Тафгай 7 (СИ) - Порошин Влад

— Рассказывайте, — пробурчал я, присев на маленькую банкетку в полутёмной комнате, куда из-за закрытых жалюзей попадало минимум солнечного света.

— Что тут не понятного, — сверкнул озлобленными глазами Гордон Дэвис. — Номер агента ЦРУ Райана Эдвардса, которому поручили разработку «хоккеиста», то есть тебя, вон там, напротив нашего. В восемь часов он выселится из мотеля и уедет хрен знает куда.

— Да, Иван, ты просил, чтобы мы нашли заказчика твоих неприятностей, и мы это сделали, — кивнул головой Кшиштоф Бачурски. — Теперь сам решай, что дальше.

— Правильно, это не наше дело ссорится с ЦРУ, — буркнул бывший цэрэушник Дэвис, который переквалифицировался в частного детектива.

«Логично, — подумал я. — Парням лезть в такой опасный переплёт нет никакого резона. Конфликтовать с государством себе дороже, ведь им тут жить». Я тяжело вздохнул, подкрался к окну и, отогнув одну полоску пластикового жалюзи, посмотрел на противоположный номер, на другую сторону маленького внутреннего дворика.

— Нож, который я вам дал на экспертизу сейчас у вас? — Спросил я детективов, которые тут же напряглись.

— С собой. Только что ты задумал? — Пролепетал Кшиштоф.

— Ты это парень брось, — поддакнул ему Гордон, — убийством такие дела не решаются. Сразу все подозрения падут на тебя. И не посмотрят что на ноже пальчики другие. Не бери грех на душу.

— Забавно, в писание сказано не убий, так? — Я посмотрел на двух таких внешне разных частных сыскарей, но чем внутренне похожих, и добавил. — А вот про не покалечь — ни слова.

— Что ты задумал? — Опять прошипел Кшиштоф Бачурски.

— Гуталин есть? — Я ткнул пальцем на черные, начищенные до блеска ботинки Гордона Дэвиса. — Ботиночки чем чищены? Значит так, убивать никого не буду. Сам не хочу грех на душу брать, но покалечить немного вашего цэрэушника придётся. А нож я подкину, чтобы сбить его со следа. Пусть среди своих наркоманов поищет недругов. И такой нужный месяц ему точно будет не до меня.

— Толковая идея, — ухмыльнулся бывший цэрэушник Дэвис, который понял мою озорную мысль с полуслова.

Агента ЦРУ Райана Эдвардса поторапливали из центра чуть ли не каждые три дня, срочно требовали любыми способами вывести из игры хоккеиста из Советского союза Ивана Тафгаева. Но, к сожалению, этот Большой Таф так осторожно себя вёл, алкоголь не пил, по кабакам и публичным домам не шлялся, что 45-летний аналитик просто сломал голову как его и чем достать. Оставалась последняя надежда — разыграть спектакль с изнасилованием, чтобы накануне важнейших финальных игр усадить Тафгаева на несколько дней в полицию и вымотать ему нервы ложным обвинением. Над этим проектом сейчас и трудился агент Эдвардс. Поэтому сегодня он планировал переехать в Монреаль, так как в финале Чикаго с огромной долей вероятности должен был поджидать безусловный фаворит «Монреаль Канадиенс».

Вдруг в дверь цэрэушника кто-то постучал. «Странно, — подумал он, направляясь к двери. — Сотрудники мотеля пришли принять номер? Так ещё рано».

— Кто? — Спросил Эдвардс из-за двери.

— Вам, мистер, посылка из Сингапура! — Выкрикнул чей-то весёлый и дружелюбный голос.

— Какой Сингапур? Ничего не знаю, — пробурчал агент ЦРУ.

— Как вы не знаете Сингапура? Это же столица Новой Зеландии! В школе надо было лучше учиться! Ха-ха! Открывайте, а то мне некогда. Мне ещё на другой конец города ехать.

— Слушай ты, неуч! — Рявкнул задетый за живое бывший круглый школьный отличник Райан Эдврадс. — Столица Новой Зеландии — город Веллингтон.

Агент ЦРУ приоткрыл дверь и увидел на пороге сгорбленного, но широкоплечего афроамериканца с большущей кепкой на голове, козырёк которой прикрывал глаза.

— Извини, мистер, я не знал, — улыбнулся тот и протянул небольшую бумажную коробку. — Надо расписаться в получении.

«Из центра, что ли прислали?» — задумался Эдвардс и открыл дверь настежь.

