МоделBiblos. Модельный бизнес по-русски - Владислав Метревели

Сыч набрал номер и, нетерпеливо постукивая пальцами по переплету записной книжки, окинул взглядом обстановку своего жилища. Не супербогато, но и не совок. Далеко, конечно, до Виталика Махова, который в депутатах в Москве уже несколько лет. Выбился ведь парень! Они встречались, когда Сыч с Херувимом наносили столице визит. Когда-то еще первый бизнес в городе начинали вместе. Теперь вот «наш человек в Москве» окопался.

Сыча больше всего поразила барная стойка, выполненная в московской квартире Махова из зеленого камня. Как малахитовая. Над ней бокалы разные висят на полочках, за ножки подвешенные. Ну чисто как в баре фирменном. Кухни нет, получается. Эта стойка делит комнату пополам. За ней там мойка, холодильник, плита, а с этой стороны диван, телевизор. Виталик его на стенку подвесил – круто. Почти плоский, с большим экраном. Таких Сыч не видел до этого. Они, помнится, смотрели «Тупой и еще тупее». Он Херувима с собой взял, а Вампиршу снова оставили наедине с собой, да она и не сопротивлялась. Там и заночевали. У Виталика три комнаты. Считай кухня с этой… студия он ее называл, спальня и еще такой уютный уголок под кабинет. Там только стол, диван кожаный и аквариум с морскими рыбами. Такими пестро-полосатыми, прямо как в океанариуме, который Сыч видел во время отдыха в Египте. Виталик после видика, вискаря и воспоминаний о периферийной жизни и студенческих годах отправился спать в кабинет-аквариум, а Сыч сначала приводил в чувство перебравшую виски Херувима (она еще и красного вина пробовала из Виталькиного бара), а потом поимел ее на шикарной кровати Виталика в подсвечивающейся из всех углов красными бра спальне. Девчонке, правда, было все равно, она пару раз еще в ванную бегала блевать, но уж он оторвался, время от времени снова переставляя понравившийся ему диск SIDNEY ROM на начало. Вот они, прелести обладания модельным агентством: нежные несопротивляющиеся тела, зависть в глазах окружающих, возможности рулить ситуацией и решать вопросы на многих уровнях (это еще впереди!). Агентству всего два года.

И сегодня Сыч отмечал юбилей «Вампа» в клубе «Легионер». Осталось несколько звонков нужным людям, чтобы пригласить их на празднование, и пора собираться самому.

В «Легионер» съезжались заранее. Брали подносимые на входе вышколенными официантами бокалы с шампанским и заходили в зал, негромко обсуждая последние городские новости и злословя по поводу «Вампа». Там уже маячил Сыч, то собирая вокруг себя моделей, то мельтеша у сцены, то посылая царственным жестом официантов с подносами встретить входящих. Большинство приглашенных были с женами, поэтому любое приближение Сыча с выводком девушек к отдельно стоящим или группирующимся парам воспринималось неадекватно. Вторые половины приглашенных друзей и партнеров Сыча презрительно оглядывали вчерашних пэтэушниц, заделавшихся в одночасье дивами, ради которых собирают местный бомонд, а сами провинциальные нувориши, рискнувшие посетить презентацию депутаты и повязанные делами с Сычом чиновники из городской администрации, скромно отводя глаза, пытались спрятать свой интерес и опушенные рыльца в бокалы с игристым напитком.

Вскоре понесли подносы с закусками, и гости под воздействием шампанского и осознав, что никто из моделей не бросается им на шею, а Сыч ведет себя корректно, ни жестом, ни словом не намекая на фривольность происходящего, несколько расслабились. Над залом поднимался легкий гул бесед, витали ароматы кухни, струилась музыка джазового коллектива – лучшего в городе. Среди приглашенных было несколько итальянцев, прибывших с бизнес-визитом. Они осматривали какие-то промышленные объекты с целью организации совместных предприятий по производству то ли цемента, то ли химических удобрений. Естественно, многие модельки, замирая от восторга, постепенно окружили плотной толпой поначалу смиренных чернявых гостей, а затем с помощью немецкого языка из школьной программы и немудреных жестов попытались наладить общение. Выделялись высокая, за 185 сантиметров ростом (ей бы в баскетбол!), Маша Кулаева и светловолосая с курносым носишкой, облепленным веснушками, Аля Сунцова. Жаль, не было Херувима, которая делала карьеру в Москве, хотя Вампирша и пыталась пригласить ее на юбилей, как первую ласточку, отправившуюся ковать славу родному городу и агентству. Даже обещала оплатить дорогу туда и обратно, но в Москве в этот момент проходил отбор на Высокую моду, и Херувим, мечтавшая работать там, отказалась, боясь пропустить кастинги. Модельки в разных концах зала, пригубливая шампанское, обсуждали и Херувима, и попытки некоторых из своих товарок вступить в контакт с итальянскими бизнесменами.

– Зачем они тусуются с этими иностранцами? – спрашивала пай-девочка Сунцова у более опытной модели, ведущей занятия по дефиле и работающей моделью еще со времен первых попыток Вампирши наладить модельный бизнес в городе.

Ту звали Лора, и она сама бы не прочь была поболтать и попрактиковаться в иностранном языке, если бы не была на содержании у одного из заместителей городского главы, который находился здесь же с супругой, время от времени окидывая зал взглядом, чтобы приметить все передвижения Лоры в толпе и толпы вокруг нее.

– Ну кааак? – Лора тянула гласные, но не как это делают прибалты, а скорее как маленькие дети, надувая аккуратненькие губки так, что хотелось впиться в них немедленно, наплевав на приличия. – Они думают, что их заберут отсюда… в лучшую жизнь… ничего не делать… достаток… – Музыка врывалась в уши и скрадывала фразы, хотя все было и так понятно.

– Они что, дуры? Ведь так не бывает почти никогда. Иностранцы – не наши олигархи… там не забалуешь. Им никто не будет денег давать, а требовать еще как будут! И пожрать приготовить, и чтобы все чистое было, и ребенков наделают кучу… там так принято. – Сунцова проявляла невиданные для наивной провинциальной девочки прозорливость и знание ситуации.

Однако по телевидению нет-нет да и проскакивали сюжеты о нелегкой жизни наших соотечественниц за кордоном, о царящем обмане, окружающем тех, кто стремился вырваться из привычного мира путем ли замужества, поведясь ли на сладкие россказни о модельной карьере наезжающих в город охотников за легковерными девушками, пополняющими ряды наложниц в мусульманских странах и жриц любви в крупных городах Европы. Москва исключения не составляла. Тем не менее, кружась, как невесомые мотыльки вокруг манящего света, обманутые и покинутые, они часто превращались через весьма короткое время в отяжелевших мух, сонно облепляющих загаженные места, которые для кого-то служили временными нужниками, а для них, увы, составляли безоглядную череду дней, складывающуюся в неприглядную, безрадостную жизнь.