Антихрист и Русский царь - Алексей Сухаренко

Тихоня стал объяснять армянскому Патриарху, что воцарение принца Харольда Виндзора Мессии является подтверждением его божественной природы и схождение Благодатного огня должно укрепить веру в то, что он — сын Единого Бога.

— Так что я могу сделать, огонь сходит независимо от меня.

— Огонь должен сойти вне зависимости от того, от Бога он или нет, — выложил наконец Сергей Сергеевич. — Вы должны гарантировать нам, что в кувуклию будет пронесён источник огня и, если случится сбой, вы всё сделаете сами.

— Как я могу вам такое гарантировать? — изумился Патриарх. — Тем более в кувуклию вхож Патриарх, а не я.

— Но вы же проверяете его на наличие источника огня, — заметил Пётр Дроздов.

— И что? — не понял Патриарх.

— Вы не должны никак реагировать, если обнаружите у него в кармане зажигалку, — продолжил Иванов. — Только и всего.

— Да, но Патриарх Иерусалимский никогда не брал с собой ни спичек, ни зажигалок.

— Ему и не нужно было, — усмехнулся Дроздов, — у меня есть доказательство того, что в кувуклии существует подвижная плита, за которой находится скрытый источник огня, с которого и «сходит» Благодатный огонь.

— Тогда вам нечего бояться! — сдвинул брови Патриарх. — В этом случае он выйдет с воспламенёнными свечами, как всегда.

— Мы сегодня обошли всю кувуклию, но не смогли найти тайного рычага, — констатировал Иванов. — Скорее всего, к ней ведёт подземный тоннель, по которому в момент церемонии монах, посвящённый в тайну, доставляет огонь. Плита отодвигается только из тоннеля.

— Миф, придуманный неверующими людьми и врагами христианства, — усмехнулся Патриарх.

— Значит, вы и раньше позволяли Иерусалимскому Патриарху проносить спички в кувуклию, — уверенно произнёс Дроздов.

— Ни разу. Я тщательно обыскивал Феофила, он бы и одной спички не смог утаить.

— А теперь он понесёт зажигалку и вы её не заметите. Этим, собственно, вы отблагодарите своего друга, спасшего вас в юности.

— Он не согласится проносить спички, — покачал головой Патриарх. — Я знаю его уже много лет.

— Зажигалку, он понесёт зажигалку. — Иванов акцентировал неточность. — Вопрос с греком уже давно решён.

— Вы так всё обставляете, словно веками сходящий Благодатный огонь в этот раз не сойдёт. — Патриарх поёжился. — Неужели вы верите в то, что в год воцарения Антихриста огня не будет?

Оба визитёра промолчали, их взгляды не предвещали ничего хорошего.

— Вы же не считаете принца Харольда Антихристом? — продолжал Патриарх.

И опять ему никто не ответил. Однако молчание порой красноречивей ответа. Патриарх давно подозревал, что английский принц-полукровка — Антихрист, рвущийся к мировому господству. Но он не мог и предположить, что судьба сведёт их так близко и втянет в события, связанные с ним. Патриарх перекрестился, собираясь с силами, чтобы отказать. В этот момент вернулся Гамлет.

— Он не хочет тебе помочь, — сокрушался бывший генерал ФСБ, обращаясь к армянину.

— Брат, неужели? — На Гамлета было тяжело смотреть.

Куда пропал весь его лоск? Стало ясно, что бывшие фээсбэшники зацепили его на чём-то крупном и теперь он полностью в их руках.

— Выручай, иначе меня посадят за финансовые махинации, — подтверждая догадки Патриарха, взмолился Гамлет. — Что тебе стоит не заметить зажигалку.

— Так ты знаешь, о чём меня просили? — возмутился Патриарх, будучи уверенным, что его друг детства не заставил бы его платить такую цену за давнюю клятву.

— Да, знал и был уверен, что ты сдержишь слово, — запальчиво произнёс Гамлет.

— Гамлет, как ты мог, ведь ты выручил меня деньгами, а меня заставляешь продавать свою веру.

— У каждого вера своя, — озлобился друг. — Ты веришь Христу, я верю деньгам.

— Хорошо, — сдался Патриарх. — В день схождения Благодатного огня я ослепну и не найду зажигалку у Патриарха Иерусалимского Феофила. Но сегодня, Гамлет, я потерял своего друга. Прощай. Мы с тобой в расчёте.

— Не надо так драматизировать. — Сергей Сергеевич пытался разрядить обстановку. — Может, ещё окажется, что Гамлет спас вам жизнь. Никто не знает, какое будущее ожидает ваше святейшество, откажись вы сделать так, как нам нужно.

Армянский Патриарх не ответил, только надвинул капюшон и, не прощаясь, вышел из ресторана. После его ухода к ним подсел Мерзавой, который всё это время прослушивал разговор.

— Гамлет, можешь лететь в Москву. Ты здесь больше не понадобишься, — сообщил статс-секретарь. — В Москву передадим, чтобы тебя оставили в покое.