Внезапно кулак размером с небольшой кочан капусты вылетел как из катапульты и воткнулся точно в нос агенту ЦРУ. У Райана мгновенно потемнело в глазах и перехватило дыхание, а дальше ещё несколько таких же крепких кулаков врезали ему под дых и в челюсть. Эдвард беспомощно рухнул на пол и сжался калачиком.

— За что? — просипел он.

— Если ещё раз увижу со своей девчонкой — яйца отрежу, — прошипел горбатый афроамериканец.

— Это ошибка, — застонал агент ЦРУ, подозревая перелом челюсти.

— А это, мистер, тебе напоминание. — Незнакомец в кепке достал листок бумаги и приколол его к деревянной стене номера на здоровенный нож. — Веллингтон значит столица Новой Зеландии, ха-ха, буду знать. Пока, мистер.

Целую минуту Райан Эдвардс пытался подняться с пола, после того как горбатый афроамериканец покинул его номер. Голова кружилась, тошнота подбиралась к горлу. Он с трудом встал, придерживаясь за стену, и посмотрел на оставленную бандитом записку. В ней было начертано кривыми буквами несколько слов: «Яйца отрежу, сука». А в слове «отрежу» была сделана одна грубая и детская ошибка.

— Этого мне ещё не хватало, — простонал агент ЦРУ.

Во вторник 10-го апреля в пятом матче четвертьфинальной серии против «Сент-Лиус Блюз» я летал словно на крыльях. После того как мной был наказан агент ЦРУ, даже дышаться стало легче. Как и ожидалось, больших трудностей пятый матч нам не принёс. Уже в первом периоде Стэн Микита дважды пробил второго вратаря «блюзменов» Уэйна Стивенсона. Во второй двадцатиминутке отличились наши парни из второго и третьего звена, доведя счёт до 4: 0. И за пять минут до финальной сирены почти весь стадион требовал только одного, чтобы шайбу забросил Большой Таф. Даже одноклубники подначивали меня на скамейке запасных: «Тафи, где твоё имя на табло?».

— Иван, я что-то стал плохо видеть, — хохотал Стэн Микита. — Так ты забил сегодня или нет? Болди, посмотри есть на кубе №30 или лучший снайпер чемпионата перестал попадать по шайбе?

— У меня тоже зрение ухудшилось, — хихикал Иван Болдырев.

— Я три штуки положил в первой игре и две в третьей, чё вы ко мне сегодня привязались, ироды? У меня вчера был сложный день, — отмахнулся я, и тут же нашу тройку выпустил на лёд старший тренер Билли Рэй, который сдержаннее всех радовался нашему выходу в финал.

— У него был сложный день, подумать только, — заулыбался Микита. — А что ж ты ночью не отдыхал?

— Отстань Микитос, он над хет-триком всю ночь трудился, — заржал Болдырев, когда я встал на точку вбрасывания.

«Я в отличие от вас, ещё на ночной хет-трик способен, — подумал я, резко ударив по шайбе. — Расшалились, как дети малые. Посмотрим, как вы в следующем сезоне без меня феерить будете».

— Болди пас! — Гаркнул я Болдыреву, который понёсся в атаку по своему правому краю.

Однако Иван, как будто на зло, скинул шайбу назад на нашего игрока обороны Пэта Стэплтона. Пэт перевёл на второго защитника Билли Уайта, который запустил по левому краю Стэна микиту.

— Микитос, дай! — заревел я. — Ты, чё русского языка не понимаешь, мать твою⁈ Родина моя Чехословакия!

Но и Микита из вредности передачу мне не сделал, он добежал до чужой синей линии и пробросил шайбу вдоль борта, при этом получив в бок от игрока гостей. Шайба проскользила вдоль борта, просвистела по левому закруглению и, проскочив за воротами, вылетела уже на правое закругление, где первым на подборе оказался Иван Болдырев. Его тут же принялись колошматить два игрока команды из Сент-Луиса, и он вынужденно скинул шайбу мне в центр. Правда и на меня набросился защитник «блюзменов», поэтому я не глядя отпасовал на синюю линию Билли Уайту. Билли замахнулся и щёлкнул что есть силы по воротам, вместо того, чтобы накинуть мне на клюшку. Шайба пулей просвистела через всю зону атаки, ударилась во вратаря гостей и отлетела на пятак, куда я ринулся как раненый медведь на обидчика, с рыком, с шипеньем, со злостью внезапно вспыхнувшей в моей груди. И шайбу эту просто заковырял, накостыляв сразу двум защитникам команды из Сент-Лиуса.