Крестовый поход на Россию - Сборник

Бои шли еще в междуречье Прута и Днестра, когда румынская пропаганда развернула идеологическую подготовку обоснования дальнейшего участия страны в антисоветском походе. Пресса и радио во весь голос заговорили о «правах» Румынии на заднестровские земли. В конце июля вновь начала выходить издаваемая в 30-х годах газета «Транснистрия». В редакционной статье первого номера цель газеты была сформулирована следующим образом: «…утверждать наши извечные права на эту древнюю румынскую область». Небезызвестный Онисифор Гибу, внесший в 1918 году большой «вклад» в подготовку захвата Бессарабии, объявил устаревшим прежний лозунг «От Днестра до Тисы», а националист-белогвардеец П. Ильин прямо назвал свою газетную статью: «От Тисы до Буга». Президент румынской академии И. Симионеску в этом первом же номере «научно» обосновал «исторические права» королевской Румынии на советскую территорию. Н. Смокинэ на страницах газеты «Тимпул» с видом большого знатока заявлял: «Даже и Одесса была создана румынами»49.

Редко какая буржуазная румынская газета не упражнялась в эти дни в доказательствах «прав» Румынии на советские земли, расположенные восточнее Днестра. Одни устанавливали этот рубеж на Буге, другие – на Днепре и дальше. Бухарестская «Вяца» («Жизнь»), например, в редакционной статье писала: «Дакия простиралась не только до Днестра, как это ранее полагали, а до устья Днепра». Следовательно, продолжала газета, «румыны имеют на заднестровские территории древние права, более древние, чем другие проживающие там народы»50. Воинственный еженедельник «Раза» безапелляционно твердил, что «эта война принесет нам не только Бессарабию и Транснистрию, но и сердца вызволенных братьев, живущих в пограничных с Транснистрией районах»51.

Под эту газетную шумиху румынские войска были двинуты кликой Антонеску за Днестр и дальше на Восток. 3-я румынская армия была направлена в район Буга, а 4-я под командованием генерала Чуперкэ в составе 17 пехотных, 3 кавалерийских дивизий и 1 фортификационной бригады52 была брошена на Одессу. Как явствует из дневника Гальдера (запись от 18 июля 1941 года), Гитлер придавал большое значение захвату Одессы и первоначально выделил для этого наряду с румынскими дивизиями

54-й немецкий армейский корпус, однако по настоянию Антонеску53 осуществление данной операции взяло на себя румынское командование. Кондукэтор полагал, что это обеспечит его стране право навсегда стать хозяином упомянутого крупного порта, а заодно и занять господствующее положение в Черноморском бассейне.

В условиях, когда гитлеровские войска продвинулись к Бугу и дальше, захват Одессы предполагалось осуществить с ходу. В одном из документов румынского командования, захваченных у противника, говорилось: «Одессу взять к 10 августа, после чего дать войскам отдых…»54 Ценой больших потерь румынской армии удалось подойти вплотную к Одессе и окружить ее с трех сторон55. Антонеску настолько был уверен в быстром взятии города, что, не задумываясь, положительно откликнулся на новое предложение Гитлера, сделанное ему в письме от 14 августа 1941 года, об отправке на фронт для участия в операциях восточнее Днепра одного горнострелкового и одного кавалерийского корпусов56. «Я счастлив вместе с румынскими войсками, что мы принимаем участие в победоносных сражениях по ту сторону Днепра…» – писал Й. Антонеску 17 августа в ответном письме Гитлеру. В этом же письме кондукэтор согласился взять «на себя ответственность за охрану, поддержание порядка и безопасности на территории между Днестром и Днепром», а также «за администрацию и экономическую эксплуатацию» советской территории между Днестром и Бугом57.

19 августа 1941 года Й. Антонеску издал декрет об установлении румынской администрации на территории между Днестром и Бугом, официально названной в нем Транснистрией. Своим полномочным представителем в Транснистрии кондукэтор назначил профессора Г. Алексяну. Румынские чиновники, назначенные на работу в Транснистрию, – говорилось в декрете, – «будут получать двойное жалованье в леях и жалованье в марках58, не превышающее жалованья в двойном размере в леях»59. Спустя несколько дней, 27 августа 1941 года, немецкая военная миссия в Румынии вручила румынскому Генштабу инструкцию о функциях оккупационных войск60. Согласно этой инструкции румынская армия обязана была обеспечить охрану военных и промышленных объектов, шоссейных и железных дорог, мостов, аэродромов, портов, телефонной и телеграфной связи и главное – «предупреждение восстаний, забастовок, саботажа, шпионажа…» Й. Антонеску было предложено выделить для этого 9 крупных соединений, в том числе 2 кавалерийские бригады, один армейский и 2—3 корпусных штаба, береговую артиллерию, истребительную авиацию и средства противовоздушной обороны. «Для связи, разведки и использования в случае восстания» рекомендовалось выделить три авиаэскадрильи. Иными словами, на румынскую армию были возложены карательные функции, в первую очередь борьба с партизанским движением.

