Обет Меченого - Дмитрий Луценко

На Барьере товарищей встретили ожесточённой пальбой — противник явно пытался ослепить экипаж, выведя из строя средства наблюдения. Точное расположение последних на данной технике противник не знал, а потому фрименам удалось уничтожить по большей части только те приборы, нахождение которых визуально на движущейся машине не представляло затруднений. В свою очередь, Меченый стирал в порошок любое место, где он заметил какую-либо активность или которое только почудилось подозрительным. Уже казалось, что проскочили без особых проблем — самоходка миновала баррикады и заграждения, стрельба сникла, как вдруг сталкер увидел застывшую в ста метрах фигуру на одном колене. Меченый развернул на цель стволы Шилки, но хлопок выстрела из противотанкового гранатомёта раздался раньше, и почти тут же гулкий удар в борт.

— Горим!!! — истошно закричал Жердев.

Меченый ещё успел размельчить раньше времени восторжествовавшего гранатомётчика, вместе со строительным вагончиком, из-за которого тот высунулся, прежде чем всё пространство самоходки затянуло едким непроглядным дымом. Машина стремительно теряла ход и, наконец, уткнулась в придорожный валун. Заходясь кашлем, товарищи покинули гибнущую зенитку. Причём Жердев выскочил не только с оружием, но и огнетушителем. Сталкер понял, зачем тот ему, только когда капитан обдал его пеной, сбивая огонь, прижившийся на спине комбинезона и рюкзаке.

— Твои берцы тоже горят! — обратил его внимание Меченый.

Разобравшись с огненной стихией, осмотрелись, аккуратно высунувшись из-за чадящей самоходки. Приходилось поторапливаться и рисковать, пока на помощь заставе не подоспел кто-нибудь с базы (если конечно после произошедшего там найдутся таковые смельчаки). Никаких признаков жизни на обоих склонах не наблюдалось, что облегчало покидание поля боя. Тем не менее, уходя в сторону Радара, напарники максимально использовали в качестве укрытий складки местности, чтобы не схлопотать пулю от какого-нибудь затаившегося недобитка. Удостоверившись, что преследования нет, Меченый решил внести некоторые изменения.

— Коля, дозиметр или выключай или ставь на вибрацию. В этих краях и так-то шуметь не рекомендуется, даже негромкий разговор иной раз вреден для здоровья, а наш случай особый. Попробуем затеряться. Пусть помучаются, поищут нас. Для этого, как понимаешь, нам лучше быть тише воды, ниже травы.

— А радиация как же? Тут пятна регулярно попадаются по 3000 микрорентген и более, а вибрацию иной раз и не почувствуешь.

— Монстры и монолитовцы насчёт радиации не парятся, зато слышат всё прекрасно. В самый неподходящий момент этот прибор своим писком нас под монастырь подведёт. И рад будешь на лишние рентгены променять, да никто уже по такому курсу нас не выручит. Впрочем, сильно не кручинься, я и сам радиацию, которая выше среднего, ощущаю не хуже дозиметра: или внезапно голова начинает побаливать, или ступни ног горят, или в паху потягивает, а иногда всё сразу. Окромя прочего, сильную радиоактивность выдаёт запах свежести. Ну, знаешь, вот как после грозы озоном пахнет — так ровно то же самое.

— Хорошо, Сергеич, сейчас изменю режим.

Несмотря на то, что к радиолокационной станции вела асфальтированная дорога, вариант с приятной прогулкой по её ровной поверхности даже не рассматривался. Шли параллельным курсом на некотором удалении, по буеракам и разросшимся зарослям сорной травы и кустарников, которые на протяжении многих лет не испытывая вмешательства человека, превратили местность в труднопроходимую полосу препятствий. Ради бесшумного перемещения в этом подобии джунглей продвигаться приходилось очень медленно, что всегда непростая задача. Нельзя просто продираться через эту живую паутину или тем более рубить её мачете, как турист покоряющий сельву. Здесь на каждом шагу необходимо смотреть, куда и как ставишь ногу, не цепляет ли одежда или снаряжение кустарник, любую веточку мешающую проходу нужно аккуратно отвести рукой и также сопроводить на место. Для двух человек, один из которых ранее служил в армейской разведке, а второй в спецназе, именно такой способ передвижения естественен, иное же представляется немыслимым. Оставаться незамеченным, появляться оттуда, где тебя не ждут — эти понятия для них непреложная истина со времён курсов молодого бойца, проводившихся перед присягой. А в том, что «лёгкая» дорога хорошо контролируется, нетрудно убедиться, благо её полотно практически всё время находилось в зоне прямой видимости. Сколько шли, на всём протяжении пути непрестанно виднелись трупы сталкеров. Невозможно было пройти пятидесяти метров и не наткнуться взглядом на чьи-то останки на асфальте: где один-два, а иногда и разные по численности группы убитых. Рядом с одним из особенно больших скоплений на придорожном валуне, несомненно, кровью одной из жертв, крупными грубыми мазками кто-то намалевал «ТАК БУДЕТ С КАЖДЫМ». Большинство из умерщвлённых валялись просто неприкаянные и никому ненужные, но хватало и тех, на чью долю выпала участь показательной казни. Лютую злобу палачей в этих краях ничто не сдерживало. Помимо насаженных на штыри, подобно тому, как Жердев уже видел на военных складах, встречались распятые на импровизированных крестах, подвешенные за рёбра на крюках, и даже просто на верёвке продетой подмышками, только со связанными сзади руками. В последнем случае даже потребовались разъяснения сталкера, ибо Николай, здоровый на голову в отличие от монолитовцев, не мог сам додуматься до подоплёки такого решения.

