Детективы для Бзика (СИ) - Оса Яна

Правильно. Разговаривают. В большинстве случаев.

В психологии даже есть такое понятие, как эффект попутчика.

Стоит отъехать от точки начала путешествия на полчаса и…

Через полчаса на божий свет начнут выплывать страшные семейные тайны, тщательно скрываемые обиды, нелепые домыслы, мнения и оценки, словом, все то, что принято хранить под видом скелета в темном шкафу.

Попутчики расскажут друг другу все, что можно и что нельзя. Испытают невероятное облегчение. И расстанутся навсегда.

В нашем замкнутом пространстве попутчиками и не пахло.

Пахло тайнами, которые до конца не раскрыты, женским любопытством, и совсем немного любовью.

Настороженную тишину и тихие шепотки со стороны пары мулатки-шоколадки, которую как оказалось зовут диковинным именем Струделия, и Сам-Сана, прервала Лили.

И объектом ее нападок стал Ту-ша, умостившийся слегка наискось от нас.

— А скажите, любезный куратор, — начала она, пряча ухмылку за маску серьезности.

— Зачем вы так кардинально «устранили» вампира, когда мы вызволяли писателя?

Расслабленная фигура Ту-ша перетекла в боевую стойку и недобро покосилась в нашу сторону.

Булгак, угнездившийся подле Софии, и непонятно какие планы строящий, резко подскочил и развернулся в нашу сторону.

В начале, с мест пилота и рядом стоящего кресла тоже долетело отголоском удивленного внимания.

— Что значит устранили? Насколько я знаю, их убить невозможно. — Булгак поерзал на своем месте и бросил взгляд на кресло, пустующее рядом с куратором. Вероятность услышать рассказ о поистине невероятном событии, из уст провернувшего подобное, перекрыло его порывы в сторону женщины.

Куратор сузил веки, пытаясь прожечь в Лили дырку, но, женское любопытство — двигатель прогресса и он тяжело вздохнул.

— Это был не вампир.

— А кто? — мы с Лили озвучили вопрос синхронно.

— Управитель душевными струнами.

— Как? Вы же говорили, что он, — Лили не успела озвучить информацию про доктора-каннибала.

Её вовремя перебил Ту-ша.

— Вот и я удивился, когда не вампир выскочил из контейнера и рванул мимо суетящихся вампиров.

Лили развернулась к Булгаку, — вы помните кто был у вас в контейнере, когда вы очнулись?

— Да, — кивнул писатель. — Доктор из санатория.

— Эко его занесло, — протянул я, прикидывая, зачем ему понадобилось наниматься в реаниматоры и подвергать себя опасности быть растерзанным.

Понимая, что Лили не оставит его в покое, куратор пошел на опережение.

— Это была беспрецедентная возможность поимки опасного преступника.

— Доктор — преступник, — удивился Булгак.

— Да, — он содействовал вашему похищению, ну и по мелочи наследил.

— Какое вероломство, — вздохнула София, — и добавила уже тише, — как я вам сочувствую!

— Приговор приведен в исполнение, — пробубнила Лили под нос.

Скорее всего, только мы с куратором услышали ее последнюю реплику, потому что остальные никак не прореагировали.

— Вы знаете, — не успокоилась театралка, — думаю, что нужно рассказать, что я тоже помню какого-то доктора. Правда смутно. Высокий блондин.

— Блондин? — переспросила Лили.

— Да, — вы знаете, когда я очнулась в гримерке, мне вкололи что-то. И я заснула и видела прекрасный сон.

— Это что ж ей вкололи, что она почти два месяца думала, что спит? — Лили прошептала вопрос почти беззвучно, стараясь не сбить женщину с попытки объяснить то, что она пережила в последнее время.

— Я была самой преданной фанаткой, и у меня были телохранители, и возможность присутствовать на всех спектаклях. И путешествовать с кумиром с планеты на планету.

Она помолчала, о чем-то размышляя.

— Позвольте, а что вы там говорили про похищение?

— Меня похитила вампиресса и предложила стать соавтором. И так промыла восприятие, что я даже был рад и счастлив.

— Промыла? Так вот почему я чувствую себя измотанной и уставшей! Это что был не сон?

