на горе, невозможно было найти кров. Потом, замерзая, поднялись на вершину и начали спускаться в долину, и тут в горной теснине, окруженной со всех сторон горами, мы застали лето. Погода была настолько теплая, что я даже заметил что перелетные птицы, отбиваясь от своих стай, спускаются сюда, чтобы повеселиться. Наш путь проходил под теплыми солнечными лучами. На одной стороне мы видели огороженные дворы с домами из красной черепицы. На деревянных террасах были подвешены связки сушеных фруктов и овощей. Газали никак не мог отогнать от своего лица назойливую и большую муху и пытался ее убить.
— Оставь ее, она — вестник тех теплых краев, куда мы направляемся, — сказал ему ходжа.
В самом деле, нам показалось, что мы находимся на Эгейском побережье. Мы пошли вдоль маленькой речушки. Поселок должен был находиться восточнее, около речки. А пока попалось только несколько оставшихся развалин — кругом привычный недодел. После позавчерашнего ветра и снега мы чувствовали себя разбитыми.
Мы узнали, что артисты в этих местах долго не задерживаются. Однако Пучеглазый предложил:
— Мы не должны проходить мимо, не разведав обстановки.
— Говорят, змей не ест землю из-за боязни, что она закончится! Так и я боюсь, что однажды все пути-дороги закончатся, и я окажусь дома, — с грустью говорил ходжа.
Мы вошли в поселок. Редкие дома то там, то тут были разбросаны по садам. Мы стали бродить наугад. После продолжительной прогулки оказались у кофейни с верандой из виноградных лоз. Сверху были еще ветки с зелеными листьями, на них висели маленькие, черные кисточки винограда.
Ремзие, потянувшись, сорвала одну кисть и угостила Дядьку.
Подойдя к речке, через которую шел низкий, каменный мост, мы заметили развилку и четыре дороги, ведущие к горе, что напротив. Странно еще то, что за мостом, впереди уже знакомой кофейни, виднелась заасфальтированная дорога, которая вела к недостроенной постройке, похожей на казарму. Из одной из лавок, расположенных по обе стороны постройки, вышел седой мужчина лет пятидесяти со значком на груди и подошел к нам. Справившись о нашем здоровье, он пожал женщинам руки, называя их «дорогими землячками». Мы попросили показать нам центр поселка.
— Пока что тут и находится, — сказал он, вздыхая. Видя наше изумление, он пояснил: — До прошлого года у нас был очень деятельный губернатор. В его программу входило развитие и подъем этих мест. Большую часть своего времени он проводил здесь. «Эти места должны быть центром уезда», — говорил он. Уж очень старался. — Потом, показав, на видневшиеся, на холме среди деревьев развалины, добавил: — «Поселок должен быть построен тут. Сначала надо определить его границы. И не бояться больших пространств, раздумывая над тем, чем его заполнить», — говорил губернатор. Я сам был такого же мнения. Однако уж очень он расширил это пространство и потом сам ушел.
У мужчины было красное лицо,
