Ладья света - Дмитрий Емец

Спата Мефа мелькала огненно и коротко. Страж с мечом тье пятился назад. Пожалуй, впервые в жизни Багров до конца понял, почему хорошая атака является одновременно и защитой. Все же тартарианцы не были напуганы. Сражались цепко и с каждой секундой все увереннее. Они уже постепенно растягивались, чтобы удобнее было атаковать Буслаева с двух сторон.

— А, ученик Арея! Узнаю посыл старика: не сражаюсь, а убиваю! А что ты скажешь на это?

Страж с шотелом гибко ушел от выпада спаты и, обманув Мефодия боковым ударом в шею, атаковал его круговым ударом в ногу. Удар был такой силы, что отражать его спатой было бесполезно. Глиняный скат помешал Буслаеву подпрыгнуть. Больше интуитивно, чем продуманно, он бросился вперед и, пробежав между тартарианцами, оказался на дне котлована. Там он остановился и, переводя дух, вытянул спату навстречу стражам мрака. На миг он усомнился, что сможет победить, — слишком давно не тренировался, и спата в его руке дрогнула. Тартарианцы уловили его неуверенность.

— Что? Против двоих никак? Дыхания не хватает? — насмешливо спросил страж с шотелом. — Давай один на один!

Было заметно, что бойцу Черной Дюжины хочется расправиться с Буслаевым самому. Одно дело убить ученика Арея в равном бою, а другое — разделить победу еще с кем-то. Второй страж это тоже прекрасно понимал.

— Почему ты? Он мой!

— Нет, мой! — прорычал тартарианец с шотелом.

Вскинув голову, он с досадой углядел в небе две маленькие точки, а чуть поодаль от них третью, летящую с провалами.

— Этот проклятый златокрылый привел подмогу! Ты даже добить его не смог! Уходим!

Зная, что боевая двойка златокрылых расстреляет их сверху маголодиями, против которых метательные ножи оружие слабое, тартарианцы помчались по осыпающемуся склону котлована. Когда они проносились мимо него, осмелевший Матвей атаковал пробегавшего мимо него стража палашом. Тот легко отбил его удар и гардой меча ткнул Матвея в челюсть. Багров упал на колени. Тартарианец приостановился, готовясь его добить.

Матвей осознал, что это конец, но ощутил скорее недоверие, чем ужас.

«Неужели я умру? Не может этого быть! Это же я!» — подумал он, подвисая в каком-то особенном, замедленном времени. Занесенный клинок медленно падал, приближаясь к нему.

— Не трогай его! Это добыча Джафа! Или хочешь иметь дело с Джафом? — предупреждающе крикнул второй страж.

Рука тартарианца отдернулась. Клинок скользнул по волосам Матвея, не тронув его головы. Страж мрака беззвучно метнулся к стене дома и растаял, не то телепортировавшись, не то пройдя сквозь покрытый грибком оштукатуренный кирпич.

Всего этого Мефодий не видел. Он склонился над раненым златокрылым, которого не успел добить страж мрака. Златокрылый открыл глаза. У него были тонкие пшеничные усики, а лет ему на вид было не больше двадцати двух тысяч. Как же должен был он стараться, чтобы в этом возрасте получить золотые крылья!

— Потерпи. Тебе помогут, — сказал Меф.

Златокрылый слабо покачал головой. Говорить он не мог. Его грудь вздрагивала, он кашлял кровью. Поймав руку Мефа, он разжал ему пальцы и что-то вложил в ладонь. Мефодий ощутил твердую ребристую поверхность и переходящее в жар тепло.

— Теперь… твои… — сквозь кровавый кашель различил он.

Златокрылый сделал попытку улыбнуться Мефу, но на губах у него уже лопались розовые пузыри. Чтобы не захлебнуться, страж попытался приподняться, мучительно закашлялся, повел подбородком, и вдруг тело его разом опало. Пальцы, стискивающие руку Мефа поверх того непонятного жгущего предмета, разжались.

Сбежав в котлован, Багров схватил Мефодия за плечо:

— Идем отсюда! Или нам придется объяснять златокрылым, как мы здесь оказались!

— Ну и что? Мы сражались с мраком!

Багров заглянул в котлован, где, медленно становясь прозрачным, таяло тело светлого стража. Белые крылья сливались с глиной.

— Никто не будет разбираться! Просто шарахнут маголодией, и все! Да очнись ты! — крикнул Матвей, срывая Мефодия с места.

Притаившись под деревянным навесом, где прозрачными слезами капал умывальник, они дождались, пока новая двойка златокрылых скользнет в котлован. Здесь же, под навесом, отвернувшись от Багрова, Мефодий впервые разжал пальцы.

На открытой ладони лежали золотые крылья. В том месте, где на них попала кровь прежнего владельца, они сияли так, что ученик Арея едва мог смотреть. Что-то капнуло со лба Мефодия, стремительно пробежав по коже, и крылья вспыхнули так же ярко, как там, где была кровь златокрылого. Проведя рукой по лбу, Буслаев обнаружил глубокую царапину.

«Странно, я же не ранен!» — подумал он и тотчас смутно вспомнил, что оцарапал лоб рукоятью спаты, когда отбивал атаки тартарианца.

— Что там у тебя? — кисло спросил Багров. У него ныла голова и опухала челюсть. Страж мрака не пожалел его, когда ударил в нее гардой.

Мефодий торопливо сжал пальцы:

— Ничего! Пошли!

На набережной он вскочил на каменный парапет Москвы-реки и, повиснув на руках, спрыгнул в прикованную цепью лодку. Лодка была весельная, на дне плескалась вода. Похоже, она использовалась техническими службами для покраски знаков речной навигации, потому что следы краски покрывали ее повсюду, точно оспа.

Вслед за Мефом в ту же лодку обрушился Багров. Сделал он это довольно неуклюже, лодка закачалась, и они оба едва не оказались в воде.

Мефодий справился с замком и, взявшись за весла, оттолкнулся от набережной. По центру реки, грохоча музыкой, цепочками плыли остекленные рестораны. На открытых верхних палубах стояли барышни в шарфиках, с бокалами в руках и томно смотрели на воду. Течение быстро несло их. Золотые крылья лежали у Мефа в нагрудном кармане. Он ощущал их настойчивое пульсирующее тепло.

— Как мне найти Джафа? — спросил Мефодий, возвращаясь к прерванному разговору.

Лицо Багрова вскипело досадой. Джаф был последним, о ком ему хотелось вспоминать. Особенно теперь, когда ему сохранил жизнь тот, кто сам, оказывается, побаивался Джафа. Что же такое этот страж с лицом молодого льва, что его опасаются даже тартарианцы?

— Так ты поможешь мне найти Джафа? — повторил Меф.

Багров свесил с лодки руку. Ладонью зачерпнул воду. Речная вода пахла водорослями и нефтью. Мефодий ждал. Когда мужчина, подобный Багрову, дает задний ход, он не делает это сразу. Ему важно сохранить хорошую мину при плохой игре, показать, как сильно он презирает свет и мрак, а вместе с ними и своего собеседника. Детский сад, ясельная группа, как сказала бы Дафна.

— Тебе не понравится этот способ, — сказал Матвей после долгой паузы.