— Ты просто из-за зарослей видишь только верхнюю половину тела, — полушёпотом произнёс Меченый. — Монолитовцы вешают таких несчастных на участках, где часто появляются псы. Делают это нарочно не высоко и не низко, так чтобы зверюги до них могли достать, только вставая на задние лапы, ну или в прыжке до пояса казнённого. Вешают пленного целым и невредимым, чтобы дольше мучился, пока его рвут на куски и объедают снизу. Капитана непроизвольно передёрнуло, а лицо скривила гримаса отвращения.

— Кто вообще при таких перспективах им в плен сдаётся?

— Те, у кого желание жить сильнее разума и воли.

— Ты с этими фанатиками ведь не раз сталкивался, на что это похоже?

— Крайне агрессивные и неадекватные по жизни отморозки, с которыми можно договориться с тем же успехом, что и с чернобыльским кабаном. Отлично вооружены. По одному или по двое, за исключением снайперов, они не ходят. Вкупе с тем фактом, что они пойдут на любые потери ради уничтожения врага, это делает их для нас особенно опасными.

Ужасную картину владений смерти в полной мере дополнял здешний воздух. Какие-то трупы почти разложились до скелета, иные, относительно недавние, источали сильный, тошнотворно-сладковатый запах мертвечины. Последние легко определялись издалека по кружащим над ними мухам. Человеку нужно дышать, без этого никак, но сейчас делать это стало тяжело и противно, ведь полумаска практически не задерживает запах, а использовать фильтры химзащиты нельзя — слишком они шумные при дыхании. К тому же по соображениям безопасности шли всё время с подветренной стороны. Всё-таки лучше дышать таким смрадом, чем привлечь внимание местных хищников. Изредка они попадались на глаза, в основном в лице слепых псов, но однажды повстречался и псевдопёс, обгладывающий труп. Из-за принятых мер предосторожностей он не мог обнаружить напарников по запаху или тем более увидеть, но видимо почуял что-то на ментальном уровне, поскольку замер и повернул морду в сторону пришельцев. Меченый знаком показал Жердеву, что нельзя смотреть прямо на псевдопса. Сталкер ещё пару лет назад приметил эту особенность — за существами обладающими пси-способностями лучше наблюдать опосредованно, смотреть в точку рядом с ними, но не на них, получая нужную информацию боковым зрением. Через какое-то время пёс успокоился и вернулся к своему занятию, что позволило продолжить путь.

На дороге также находилось немало брошенной военной и строительной техники, грузовиков. Стояли они в хаотичном порядке, где их хозяев застал злой рок. Все съёмные, на что-либо годные детали, давным-давно утащили мародёры, так что фактически остались полуразобранные кузова. Какие-то из них попортила только ржавчина, иные ещё и выжег огонь. Чем сильнее была изуродована вещь, тем гармоничнее она смотрелась в этом мире постапокалипсиса. Трижды встречались импровизированные блокпосты, организованные там, где лежали рядом с дорогой или поперёк неё стопки бетонных блоков и плит. Теперь здесь располагались опорные точки монолитовцев. Заметные издалека, они представляли меньшую опасность, чем пикет, засевший на одном из изгибов дороги за камнями. Однако напарники двигались с максимальной предосторожностью, а Меченый, снявший снайпера на близлежащем холме в прошлый свой поход, изучал окрестности с удвоенным вниманием. Эта бдительность и помогла загодя заметить марево, поднимающееся в прохладном воздухе от бездымно устроенного костра, и тихо обойти его стороной. О приближении Чернобыля-2 стало ясно задолго до его появления в прямой видимости. Огромные решётки антенн высотой более ста метров, слитно вытянувшиеся в линию почти на километр, возвышались над лесом с большим запасом. Николай заворожено разглядывал это творение человеческих рук, достойное занесения в список величайших загадок нашей планеты. Выжигатель производил столь же сильное воздействие на сознание любого одним своим видом, как и крупнейшие мегалитические сооружения сотню лет назад.