Армянин не заставил себя долго ждать и тут же исчез. После его ухода Мерзавой поблагодарил своих доверенных лиц с прекрасно проделанной работой.

— А Иерусалимский Патриарх точно сделает всё по инструкции? — У Дроздова сдали нервы. — Мы втолковали армянину всё, согласно вашей инструкции. Но ведь про грека — это блеф, не больше.

— Главное вы уже сделали, армянин пропустит зажигалку, которую в кувуклию пронесёт наш человек и зажжёт эти чёртовы свечи. — Мерзавой был доволен тем, как всё сложилось. — Остальное я вам сейчас говорить не буду. А то…

— Не надо! — моментально отреагировал Иванов. — Меньше знаешь — крепче спишь!

Аэропорт Бен Гуриона встречал жарой. Юродивый, прежде чем выйти из здания, заглянул в магазин безпошлинной торговли, но ассортимент и цены его не устроили. Особенно на воду и продукты. А жара между тем свирепствовала. В такси работал кондиционер, водитель всю дорогу по-русски ругал евреев, который довели Святую землю до полного безплодия. И правда, земля вдоль шоссе была покрыта сетью внушительных трещин. Словно лицо измождённой старухи, уставшей взирать на этот грешный мир. В гостинице он зашёл выпить кофе.

— Вам на какой воде? — поинтересовался у него хмурый официант. — На артезианской или опреснённой?

— На той, что вкуснее, — попытался пошутить постоялец отеля, но официант не отреагировал и ушёл.

Ответ Юродивый нашёл в меню, в котором любой напиток дублировался. На артезианской воде он стоил в несколько раз дороже. Цены на питьевую воду в Израиле взлетели и продолжали расти, но он впервые столкнулся с такой модификацией ресторанного меню. Взяв фотоаппарат, он, под видом обыкновенного туриста, отправился к Храмовой горе. Ещё издали увидел изумительный по красоте храмовый комплекс, словно машиной времени перенесённый из далёкого дохристианского прошлого. Подходы к комплексу охранялись, а уж зайти за высокие «каменные» стены турист не мог и мечтать.

Доступной для посещения по-прежнему оставалась лишь Стена Плача, но она уже не так приковывала к себе взгляды людей, словно потерявшись на фоне новодела. Издалека распознать бутафорию оказалось невозможно. Новые блоки внешне имели фактуру со следами тысячелетий, создавая иллюзию полноценного строительства. От мировой общественности тщательно скрывалось, что в восстановлении храма Соломона использовались голливудские технологии и весь этот комплекс не более чем декорация для будущего блокбастера. Юродивый сделал ряд общих снимков. Пользуясь мощным зуммом, выискивал следы бутафории. Но тщетно. Всё выглядело добротно и цельно. Понимая, что пробраться за стену на Храмовую площадь он не сможет из-за фотоаппарата, Юродивый решил отложить свою вылазку на вечер. Не теряя времени, поспешил к храму Гроба Господня, где было немноголюдно. При входе сидел монах-эфиоп, перебирающий чётки. Перед ним стояла алюминиевая кружка для милостыни и иконка Божьей Матери. Юродивый полез в карман, вознамериваясь бросить монету, но африканец прикрыл кружку ладонью.

— Вота, плиз, мистер, вота. — Монах просил воду.

И правда, бутылка качественной воды стоила так дорого, что таких монет потребовалось бы очень много. Юродивый достал из сумки бутылку и, к огромной радости монаха, налил ему воды прямо в кружку для пожертвований. Эфиоп жадно проглотил живительную влагу, и уголки его треснувших губ разъехались в полумесяце улыбки.

— С утра сижу здесь, мало верующих, — пожаловался эфиоп по-английски. — Теперь все в Израиле ходят в церковь Мессии.

При упоминании об Антихристе улыбка исчезла с его лица. Он болезненно поморщился, словно само упоминание о принце доставляло ему физические страдания.

— Вижу, вы первый раз в Иерусалиме, — продолжил наблюдательный монах, — теперь у нас нищим не подают деньги, нуждающимся наливают воды или дают еды. Вот, смотрите. — Монах достал металлическую миску. — Если я положу миску, значит, прошу еды. Если кружку — воды. — Он протянул пустую кружку. — Ещё, мистер, пару капель, пожалуйста.

Юродивый отдал монаху бутылку с водой и, перекрестившись, вошёл в храм. Внутри монахи подметали пол и протирали пыль. Юродивый подошёл к кувуклии и пролез внутрь. В приделе Ангела он почувствовал какое-то смятение. Послышались знакомые русские голоса. Несмотря на это, он помолился и приложился к камню. Затем прочитал молитву «Воскресенье Христово видевше…» и медленно вошёл в Живоносный Гроб. Мужской голос позади его стал громче и отчётливее. Он его узнал — это был голос генерала Иванова. Он спорил с греческим монахом, который объяснял ему, что внутри Гроба паломник и следует подождать минуту. Юродивый, не задумываясь, включил трансформацию, растворяя свою плоть в узком пространстве Гроба Господня.