Она с ужасом уставилась на куратора и тот кивнул, пристально следя за ее реакцией.

— Зачем я ему понадобилась? Если у него есть любимый муж?

— Как муж? — теперь уже удивился Булгак. — Он же сам муж, точнее мужчина.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да, — Софи задумчиво рассматривала писателя, — представляете, но у них так можно, еще и поощряется. А дети из пробирки от лучших представителей-производителей. Никак в голове не укладывается, что это был не сон.

— Вы даже не представляете, как я вам признательна, что выдернули меня из той жизни.

— Не за что, — куратор, замялся, но все же спросил, — а вам не рассказывали, как вас туда перенесли?

— Нет, — женщина помахала головой из стороны в сторону. — Но знаете, я однажды слышала, как он назвал меня удобным реквизитом. Подождите, сейчас вспомню!

«Дорогой, на планетах, где женщины — шеи, которые крутят своими мужчинами, необходимо иметь на первом ряду такой незаменимый реквизит. Очень удобно, ведь об этом подсказал мне именно твой подарок!»

— Букетов было семь, — Лили наклонилась ко мне поближе. — Сам-Сан удрал со своим штруделем без букета.

Я растянул губы в улыбке, точно имя Струделия странно сочеталась с земным штруделем, дивной выпечкой, в начинке которой намешано множество вкусного, при том, что теста там практически нет.

— Значит из списка его можно исключить. Тогда из семи букетов, пять — попаданцы с планеты в качестве осуществленного желания, это как-то перебор, не думаешь?

— Может тестовая версия сбоила? — Лили развернулась в сторону куратора, который, кажется, даже наклонился в нашу сторону, чтобы лучше слышать.

Все чаще мы возвращались к хозяйке пансионата и ее садоводу-любителю.

Почему-то куратор не спешил «слить» эту информацию по системе.

Боялся утечки? Или что-то не давало ему покоя, и он старался отстрочить доклад начальству? Нам же оставалось только одно, доверять его опыту и интуиции.

— Скажите, Сам-Сан, — решил переключить внимание присутствующих на второго пилота, — а почему вы оставили Шмыга без присмотра?

— И без вкусняшек, — добавила Лили уже тише.

— Не понял, — землянин поднялся и двинулся в нашу сторону, — что значит оставил без присмотра? Моя матушка прибыла на смену, я с ней разговаривал в космопорте, аккурат перед тем, как принять предложение Струделии.

— Вы уверены? — было видно, что куратора совершенно не обрадовала подобная замена пропавшего.

— И кому могла понадобиться женщина-мечта, расписывающая ночные вазы в технике гжель, — устало переспросила Лили.

Моя фантазия забуксовала, прежде чем понестись по треку, подбрасывая варианты и повизгивая колесами на виражах.

— А не подскажите, кто ваш отец, — вопрос Лили остановил пробег моей фантазии.

— А при чем здесь он? — не понял мужчина, — он вообще не в курсе того, что я у него есть.

— Так-так-так, — застрочил куратор, — вот с этого места, поподробнее.

— Матушка не любила вопросов о моем отце. Никогда. Ни в детстве, ни тогда, когда я поступал в высшую школу искусств, ни даже, когда отметил совершеннолетие.

Мужчина помолчал, не решаясь продолжить рассказ.

— Вы же понимаете, что в данной ситуации максимум информации — это возможность взять след? — подтолкнул его Ту-ша.

— Если я правильно понял, то ее с Земли занесло на алтарь.

— Как волнительно, — Лили прижалась ко мне при упоминании алтаря.

В общем, она заканчивала университет, шла вечером по плохо освещенной улице и увидела, как перед впереди идущей девушкой на тротуаре возникла черная дыра. Девушка, даже не заметила ее, и почти шагнула в нее. Как маме удалось отшвырнуть ту в сторону, она не могла понять, — он грустно обвел нас взглядом, — она у меня низенькая, всего метр шестьдесят три. Её в институте Дюймовочкой называли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Поэтому она совершенно не ожидала, что по инерции влетит в эту черноту. И окажется поверх мужского тела, на алтаре, и голос, который скакал под теряющимися в темноте сводами, пророкочет, что она должна поделиться жизненной силой с умирающим воином. В обмен на свободу после секса.