Москва дворянских гнезд. Красота и слава великого города, пережившего лихолетья - Олег Васильевич Волков

Чугунные въездные ворота в усадьбу были построены по проекту Карло Росси А.Н. Воронихиным и Д.И. Жилярди

Рост здорового развивающегося города трудно поддается ограничению – этот процесс человеку постоянно приходится подправлять. Наступление кварталов и улиц, захват ими лежащих вокруг пажитей и лесов приводит иногда к утрате ценных угодий, наносит ущерб памятникам архитектуры и историческим местам. Рост населения, возникающие порой в городе кризисы с жильем или необходимость в промышленном строительстве побуждают градостроителей возводить дома и заводы где сподручнее, дешевле, не считаясь с эстетической, оздоровительной или мемориальной значимостью занимаемых участков. Высшие, долговременные соображения и интересы вступают в противоречие с нуждами дня, что вызывает те споры, которые постоянно происходят между застройщиками и городской общественностью, склонной, по мнению первых, преуменьшать необходимость перемен. Сделалась классической ссылка на яростные нападки газет всех толков на Жоржа Эжена Османа, руководившего в семидесятых годах прошлого столетия прокладкой «по живому» знаменитых парижских бульваров.

Город редко захватывает крупные незанятые площади сразу. Он обычно поглощает их частями – сначала застраивает кромки, потом проникает глубже, пока прежний парк, поле или луг не окажутся в кольце новых построек, прорезанные коммуникациями и транспортными жилками. Это хорошо прослеживается по таким территориям, как Сокольники, Измайлово или Коломенское. За последние двадцать лет к сердцу их вплотную подобрались современные дома.

Кузьминкам в этом отношении повезло, там все еще сохранились уголки, от которых далеко до фронта наступающего города, там еще уцелела та «лесная среда», которая позволяет растительности противостоять дыханию города, приспособляться к изменению уровня грунтовых вод, нет там и того переуплотнения почвы, что способно омертвить целые рощи. Разумеется, оправданно говорить лишь об относительном благополучии Кузьминок: как будет видно из дальнейшего, и на этом парке сказалась зависимость от временных обстоятельств.

Впервые под государственную охрану Кузьминки были взяты в 1960 году постановлением Совета Министров РСФСР: парк и постройки прежней усадьбы были одновременно включены Министерством культуры СССР в проект списков памятников всесоюзного значения. Однако уже через четыре года, в 1964 году, было решено превратить их в Парк культуры и отдыха. Но после вмешательства московской общественности, в 1969 году, было вынесено новое решение: «О мерах по сохранению и содержанию исторической части парка Кузьминки с превращением ее в дальнейшем в музей садово-парковой архитектуры с заповедным режимом».

Но и после этого решения заповедная часть парка использовалась для неорганизованного отдыха. Были устроены безобразные пляжи, что, бесспорно, отрицательно отразилось на самой ценной, околопрудной, части исторического ансамбля.

Спустя семь лет решение 1969 года отменяется и принимается третье: «Об организации Парка культуры и отдыха на территории лесопарковой зоны Кузьминок». Последовавшее спустя три года дополнительное разъяснение низвело Кузьминки на степень «памятника местного значения», и они сделались одним из шестидесяти рядовых парков культуры и отдыха столицы.

Так постепенно была перечеркнута идея создания музея садово-парковой архитектуры площадью около двухсот гектаров.

В дальнейшем возникла подлинная тяжба между Всероссийским обществом охраны памятников культуры и зодчества и Архитектурными мастерскими ГлавАПУ, разработавшими свой проект благоустройства Кузьминок, фактически направленный против реставрации и сохранения ансамбля. Специалисты и общественность Москвы не согласились с ним и выдвинули контрпроект реставрации, отвечающий требованиям Положения об охране памятников. К 1980 году был разработан и согласован со всеми заинтересованными в сохранении Кузьминок организациями еще один проект реставрации, однако приходится признать, что и два года спустя дело мало продвинулось: наша национальная гордость – садово-парковый ансамбль Кузьминки в плачевном состоянии.

Музыкальный павильон Конного двора построен в 1820-е годы

Сгоревший несколько лет назад знаменитый Музыкальный павильон до сих пор не восстановлен, хотя к его реставрации было приступили, о чем свидетельствуют полусгнившие леса, груды кирпича, заросшего лопухами, ведра с окаменевшим цементом. Асфальт покрыл дорожки в исторической части парка, неумелая реконструкция пруда привела к уничтожению моста на плотине; пруды заросли; гибнут без ухода старые деревья; действуют аттракционы, подлежавшие выводу из парка, а у его входа воздвигнут внушительный пивной бар. Ветеринарный институт по-прежнему занимает ряд помещений усадьбы, огородив их уродливыми заборами.

