Русский диверсант Илья Старинов - Алексей Попов

— Подождем авторитетного заключения ученых! — уклонился от прямого ответа Балезин.

Вскоре Балезин позвонил и поблагодарил за доставленную ему таганрогскую тетрадь. Степан Афанасьевич тогда не разъяснил Старинову, что «химические формулы» в тетради являлись схемами ядерных превращений урана.

По вполне понятным причинам Балезин об этом даже не обмолвился. Не сказал он и о том, как насторожили схемы ядерных превращений урана самого Балезина и Кафтанова. Лишь много лет спустя Илья Григорьевич узнал, что записи в тетради, добытой на Кривой Косе, были расценены как свидетельство начавшейся в фашистской Германии работы по использованию в военных целях атомной энергии, тем более что Гитлер уже грозил человечеству каким-то секретным «сверхоружием», а в западной научной печати внезапно прекратились публикации по ядерным исследованиям. На последнее обстоятельство обратил внимание ГКО служивший в авиации лейтенант Флеров, в прошлом — научный сотрудник физико-технического института. По справедливому мнению Г. Н. Флерова, прекращение в западной научной печати публикаций по ядерным исследованиям означало, что эти исследования отнесены к строго секретным и, следовательно, Запад приступил к разработке атомного оружия.

Скорее всего убитый на Кривой Косе фашистский офицер прибыл в южные районы нашей страны, временно захваченные гитлеровцами, не случайно, а для поисков урана. Словом, привезенная Стариновым в Москву тетрадь оказалась для ученых важным документом.

К весне 1944 г. почти вся территория Украины была освобождена Красной Армией от немецко-фашистских захватчиков, заканчивалась деятельность и украинских партизан. Украинский штаб партизанского движения (УШПД) завершил свою работу. Одни партизанские отряды и соединения реформировались и частично вливались в войска Красной Армии, другие — направлялись по согласованию с местными патриотическими силами восточноевропейских стран за рубеж для оказания помощи в развертывании партизанского движения. Настала пора сдавать должность заместителя начальника Украинского штаба партизанского движения и Илье Григорьевичу.

В двадцатых числах апреля 1944 г. Тимофей Амвросиевич Строкач — начальник Украинского штаба партизанского движения — попросил Илью Григорьевича зайти по неотложному делу. Он был не один. У письменного стола сидел человек в форме генерал-майора Войска Польского.

— Знакомьтесь, — сказал Строкач. — Полковник Старинов— заместитель главкома Войска Польского генерал-майор Завадский.

— Создается Польский штаб партизанского движения, — сообщил Строкач. — Нужно решить, чем можно помочь польским товарищам.

Помочь следовало прежде всего инструкторами и техникой. Об этом и пошла речь.

Собственно говоря, Украинский штаб партизанского движения, украинские и белорусские партизаны оказывали польским товарищам помощь уже давно. В специальной школе УШПД, которую возглавлял Павел Александрович Выходец, к весне сорок третьего уже учились вместе с добровольцами из других стран Восточной Европы и добровольцы из Польши. Еще в сентябре 1943 г., например, соединение А. Ф. Федорова, установив контакт с отрядами Армии Людовой в Люблинском воеводстве, передало им значительное количество вооружения. Ближе к зиме штаб направил в эти отряды девять транспортных самолетов с оружием и боеприпасами.

На территории Польши самостоятельно возникли смешанные польско-советские партизанские отряды. А в феврале 1944 г. 1-я Украинская партизанская дивизия П. П. Вершигоры, совершившая рейд через четыре польских воеводства, и партизанское соединение генерал-майора М. И. Наумова, сделавшее бросок к г. Сандомиру, помогли жителям польских сел и городов создать собственные партизанские отряды, поделились с ними оружием и взрывчаткой, научили их подрывать вражеские эшелоны.

В ходе беседы Старинов заметил, что Завадский неплохо разбирается в минно-подрывном деле и спросил, не доводилось ли ему воевать в Испании.

— Нет, не довелось, — по-русски, с легким акцентом заметил Завадский. — А вот учиться минно-подрывному делу приходилось. И учитель неплохой был. Жаль только, не желает признавать бывших учеников!

— Тридцать третий год! Школа Сверчевского! — вырвалось у Ильи Григорьевича.

— Вспомнили наконец! — широко улыбнулся Завадский. — Да, десять лет прошло. Срок немалый.

Строкач продолжил:

— Давайте обсудим, кого из наших работников и инструкторов можно командировать в штаб партизанского движения.

Обсудили несколько кандидатур. Одними из первых были названы фамилии бывшего сотрудника высшей оперативной школы особого назначения (ВОШОН) Алексея Семеновича Егорова, командира отряда «Красный фугас», других видных командиров украинских партизан — Вячеслава Антоновича Квитинского, Александра Романовича Кузнецова, Ивана Николаевича Кондрашова. Последней кандидатурой оказалась кандидатура Ильи Григорьевича. Назвал ее Завадский. Это было совершенно неожиданно и для Старинова, и для Строкача.

— Центральный Комитет нашей партии и командование Войска Польского убедительно просят, товарищ генерал, — настойчиво сказал Завадский, — командируйте полковника Старинова в Польский штаб партизанского движения хотя бы временно. Пусть только работу наладит.

Строкач покачал головой:

— Я доложу о вашей просьбе в ЦК КП(б)У Да и товарища Старинова не грех спросить, как он смотрит на переход в Польский штаб.

На следующий день Тимофей Амвросиевич сообщил, что, несмотря на его возражения, ЦК решил удовлетворить просьбу Завадского и направить Илью Григорьевича в Польский штаб партизанского движения.

Польский штаб партизанского движения тогда дислоцировался северо-западнее города Ровно. В его подчинение перешли организованные в СССР пятнадцать отрядов, насчитывавшие около 2 тысяч человек, оснащенные всем необходимым имуществом и радиоаппаратурой.

Невдалеке от штаба размещалась Польская школа по подготовке партизанских кадров.

Генерал Завадский, как заместитель главкома Войска Польского, находился в расположении штаба армии в районе Луцка более чем в ста километрах западнее штаба партизанского движения.

В Польском штабе партизанского движения Илья Григорьевич занимался вопросами разработки плана боевых действий польских партизан, а затем сосредоточился на материально-техническом обеспечении и подготовке ди-версионно-десантных групп.

Одним из крупнейших партизанских соединений, действующим на территории Польши, была хорошо вооруженная бригада под командованием Ивана Николаевича Банова. К моменту создания Польского штаба она контролировала почти всю территорию от Бреста до Вислы. Ее отряды наносили существенные удары по врагу, заставляя его выделять для контрпартизанской борьбы значительные силы, направляя их в первую очередь на охрану коммуникаций.