Зачарованные победными гитлеровскими реляциями, правящие круги Румынии одобряли курс Антонеску на продолжение войны. Королевским декретом от 21 августа 1941 года кондукэтору было присвоено звание маршала, он был также награжден высшим румынским орденом – Михая Витязу. В указе о награждении отмечалось. что орден дан ему «за особые заслуги» в руководстве боями на территории «между Днестром и Бугом», «за продолжение священной войны», приведшей к «освобождению за/днестровского населения61. Этим подчеркивалось, что монархия поддерживает политику Антонеску и после достижения Днестра.

Такую же позицию заняли лидеры «исторических» партий. В письме от 8 ноября 1941 года, адресованном Й. Антонеску, Ю. Маниу от имени национал-царанистской партии заявил, что он одобряет акцию по «освобождению5 Бессарабии и Буковины, а также «румынского элемента по ту сторону Днестра» и «с воодушевлением воспринимает достигнутые в этом деле результаты»62.

Антонеску отправлял на фронт все новые дивизии. Однако румынские войска не в состоянии были овладеть Одессой. Командованию приходилось каждый раз назначать новые сроки взятия города: 23, 25, 27 августа…63 Это вызывало у гитлеровцев раздражение. В дневнике Гальдера читаем: «20 августа. Одесса все еще продолжает вызывать беспокойство. К северо-западной окраине города подошла только одна румынская пограничная дивизия. Пока еще вызывает сомнение вопрос, доросли ли румынское командование и его войска до выполнения такой задачи». «21 августа… Румыны считают, что им удастся занять Одессу только в начале сентября. Это слишком поздно. Без Одессы мы не можем захватить Крым»64.

Обозленное неудачами на фронте командование румынской армии пыталось сломить сопротивление защитников Одессы, лишив город питьевой воды. Захватив Беляевку, противник перекрыл основной источник водоснабжения Одессы.

В начале сентября румынские войска продолжали топтаться на месте. Под удар был поставлен престиж новоиспеченного маршала Антонеску, который в 20-х числах августа вместе с королем находился на фронте под Одессой, явно рассчитывая с триумфом въехать в город. 22 августа кондукэтор прибыл в штаб 4-й румынской армии, осаждавшей Одессу. Посыпались грозные приказы, выдержки из которых воспроизводятся в книге маршала Советского Союза Н.И. Крылова, принимавшего участие в 1941 году в обороне города. «Господин маршал Йон Антонеску приказывает, – говорилось в одном из них, – командиров, части которых не наступают со всей решительностью, снимать с постов, предавать суду, лишать права на пенсию. Солдат, не идущих в атаку с должным порывом или оставляющих оборонительную линию, лишать земли и пособий семьям…»65 4сентября кондукэтор издал специальный приказ № 1539, полный ругани и обвинений в адрес румынских солдат и офицеров. «Позор такой армии, – восклицает Антонеску, – которая в 4—5 раз превосходит противника по численности66, превосходит его вооружением… и вместе с тем топчется на одном месте…» Объявив себя «спасителем» нации, выведшим якобы страну «из унизительного позорного положения, в которое ее завела преступная и недальновидная политика» прежних руководителей, Антонеску приказывал солдатам идти «смело вперед к победе, а командирам всех степеней – показывать пример»67. Но эти приказы и призывы не возымели особого действия. Солдаты не шли «смело вперед к победе».

Как явствует из приказа румынского командования № 210802 от 12 сентября 1941 года, разосланного всем фронтовым частям, солдаты задавали вопрос: «Зачем нам нужна Одесса?» Приказ требовал от всех командиров частей разъяснять солдатам и офицерам «живым словом, а не письменно», что «только после взятия Одессы Бухарест, Констанца, Плоешты не будут бомбиться авиацией противника. Одесса даст нам свободу на море и спокойствие в стране»68. Тем самым солдатам внушалась мысль, что операция под Одессой – вынужденная военная акция, что после взятия города для румынской армии наступит мир.