Пояс черны - Дмитрий Братусь

— Мам, она ногу подвернула, — сказал Даг, пытаясь привлечь внимание Норы.

— Кто?

— Та девочка.

— Еще бы — так скакать.

Безразличие матери разозлило Дага. Он больше не смотрел представление, а как обычно погрузился в мир фантазий, где теперь рядом с ним была Никьян, и где никогда не было его родителей.

Уже на пути к выходу из парка Даг снова увидел Никьян. Она стояла у картодрома со своими родителями и уже ничем не отличалась от остальных детей, но ее хитрая улыбка, с которой она наблюдала, за картами казалась Дагу ни на чью не похожей и самой прекрасной в мире. Маленькая Никьян любила смотреть на соревнующихся мальчиков. В эти секунды она представляла себя кем-то вроде принцессы, и будто бы они соперничают за ее руку и сердце.

— Я хочу участвовать в гонке, — решительно заявил Даг.

— Глупости не говори! Ты еще маленький.

— Почему глупости! Я умею картом управлять. Я много раз управлял.

— Когда это ты успел? — с усмешкой спросила Нора.

— Когда мы с папой ходили на картодром. Меня папа научил.

— На какой картодром? На летном поле?

— Да.

— И давно вы туда ходили?

— Год… почти… — растерянно проговорил Даг, испугавшись злости, которая нарастала в Норе.

— Ах, он тварь, твой папа! Значит, он год туда ходил к своей Лис, — говорила Нора сама с собой. — А потом устроился туда работать. Вот тварь!

Взбешенная Нора потащила Дага к выходу, мгновенно забыв о его желании участвовать в гонке, и Даг не сопротивлялся, зная, что, когда мать в таком состоянии, с ней лучше не разговаривать. Обернувшись, он успел бросить лишь один взгляд в сторону Никьян до того, как толпа заслонила ее.

Нора нервно выкурила несколько сигарет, перед тем как лечь спать, а когда легла долго ворочалась и не могла заснуть. «Если бы у нее были деньги, она напилась бы, а если не напилась, значит денег у нее и правда нет», — рассуждал Даг, лежа в полной темноте и вспоминая все, чего натерпелся от матери за свою жизнь. «Ты мое дерьмо! Я тебя вы***ла, я тебя и убью», — кричала однажды на него Нора, когда ее мучило похмелье, а Даг, чтобы вывести мать из запоя, спрятал ее деньги и вылил всю выпивку. Вспоминал он и то, как Нора учила его грамоте. Обладая хорошей памятью, Даг быстро выучил буквы, но испорченные нервы не позволяли ему писать чисто. Плохие оценки сына выводили Нору из себя. В порывах гнева она называла его умственно отсталым, и заставляла переписывать первую попавшуюся книгу. При этом она стояла сзади, следя за тем, как Даг пишет, подгоняла его и отвешивала подзатыльник за каждую помарку, при этом оскорбляя сравнением в глупости с его отцом. Писать чисто Даг не научился, а от уроков Норы у него осталась лишь ненависть к алларийскому языку и алларийской литературе.

Вспоминая все это, Даг не плакал, потому что за плач Нора называла его девчонкой, и он научился заставлять себя не плакать. И еще, он научился не делиться с матерью своими радостями. Не рассказал он ей и никогда не рассказал бы о Никьян, потому что скажи она специально или по глупости о ней что-нибудь дурное, это доставило бы Дагу сильную боль. Даг искренне ненавидел Нору, при этом она считала его плохим ребенком, а себя хорошей матерью, чем оправдывала любое свое поведение.

Даг и не заметил, как его мысли плавно превратились в сон о том, как он победил в гонках, и о том как, стоя на подиуме, он улыбается прекрасной Никьян, а она улыбается ему. Внезапно, его разбудил сигнал громкой связи.

«Внимание пассажирам. Срочная эвакуация. Возьмите документы, деньги и ценные вещи. Следуйте инструкциям стюардов».

— Снова и снова это сообщение повторялось отовлюду.

Нора спешно оделась, схватила Дага за руку и выбежала в коридор, где царила не паника, а скорее неразбериха. Разбуженные люди плохо понимали, что происходит и от того сильно суетились. Интуитивно следуя вдоль ярко светившихся на стенах и потолке стрелок, люди медленно шли по коридорам, а стюарды их направляли. На узких лестничных клетках между этажами жилых помещений образовались давки, в одной из которых рука маленькой Никьян выскользнула из руки ее мамы и, в то же мгновение толпа разделила их. Поток людей унес родителей Никьян вперед, а ее вытеснил в сторону. Даг заметил ее совершенно случайно. Она плакала, сидя на клумбе этажом ниже, на противоположной стороне огромного атриума.

— Там девочка потерялась! — крикнул Даг, дернув за штанину одного из стюардов.

