Рудиарий - Андрей Посняков

– Это ты верно сказал, – засмеялся Капулий. – Эй, Камилл, ты что там делаешь?

Мальчишка не отозвался, и Рысь посмотрел в поле.

– По-моему, он собирает цветы.

– Делать нечего парню!

Поле было большим, зеленым-зеленым, с разноцветными вкраплениями цветов и узеньким прозрачным ручьем, бегущим меж склонов холмов. Вдалеке, за ручьем, виднелось гречишное поле, еще дальше – заросли олив, а за ними белели здания виллы. Оттуда к ручью шла узенькая дорога, петляющая меж зарослей терновника и малины, через ручей был переброшен небольшой деревянный мостик, по которому как раз сейчас ехала телега с сеном.

– Вот и славно, – посмотрев на телегу, усмехнулся Юний. – Сейчас-то мы все и узнаем.

Дождавшись, когда воз подъедет ближе, юноша выбрался на дорогу и пошел навстречу. Поравнявшись с телегой, поздоровался:

– Аве, добрый человек!

– Аве, – кивнул возница – худощавый мужичок с морщинистым лицом и простовато-хитрой крестьянской улыбкой.

– Говорят, это вилла Кассия Лонгина? – сразу взяв быка за рога, деловито поинтересовался Рысь.

– Да, его. – Крестьянин внимательно посмотрел на юношу.

– Ходят слухи, что он дает землю в аренду? – продолжал Рысь.

– Дает, – усмехнулся возница. – Да только не кому попало, а проверенным людям. Я вот пятый год уже у него арендую.

– И как?

– Да по-всякому! Раньше-то хозяин с меня деньгами брал – тяжеленько иногда приходилось. А вот теперь, года два уже, как продуктами. Тут уж полегче. – Крестьянин засмеялся. – Вот я, к примеру, знаю, что должен с урожая отдать хозяину двадцать модиев пшеницы, так?

– Ну.

– Двадцать я и отдам, а уж все остальное, сколько уродится, мое. Иногда и тридцать модиев бывает, а иногда и вся сотня! Смекаешь?

– Смекаю. Выгодное дело, выходит. А что, рабов теперь на вилле, поди, совсем нет?

Возница снова рассмеялся, показав крепкие зубы:

– Да как же нет-то? С полдюжины имеется, да и Сильвестр, вилик, вчера говаривал, что не прочь бы прикупить какого-нибудь смышленого парнишку, а то приедут скоро хозяева, их тут и развлечь некому.

Юний задумчиво пожевал губами:

– Значит, не даст, говоришь, в аренду?

– Ну, ты, парень, лучше уж у самого хозяина об этом спроси, он через месяц приедет.

– А вилик, этот, как его, Сильвестр. Он не может помочь?

– Сильвестр? – Возчик почмокал губами. – Вряд ли.

– Да мне хоть переговорить бы…

– Ну, переговори… Только его сейчас нет, в город поехал – присмотреть раба, ну, я говорил уже…

– А он по этой дороге обратно поедет?

– А тут одна дорога.

– Ну, спасибо, да хранят тебя боги! – Юний вежливо поклонился.

– И тебе того же.

Крестьянин хлестнул волов, и телега, скрипя колесами, медленно потащилась в гору.

– Значит, вот как… – хитро прищурился Рысь и, обернувшись, закричал Камиллу: – Эй, хватит уже дурью маяться! Иди сюда, дело есть.

– Тпррру!

Сильвестр, доверенный слуга сенатора Кассия Лонгина, натянул поводья коня, запряженного в легкую одноколку. На ухабах немилосердно трясло, и Сильвестр предпочитал ехать тише. Плоское лицо его выражало недовольство – вскоре должен был приехать хозяин с дочерью, а толкового молодого раба, годного развлекать знатных гостей, так и не удалось приобрести. За месяц в Элею заглядывало немало кораблей, однако рабов с них не продавали. Кому здесь, в этой деревенской глуши, нужны образованные и ухоженные рабы? Куда выгоднее везти их в Рим или в какой-нибудь большой город – в тот же Неаполь. В общем-то подход верный, но Сильвестр все же на что-то надеялся, хотел сделать хозяину сюрприз. Вот, который раз уже ездил в Элею, но пока что не везло.

Осторожно подъехав к выбоине, намытой дождями, Сильвестр придержал коня и спешился, а когда высокие колеса одноколки перевалили через яму, вновь забрался в коляску, устроился поудобнее… И вдруг прямо перед собой увидал незнакомого мужчину – здоровенного толстяка с угрюмым лицом и всклокоченной бородой. Впрочем, одет здоровяк был вполне прилично – в тунику из тонкой коричневой шерсти и светло-голубую шелковую лацерну. За незнакомцем, почему-то держа руки за спиною, шагал высокого роста мальчик лет четырнадцати с красивым открытым лицом и светлыми кудряшками, которые при ближайшем рассмотрении оказались крашеными и тщательно завитыми.

