Османы. История великой империи - Азиз Явуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Напрашивается вопрос: если мабейн стал главным правительственным органом, то чем занимались визири и министры? Тем, чем им полагалось заниматься – исполнением султанских повелений. Согласитесь, что нахождение рычагов правления в руках великих визирей противоречило идее султаната, превращая его в «везират». Абдул-Хамида можно считать единственным из османских правителей, который не делился полномочиями со своим окружением. Все важные решения султан принимал сам, не поддаваясь ничьему влиянию. Работать приходилось много, но Абдул-Хамид справлялся благодаря своей высокой организованности и умению отделять главное от второстепенного. Образ султана, страдавшего манией преследования и потому запершегося в своем дворце, который создавали Абдул-Хамиду младотурки,[198] не соответствует действительности. Никакой мании преследования у Абдул-Хамида не было, просто он доверял немногим, только тем, кто действительно заслуживал доверия. Ну а редкие выезды султана из дворца объяснялись его высокой загруженностью и ничем более.
Султан-труженик и отдыхал за работой, сменяя один род деятельности другим – мог плотничать на досуге, причем довольно искусно (мебель его работы сохранилась до наших дней), писал стихи и оперы, переводил иностранные оперы на родной язык, рисовал, а из физических упражнений предпочитал яглы гуреш.[199] Абдул-Хамид был разносторонне развитой личностью и благочестивым мусульманином. С молодых лет его духовным наставником был шейх суфийского[200] ордена Шадхили Мухаммад Зафир аль-Мадани.
Опираясь на мусульман, султан не отталкивал немусульманское население империи, требуя от него лишь одного – лояльности. В то же время османские власти не препятствовали отъезду немусульман за границу и были готовы принимать немусульман при условии их перехода в османское подданство. «Мы рады всем, кто готов с нами дружить» – такой была суть национальной политики Абдул-Хамида II.
Подобно всем людям, султан Абдул-Хамид не был ни идеальным человеком, ни идеальным правителем, но он искренне заботился о благе государства, которое собирался передать своему преемнику в виде лучшем, чем унаследовал от старшего брата, или, если точнее – от дяди, султана Абдул-Азиза. У Абдул-Хамида было восемь сыновей, семеро из которых дожили до взрослого возраста. Отношения со старшим сыном шехзаде Мехмедом Селимом были весьма напряженными – султану не нравилась независимая позиция сына и его поведение, которое подчас было откровенно дерзким. Отец больше симпатизировал своему второму сыну Мехмеду Абдулкадыру, но в целом о симпатиях Абдул-Хамида по отношению к его сыновьям судить невозможно за неимением достаточного количества сведений, ведь частная жизнь османских султанов никогда не выставлялась напоказ, а официального преемника Абдул-Хамид II назначить не успел…
Абдул-Хамиду было суждено стать первым османским правителем, на которого совершались покушения, наиболее известное из которых произошло 21 июля 1905 года в столице империи, возле мечети Йылдыз,[201] где султан совершал пятничный намаз.[202] Армянские террористы подложили бомбу в султанский экипаж, но султан задержался в мечети, чтобы побеседовать с шейх-уль-исламом, и взрыв произошел до его появления, унеся жизни двадцати шести человек и ранив пятьдесят восемь, четверо из которых впоследствии умерли от ран. Это покушение стало характерным симптомом того разложения, которое охватило османское общество в начале ХХ века. Об этом написано столько, что повторяться нет ни необходимости, ни желания. Можно сказать только одно – до 1908 года был шанс (и веский шанс) удержать Османскую империю на краю пропасти, к которой ее подталкивали все, кому не лень.
Борьба с инакомыслием стала стержнем деятельности султана Абдул-Хамида, и она же привела его к краху, поскольку жизнь всё же требовала перемен, а панисламистская идея, при всей ее привлекательности и полезности, нуждалась в дополнении турецкой национальной идеей.
Начиная с 1908 года по всей Анатолии активизировались младотурки, бывшие идейными наследниками «новых османов». Высказываемые ими либеральные идеи находили широкую поддержку в народе.
В начале июля 1908 года в Македони[203] одна за другой восстали турецкие военные части, к которым присоединилось местное население, причем не только мусульманское. Восставшие не требовали восстановления конституции 1876 года, а провозглашали его на митингах, ставя султана перед фактом. Турецкие части были наиболее лояльными и если уж они выступили против существующих порядков, то гасить этот пожар было некому. Абдул-Хамиду пришлось дать согласие на восстановление конституции и созвать парламент, в котором они получили большинство. Примечательно, что конституционные порядки, восстановление которых стало знаменем младотурецкого движения, просуществовали совсем недолго – до 1913 года, в котором лидеры младотурецкой партии «Единение и прогресс» совершили государственный переворот, показав тем самым, что власть для них важнее конституции и вообще демократии.
Младотурки предполагали, что султан станет послушно утверждать все решения парламента, но Абдул-Хамид был не из тех, кто легко сдается. 1 августа 1908 года султан издал фирман, подтверждавший свое право назначать великого визиря, военного министра и морского министра, что обеспечивало ему контроль над правительством, но младотуркам удалось настоять на своем – угроза нового восстания вынудила султана передать право назначения военного и морского министров парламенту и назначить великим визирем Мехмед Камиля-пашу, одного из младотурецких лидеров. Таким образом, вся политическая власть перешла к младотуркам, а султан со своим мабейном остался не у дел. Однако же у султана оставалось много сторонников…
В ночь с 12 на 13 апреля 1909 года восстали солдаты столичного гарнизона, причем руководил восставшими унтер-офицер Хамди Яшар, что было весьма показательно – младотурецкие настроения в основном пользовались популярностью в офицерской среде, но не среди солдат. Восставшие захватили парламент и другие правительственные здания, после чего потребовали возврата к старым порядкам. Штаб-квартира партии «Единение и прогресс» была разгромлена, но до убийств младотурок дело не дошло – повстанцы ограничились тем, что потребовали выслать лидеров младотурков за границу и очистить армейские ряды от офицеров, разделяющих младотурецкие взгляды. Разумеется, султан Абдул-Хамид сразу же согласился удовлетворить все требования. Младотурецкое правительство было отправлено в отставку, на должность великого визиря был назначен Ахмед Тевфик-паша, опытный дипломат, ставший в 1908 году депутатом парламента. Казалось бы, повстанцы победили, но ими была выиграна не война, а только первое сражение.
Лидеры младотурок в экстренном порядке подняли более ста тысяч солдат, расквартированных в Македонии, и 16 апреля двинулись на столицу. По дороге к ним присоединялись новые отряды, как военные, так и гражданские. Сухопутную армию, названную «Армией действия», поддержали военные моряки, которые заблокировали столицу с моря и начали обстреливать из пушек
