На пути в академию (СИ) - Птица Алексей

Рядом с ней постоянно крутился этот мой новый приятель, с боевого факультета, виконт Альфонсо Родригос-Санчес, ставший уже её пажом, не меньше. Де Сильва благосклонно принимала его ухаживания, особенно, когда это происходило напоказ.

Но если раньше мне было на это глубоко наплевать, то сейчас её поведение будило в груди лёгкое раздражение. Я ещё не забыл вкус её соленых слёз на щеках, и видимо, мне это понравилось. А может, у неё даже слёзы были магическими, кто их знает, этих ведьм!

Я злился, иногда украдкой бросая на неё взгляды, когда мы оказывались на совместных занятиях, правда, случалось это очень редко. Этому также способствовали испортившиеся отношения с преподавателями. Ректор Ариас де Кардона открыто игнорировал меня, не допуская до практики по боевой магии.

Это предвзятое отношение сразу переняли и другие преподаватели. Благожелательно ко мне были расположены только наш собственный декан и декан специалитета. Она относилась ко мне даже благосклонно. Больше всего мне у неё нравились занятия по управлению погодой, и там тоже была практика. В один из дней, для отработки навыков управления погодой, нашу группу вывезли на озеро Эмбальсе дель Хуахарас.

— Ёшкин кот, ну и названия! — первым делом подумал я, когда мы прибыли на место. Очертания озера очень сильно походили на головастика. Там, где у него начинался хвост, мы и начали свои занятия. Мариз де Брийон кратко напомнила об управлении погодой. Ничего особо интересного в этой лекции не было. Обычные рассказы о том, как формируются облака, и отчего идёт дождь, но для этого века её знания были очень многообразными и сложными. После вводной части мы непосредственно приступили к практическим занятиям.

Каждый из нас, по очереди, садился в лодку. Её отталкивали от берега, и дальше ученик должен был переплыть через озеро, по всей его длине. В лодку каждый юноша садился без вёсел, и только его знания и умения должны были помочь преодолеть необходимое расстояние.

Моя очередь на прохождение испытания была почти в конце всей нашей цепочки. Первым на снаряде оказался барон Перес. Когда его лодка оказалась вдали от берега и стала бесцельно болтаться по озеру, он опустил руки в воду и стал грести ими, направляя в нужную сторону. Получалось плохо. Лодка крутилась на месте, шаталась и всяким другим способом показывала, что она не намерена подчиняться таким слабым потугам, чем вызвала злость барона.

Вскочив на ноги, он начал громко ругаться, вкладывая в свой голос магию. Эхо его голоса разносилось далеко вокруг, вызвав мелкую рябь на воде. Не будь дураком, барон заметил полученный эффект, и стал уже более целенаправленно орать, вызывая нужные ему звуковые волны, которые, отражаясь от берегов, вызывали мелкие всплески воды, помогающие толкать лодку в нужную сторону.

Постепенно громкость голоса перешла в его качество, и Перес смог задействовать напрямую магическую силу, направляя мелкие волны в борт своей лодки. До противоположного берега он добрался через несколько часов, полностью охрипший, злой и мокрый.

Всё это время от берега отчаливали, одна за другой, следующие лодки, с очередными испытуемыми, каждый из которых выбирал свой способ направлять лодку к нужному берегу.

Кто — то использовал ветер, кто — то смог найти подводное течение и, усилив его, лавировал судном, а кто — то даже смог догрести просто руками. Некоторые, оторвав сиденье от лодки, гребли этой доской, смекалка тоже шла в зачёт, если умений не было.

Зайдя в воду по колено, я направил лодку с сидящим в ней Винсенте как можно дальше и вернулся обратно на берег. Моя очередь была следующей. Запрыгнув в лодку и сильно оттолкнувшись, я приступил к испытанию.

Впереди плыл Винсенте, тщетно пытаясь вызвать движение воды в нужную ему сторону, но в управлении погодой он был полный ноль. Его ждала та же незавидная участь, как и многих наших товарищей, разбросанных в хаотичном порядке на своих судёнышках по всему озеру.

