Имперец. Земли Итреи - Михаил Павлович Игнатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нет. Не только. Недалеко от сердца бились в меридиане крохотные молнии. Бились и гасли в окутывающем их тумане моей стихии. Мне не нужна даже техника Небесной Реки, чтобы справиться с ними.
А может быть, мне она, вообще, не нужна?
Ради чего я столько тренировался, медитировал? Ради чего я раз за разом пытался познать тайны воды, улучшить с ней своё сродство? Чтобы справиться с тьмой, которая захватила такой важный для меня узел в меридианах.
Но чего я буду стоить в предстоящей с ней схватке, если не попытаюсь справиться даже с этими молниями? Они явно и вполовину не так страшны, как тьма во мне. Во всяком случае, эти молнии даже не способны пожирать мою стихию, усиливаясь за её счёт.
Заклекотала очередная птица, несясь ко мне сквозь наполненный песком ветер, готовясь стегнуть кончиком крыла. И отвлекая меня от мыслей.
Сдохни!
Указ отправился в её сторону едва ли не раньше желания.
Спустя вдох я шагнул в сторону, пропуская мимо себя мёртвую тушу, и заставил Стихийный Доспех истаять.
Где эти дарсовы молнии?
Они не промедлили, тут же ударили в Призрачный Барьер, стекли с него, рванули ко мне, впиваясь и отшвыривая меня в сторону.
На этот раз, лёжа на земле, я ухмылялся. Да. Крошечные молнии, редкая стихия заполнила сразу пять моих меридианов, раня меня. Гораздо более сильные, чем после защиты Стихийного Доспеха. Но не более. Они сумели уничтожить туман моей стихии там, где появились. Но не более. Ползущий по меридианам свежий туман заставлял молнии бледнеть, истаивать и исчезать.
Раны меридианов? Плохо. Но мне не привыкать.
Словно наказывая меня за безрассудность и гордыню, сверху ударили молниевые шары Раух.
Больно. Дарсова тварь. Сдохни. Не хочешь? Тогда отведай стали моего Крушителя.
Через две тысячи вдохов мы полностью лишились защиты Призрачного Барьера. Фатия пыталась его подпитывать сначала из моего накопителя, затем своей личной силой, но этого было слишком мало для артефакта подобной мощи. Вместимость артефакта была в десятки раз больше, чем у средоточия любого Воина или Мастера. Где бы он ни родился. Это мне объяснял ещё Берек. А про то, что она сама не может разрушать духовные камни, я забыл.
После исчезновения Призрачного Барьера стало в разы трудней и опасней. Ведь больше удары молний не ослаблялись его пеленой, а сразу обрушивали на нас всю свою мощь.
Мне хватило первой молнии, что ударила в землю в полусотне шагов от меня, раскрылась огромной лиловой сетью и коснулась меня одной плетью толщиной в меня самого. Хватило, чтобы понять ничтожность своих сил перед ней.
Когда я пришёл в себя, то Призрак бился над моим телом сразу с четырьмя Раух. И у меня болело всё так, что даже жар опасности и смерти едва заставил меня шевелиться.
Дальше я сражался только в Стихийном Доспехе. И даже так удары молний наполняли меня десятками и сотнями частиц своей стихии.
И это становилось всё опасней. Я ведь всего лишь Мастер, у меня ведь нет второго средоточия, средоточия стихии. Мои запасы, как бы плотно ни заполнял я меридианы синим туманом, как бы старательно ни втягивал я в себя стихию во время боевой медитации, всё равно стремительно истощались. Тем более, я так много потратил стихии до этого, используя её для схватки с Раух.
Сгорел первый из Звёздных Барьеров. Сгорел буквально. Не выдержал очередного удара молниевых плетей и древко его флага-основы почернело, вспыхнуло алым пламенем, и защита исчезла.
К счастью, Фатия пережила удар ослабленной молнии. И придя в себя, активировала второй флаг до того, как по нам ударила следующая молния.
Затем не успел уйти от плетей Призрак. Обзавёлся дырой в теле. Снова в прямом смысле, я бы мог просунуть в неё голову. Похоже, что стихия молнии наносила ему раны несоизмеримо с тем, какие оставляла мне. Его суть уязвима для этой стихии? Или она ранит его сразу, в одном месте, а не расползается крошечными молниями по туману его тела? Возможно и то и другое. Но мне сейчас важней, чтобы мы выжили, а не проверять свои догадки.
Ведь у меня с каждой новой молнией остаётся всё меньше и меньше стихии. До обеда мы уже дожили, что бы там ни заявляла Фатия. Но вот доживём ли до утра или хотя бы до ночи?
Я пытался уплотнить Стихийный Доспех, но даже у духовной техники были пределы количества силы, что могли вместить меридианы. А может быть, это были лишь мои пределы, пределы того, сколько силы лично я могу влить в них. Использовать уловку Властелинов, чтобы усилить свои техники, я точно не могу. Пробовал.
Ничтожен, да? Как бы не так.
Похоже, настало время рискнуть. Или я смогу получить преимущество в этом сражении с Бурей или мы все тут умрём. Главное, выжить, пока я получаю это преимущество.
Помня о чужих глазах, я швырнул под ноги какой-то амулет, тут же уселся рядом, раскинув обгорелые полы халата, хрипло приказал:
— Защищай меня и девушку. Не смей подходить ближе двух шагов.
Призрак кивнул, сорвался с места навстречу очередному Раух.
А я заставил себя закрыть глаза и не смотреть. Заставил себя отвлечься от то и дело обдувающего меня жаркого ветра.
Это сейчас не моя битва. Пока не будет смертельной опасности, я должен заниматься другим.
Надо мной висит печать «Смерть». Только если она ляжет на меня непосильной тяжестью, только тогда мне нужно будет отвлечься от медитации. Главное, чтобы амулет старика Фимрама выдержал этот первый удар и не дал нанести мне смертельную рану. Староват он уже. Он был очень хорош во Втором поясе, даже для Академии Ордена. Но вот в городе Тысячи Этажей и тем более здесь, под падающими с неба молниями — слабоват.
Ну тут уж ничего не поделать.
Духовной Взгляд пролетел по телу, оценивая число оставшейся стихии, остановился там, где её туман боролся с крохотными молниями, жалящими меридианы.
И для начала я заставил его отхлынуть назад.
Если бы у меня было здесь тело, то я бы облизал пересохшие напрочь губы.
Последний раз я пытался сделать это во время схватки с Гнилым Лосем. Ещё когда был слабым Мастером и притворялся лекарем. В отряде Аймара Саул. И тогда я тоже делал это во время схватки.
Ничем хорошим это не закончилось в прошлый раз. Ранами, откатом от техники Зверя и полной