– Аве, уважаемый, – на всякий случай кивнул мужчине Сильвестр. – Далеко ли путь держишь?

– В этой вашей Элее продают рабов? – вместо ответа не очень-то вежливо осведомился незнакомец.

– Иногда продают. – Сильвестр улыбнулся. – А что, у тебя есть кого продать?

– А это кто же, по-твоему, осел или, может, собака? – Здоровяк кивнул на мальчишку. – Его вот и веду продавать.

Тут только Сильвестр обратил внимание на то, что руки парня были связаны за спиной.

– Он что же, склонен к побегу?

– Да какое там, так связал, на всякий случай, – махнул рукой незнакомец. – Он ведь, Аэций, ни к чему и не способен, окромя как читать стихи да развлекать знатных господ.

– Постой, постой! – встрепенулся слуга. – А можно его осмотреть?

– А ты что же, купишь его, что ли?

– Может, и куплю.

– Тогда пожалуйста. – Здоровяк быстро развязал рабу руки и, стянув с него тунику, подтолкнул к потенциальному покупателю. – Смотри!

Сильвестр тщательно осмотрел мальчишку и остался вполне доволен: чистая кожа, белые острые зубы, к тому же еще быстроног и умеет читать стихи.

– Беру! – заявил слуга. – Пятьсот сестерциев.

– Что?! – Здоровяк нехорошо ухмыльнулся. – Давно нет таких цен, парень!

– Хорошо, шестьсот.

– Лучше я повешу его во-он на том дереве или утоплю в ручье.

Сошлись на девяти сотнях, и Сильвестр, привязав только что купленного раба к коляске, поехал к вилле. Обернувшись, Камилл подмигнул прятавшемуся в кустах Юнию и неспешно потрусил сзади.

Вилла Кассия Лонгина, включавшая несколько зданий, огороженных высокой каменной оградой, и обширный сад, в общем-то, имела несколько запущенный вид. Что и понятно – слишком уж далеко находилась она от хозяйского глаза. А вилик, что вилик? Такой же раб, как и все прочие.

Выждав пару деньков, – по мнению вожака шайки, вполне достаточных для предварительной разведки, – разбойники ночью подошли к ограде и притаились у раскидистой смоковницы. Именно тут они и условились о встрече с Камиллом, и парень не заставил себя долго ждать. С той стороны ограды затрещали кусты, послышался отдаленный лай, и спрыгнувший с ограды Камилл едва не свалился на голову Капулию.

– Предупреждать надо, – отпрыгнул в сторону тот. – Ну, все разузнал?

– Почти, – шепотом отозвался парень. – Давайте-ка отойдем хоть за оливы, есть там одна вредная старуха, Агриппа. Еще услышит.

Отошли, и Камилл кратко обрисовал ситуацию. Как и догадывался Рысь, кроме плосколицего Сильвестра, исполнявшего обязанности недавно проданного за воровство и бездарность вилика, загородную собственность Кассия обслуживало еще шестеро рабов – два садовника, сторож, конюхи и стряпуха Агриппа. Естественно, что столь малым числом невольников порядок поддерживался лишь весьма относительный. За садом, конечно, присматривали, время от времени прибирались в господском доме, вот, собственно говоря, и все. Да Кассий и не собирался тратиться на рабов для дальней виллы – приданого покойной жены. Всю пахотную землю он давно поделил на участки, раздав их в аренду вольноотпущенникам-колонам или на пекулий рабам. Что же касается сада, продавать его вроде было жалко, потому за виллой и присматривало минимальное количество рабов, от бесприглядности обнаглевших и разленившихся сверх всякой степени. Ночью, кроме вооруженного дротиком сторожа, виллу никто не охранял, поскольку считалось, что охранять в ней нечего. Правда, вот несколько дней назад новый вилик Сильвестр привез двух связанных рабов – девушку и мальчишку, которых и бросили в старый эргастул, крепко-накрепко заперев дверь. К эргастулу теперь подходил либо сам Сильвестр, либо Агриппа, стряпуха. Зачем был нужен Камилл, все на вилле знали, зачем те двое, в эргастуле, – не знал никто, исключая вилика, а тот никому не рассказывал, даже бабке Агриппе. Сказал только, что за ними вскорости кто-то должен приехать, и все. Впрочем, остальные невольники не очень-то и донимали вопросами вилика, побаивались, знали: стоит ему захотеть, и их ленивому благоденствию быстро придет конец.

Рысь задумался над последними словами Камилла. Вот, значит, как! Интересно, и кто же это вскорости должен явиться за Юлией и Луканом? Ростовщик Каллимах?

– Не о том говоришь, – недовольно буркнул Капулий. – Амфоры, амфоры где? Золото, серебришко?

– Честно сказать, не видал я в доме никаких таких амфор. – Камилл покачал головой. – Ну разве что в дальнем сарае за навозной кучей.

– Вот именно там-то они и прячут сокровища! – убежденно прошептал разбойник. – Специально – ну кто в навоз сунется?