Очевидно, что длящиеся без малого два десятка лет споры вокруг Кузьминок не пошли им на пользу; каждый год что-то невосполнимо уносит, разрушая творения лучших отечественных архитекторов… Хочется думать, что гибель их будет предотвращена!

И все же, как ни пострадали Кузьминки, когда туда попадаешь, то, побродив по длинным просекам, полюбовавшись грифонами на постаментах и ажурными светильниками парадного въезда, постояв над прудом с отражением, несмотря на разрушения, все еще величественного и прекрасного бывшего Конного двора – словом, проведя час-другой в этом старинном парке, начинаешь проникать в некогда осуществленный здесь общий замысел художников и зодчих, обративших смиренный уголок природы в подлинное произведение искусства, и до тоскливой боли хочется, чтобы снова прикоснулась тут ко всему рачительная рука просвещенных архитекторов и дендрологов, восстановила созданные талантом их предков великолепие и гармонию, и потомкам были переданы Кузьминки во всей их былой славе!

То не пустые мечтания. Еще шумят вокруг свежей листвой молодые деревья, еще стоят кое-где старые лесные великаны, не иссякла, все шумит вода у плотин на соединяющих пруды протоках, по-прежнему лежат мирные львы на соединенных чугунной решеткой постаментах вокруг частично уцелевших главных построек усадьбы – есть от чего оттолкнуться! Значит, можно и должно верить, что будущим москвичам будет возвращена вызывавшая восторги их предков знаменитая подмосковная усадьба Кузьминки!

Эта усадьба действительно заслужила свою славу, в чем легко убедиться, прочитав страницы, кратко рассказывающие об ее прошлом и достопримечательностях.

В начальные годы XVIII века Петр подарил это место – бывшую вотчину Симонова монастыря – уральским заводчикам Строгановым, пользовавшимся расположением царя. Первые документальные данные об усадьбе относятся к 1716 году, когда Строгановы обратились к церковным властям за разрешением на постройку в деревне Мельницы храма Влахернской Божией Матери, по которому село и стало называться Влахернским. Влахерна – небольшое местечко на берегу Босфора, где еще во времена византийского императора Феодосия II (V век н. э.) был построен первый храм Богородицы, хранивший древнюю икону, почитавшуюся чудотворной. В середине XVII века икона была подарена константинопольским патриархом царю Алексею Михайловичу. Любопытно, что «тишайший» усомнился, в самом ли деле ему прислан подлинник, и тогда, «в том же 1654 году, декабря 10 дня», протосингел Иерусалимского патриаршего престола Гавриил особою грамотою, благодаря царя за присланную ему милостыню, объяснил, что поднесенная государю чрез грека Дмитрия Костинари чудотворная икона Богоматери Влахернской есть та самая, которая некогда была покровительницей Константинополя и греческих императоров, и именно эту икону царь Ираклий имел при себе в походе против персов и о ее чудесах обстоятельно повествуется в истории.

Икона была помещена в Успенский собор в Кремле. Строгановы, видимо, имели одну из сделанных в XVII веке с греческого оригинала копий. Как бы то ни было, строгановская вотчина стала называться по этой иконе. До постройки церкви село это называлось Мельницей, по мельнице, стоявшей на речке Голедянке, среди соснового непроходимого леса, когда еще не было здесь ни храма, ни барского дома. Согласно преданию, название «Кузьминки» произошло от имени основателя мельницы – некоего мельника Кузьмы, чем-то в округе, видимо, прославившегося и оставившего след в народной памяти. И еще известно, что звучавшее простонародно – «Кузьминки» было не по душе родовитым владельцам вотчины, предпочитавшим звучное «Влахернское» и мирившимся с «Мельницей», отвечавшей моде на пасторально-буколические мотивы. Во всяком случае, в документах писали: «Село Влахернское, Мельница тож», а название Кузьминки утвердилось ближе к нашему времени и окончательно вытеснило из обихода прежние.

В пожалованной царем вотчине числилось пятьсот восемнадцать десятин земли да церковной тридцать три. В более поздние времена новыми владельцами были прикуплены соседние небольшие имения – немногим более двухсот десятин. В 1740 году произошел раздел между братьями Строгановыми, по которому Влахернское досталось барону (титул присвоен Строгановым в 1722 году) Александру Григорьевичу, на дочери которого Анне, получившей Влахернское в приданое, женился князь Михаил Михайлович Голицын.