— Проходите прямо и налево, — сказал стюард, посмотрев на Дага стеклянными, ничего не понимающими глазами.

Река людей несла Дага с матерью дальше, пока они не оказались в секции, где стюарды равномерно распихивали приходивших пассажиров по тесным спасательным капсулам. Через некоторое время, в толпе показались родители Никьян. Мать умоляла стюардов найти ее дочь, но те лишь равнодушно проталкивали людей вперед, повторяя одни и те же заученные фразы. Даг сидел у самого края спасательной капсулы и пристально наблюдал за входившими людьми, выискивая взглядом Никьян, но ее среди них не было. Поток людей прекратился и, вот уже одна капсула с гулом отошла от корабля, и Даг понял, что Никьян просто забыли, и никто не собирается ее искать. Даг полностью осознавал, что корабль гибнет, и потому понимал, что будет с Никьян, если она останется на корабле. Однако он был в том состоянии, в котором страх за другого человека затмевает любой другой, даже страх собственной смерти. Даг выдернул руку из руки Норы так резко, что порезался о ее длинные ногти. Пулей вылетев из спасательной капсулы, он изо всех сил побежал к тому месту, где видел в последний раз Никьян. В ту же секунду какой-то молодой стюард побежал за ним. Быстро догнав, юноша схватил Дага за капюшон толстовки, но тут же получил от него удар ногой в колено. Даг вывернулся из захвата и побежал дальше, а стюард из-за боли еще некоторое время не мог преследовать его.

По громкой связи раздался голос капитана: «Ребенок на четвертом уровне, у выхода из жилой секции в атриум. Повторяю для тех, кто бегает по второму уровню жилой секции А. Она на четвертом уровне, у выхода в атриум, возле главных лифтов».

Никьян заблудилась. Она бродила по кораблю в поисках людей, но ни стюардов, ни пассажиров нигде уже не было. Лишь капитан все еще оставался в командном центре и наблюдал за тем, как на большом плане корабля две зеленые точки приближались к третьей, а огромное красное пятно медленно поглощало корабль снаружи внутрь. Происходила катастрофа столь невероятная, что предотвратить ее было невозможно, даже соблюдая все правила и предписания. На пути корабля встал объект, принятый за метеорит, но оказавшийся древней слезой. Она была покрыта толстым слоем пыли и потому ослеплена, и не атаковала бы корабль, пролетев даже в нескольких метрах от него. Однако столкновение было неизбежно, и навстречу объекту были высланы роботы для того, чтобы сдвинуть его с пути. Пытаясь зацепить объект, роботы счистили пыль, и слеза ожила.

Даг обнаружил Никьян плачущей, сидя на лестнице между третьим и четвертым уровнем. Уже порядком выдохшийся стюард догнал его почти сразу.

— Так вот, кого ты искал, — сказал он сквозь одышку. — Ну, побежали обратно.

Втроем с Никьян они побежали назад — к шлюзу, по лестнице на первый уровень. По дороге, Даг думал, как бы незаметно прошмыгнуть в ту капсулу, где были родители Никьян, чтобы затеряться среди спасшихся, попроситься в цирк и никогда больше не увидеть Нору. Мысль о встрече с ней пугала Дага больше всего, а возможность собственной гибели он пока еще плохо осознавал, поэтому, когда увидел, что дверь в шлюз закрыта, то вместо паники он испытал облегчение. Цифровая панель не светилась, и лишь надпись «заперто» горела над ней красным. Стюард несколько раз ткнул пальцем в панель, понимая, однако, бесполезность этого действия, после чего начал нервно смотреть по сторонам. Оставалось еще несколько входов в шлюз, однако то, что одна дверь в него заблокирована, означало, что и все остальные заперты тоже. Капсулы, скорее всего, уже отделились.

— Капсул больше нет, — произнес капитан по громкой связи.

— Уходите оттуда как можно скорее обратно к лестницам. Бегом!

— говорил капитан спокойным и решительным голосом.

— Откройте! Там мои мама и папа! — закричала Никьян и бросилась колотить крохотными кулачками огромную металлическую дверь, которая от ее ударов не издавала ни единого звука.

За дверью вдруг что-то вспыхнуло. Маленьким Никьян и Дагу не хватило роста, чтобы дотянуться до смотрового окна, и только стюард мог видеть, как яркий огненный смерч заполняет шлюз.

— Бежим отсюда, — заторможено проговорил юноша, и, крепко схватив детей за руки, вначале попятился, а потом быстро пошел к лестницам, постоянно оглядываясь назад.

— С вами говорит капитан корабля, — сказал голос по громкой связи. — Если хотите выжить, слушайте мои указания и подчиняйтесь им беспрекословно. Спасательных капсул больше нет. Я проведу вас в убежище на корабле. По ближайшим лестницам поднимайтесь на восьмой уровень.