Столкнув в воду очередную лодку последнего студента, наш декан Андрес погрузился в большую шлюпку с парусом на единственной небольшой мачте. Посадил туда же Мариз и поплыл вслед за нами, работая вёслами. Затем он поднял парус, и декан факультета управления погодой стала направлять лодку в нужную сторону. Попутно они вылавливали тех, кто так и не смог справиться с заданием.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Всего этого я не видел, сосредоточившись на решении своей задачи. Опустив руки в воду, я бездумно смотрел, как проступали их очертания через зеленоватую озёрную воду. До управления ветром я ещё не дорос и вряд ли когда-либо дорасту. А вот с водой всё было намного проще.

Закрыв глаза и пропустив энергию через своё тело, я почувствовал движение воды. В озере, которое казалось спокойным и не волнуемым даже ветром, вскользь проносящемся по его глади, бродили потоки воды. Холодные внизу, тёплые наверху, эти потоки постоянно перемещались, курсируя в глубине.

Они были слабыми, но если их усилить и перемешать, то… Энергия моего магического ядра стала вливаться в воду. Площади соприкосновения не хватало и, осторожно перегнувшись через небольшой бортик, я погрузил свою руку почти полностью в воду и коснулся лицом озёрной глади. Сквозь воду были видны маленькие и большие рыбы, плавающие в глубине.

Вода забурлила, от моей энергии пошёл мощный поток, достигнув самого дна, он перемешал между собой слои воды и образовал слабое течение. Подхватив мою лодку, оно начало двигать её в правильном направлении. Лодку Винсенте, находящегося недалеко от меня, краем образовавшегося течения подхватило и понесло вслед за мной. Через час мы благополучно прибыли к противоположному берегу.

Также успешно смогли выполнить это задание ещё восемь человек. Остальных собирали по всему озеру два декана. Это занятие было зачтено в качестве практики не только по управлению погодой, но и по ежегодной итоговой морской практике. И этому были свои причины.

Началась франко-голландская война, и в море было небезопасно. Наш декан предпочёл не рисковать, и правильно сделал, из нас моряки пока были никудышные, да и бойцы не очень. Учебный год постепенно подходил к концу. Занятия становились всё проще, в связи с тем, что предпочтение отдавалось практике.

Но предметы обучения на нашем факультете, в основном, отличались от программ на других факультетах, и это отличие было кардинальным. Наш факультет недаром назывался морской инквизицией, а значит и направленность у нас была не только морской, но и духовной, чего до этого не было никогда.

Вместе со всеми мы изучали и риторику, и историю церкви, и борьбу с ересями, но всё это было в усечённом варианте, и получаемые нами знания ни в какое сравнение не шли с теми знаниями, которые преподносились студентам с факультета инквизиции. Да и практики у нас совместной с ними ни разу не было. А она была очень необходима.

Видимо, об этом вспомнили, и декан факультета инквизиции почтил нас своим вниманием лично, да и не просто на час-полтора, а захватил себе весь день, до и после обеда.

Взойдя на кафедру и разложив там необходимые ему материалы, инквизитор Роберто Белларминни приступил к лекции.

— Благородные юноши, сегодня мы с вами проведём занятие по духовным практикам, способным сломить психику человека, попавшего под влияние ереси, и, не прибегая к пыткам, узнать всю информацию, которую он скрывает от святой церкви. Также они позволяют отринуть его от ереси и дать ему возможность глубоко раскаяться в этом. Одно только в этом есть исключение, это чернокнижники. Если вам придётся с ними столкнуться, единственным выходом для вас будет их уничтожение. Запомните это, благородные идальго, и никогда не пытайтесь взять их в плен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Цель этого занятия — научить вас работать с пленными. Я далёк от мысли, что вы будете искоренять ересь на кораблях. Любой пойманный вами пират уже продал свою душу дьяволу и не должен надеяться на ваше снисхождение, они сами по себе являются ересью и должны быть уничтожены. Но вас слишком мало, а работа вас ожидает весьма серьёзная. Я бы даже сказал, что архи важная.